Деметрий написал(а):Нужны синонимы во втором предложении
Повторы, опять "он", "ему" и т.п. рядом. Конкретно в этом предложение "его" стоит убрать. А так стоит подумать, что и как перестроить
Заменил, спасибо. Писать стало тяжелее, видимо бензин кончается, обидно, только дошёл для себя до самого интересного. Хоть перерыв бери, портить эти главы так не хотелось бы. Но и затягивать не хочется. Надо наконец прилететь уже.
33 глава продолжение
…Девятый перелёт, всё знакомо и привычно, разогнанная биологическая память пилота, немногим отличающаяся от хорошего компьютера, даже отдыхая, беспристрастно фиксировала показания приборов, главные лётные характеристики проходящего рейса. Малейшие неточности и изменения сразу расцвечивались на нейронном уровне алым цветом тревоги и лишь тогда, именно этот сигнал, приходил к сознанию. Изменения бывали и раньше, но в этом перелёте их оказалось неожиданно много для свободного открытого пространства и это не нравилось опытному капитану. Что-то сразу пошло не так. Через месяц после выхода из пространственного туннеля, непонятная турболентность вызванная уплотнением межзвёздного вакуума, сразу сбила курсовые настройки. Ларте пришлось подтвердить запрос Главного Корабельного Компьютера на небольшую корректировку. Вслед за этим, контрольная температура внешней обшивки корабля превысила расчетную, хотя и продолжала оставаться в допускаемом коридоре. Это казалось командиру прыжкового корабля странным, но не более, – ведь все остальные технические показатели, включая и навигацтонные, были в полном порядке.
Руки её лежали на широких рабочих полях ложемента. Она работала обеими руками, продолжая всё время сверяться с главными данными объективного компьютерного мониторинга. Можно довериться надёжному автопилоту, но у Ларты свои планы на будущее. Быстро налетав обязательный ценз, она вовсе не собиралась бросать любимую профессию и в каждом рейсе продолжала выкладываться по полной. Вторую разгонку нейронной памяти делать майрам-кап не собиралась: во-первых, само это удовольствие не из дешёвых, а во-вторых, предельные резервы возможностей человеческого мозга с возрастом только уменьшаются, а в третьих, она сейчас в отличной форме и поддерживать её много удобнее и приятнее, чем опять ложиться на полугодовой изматывающий курс, вырабатывая под ноль, далеко не бездонные ресурсы нервной системы.
Ла-Шой не поднимая головы, скользнула прищуренным глазом по сторонам. Странное беспокоющее чувство не уходило. Вся дежурная смена за восемь часов до начала торможения, как и предписывалось инструкцией, была уже в гравитационных комбинезонах, только тяжёлые и герметичные интерактивные шлемы лежали на специальных выдвижных площадках пилотных кресел. Протестированные амортизационные саркофаги над ними готовы были в любой момент придти в движение, защищая своих хозяев от любых самых непредвиденных ситуаций.
Едва слышно шелестели воздухообменные ионизаторы, старательно поддерживая особую дыхательную атмосферу рубки. Похладный воздух, буквально сочился терпкими маслянистыми ароматами далёких вечнозелёных лесов Маранды, родной планеты благородной госпожи майорам-кап. Дышалось в нём легко и свободно. Зелёные, синие, оранжевые экраны висящие на креслами-ложементами пилотов и навигаторов создавали приятный для глаз рабочий полумрак. Тихий сигнал таймера ненавязчиво известил капитана о наступлении обязательного рабочего перерыва.
Текущие программы встали на дежурную двадцатиминутную паузу и Ла-Шой тихо замерла в удобном и роскошном капитанском кресле. Чтобы не тратить емкости встроенных батарей, она подключила тяжёлый защитный костюм к корабельному разъёму климат-контроля; Ларта всегда с удовольствием использовала его разнообразные и богатые сервисные возможности. Вот и сейчас, окунувшись в искусственно созданные ощущения, она осязаема представила себя на берегу Фиолетового океана, на своей далёкой, лежащей отсюда за добрый десяток парсеков, Родине, – экваториальная зона, самое начало зимнего сезона больших ветров; океанические волны ещё не столь велики и убийственны, но тяжёлые вееры солёных брызг, летящие от мощных керамических волнорезов, уже частенько заслоняют начавший клубиться курчавыми облаками горизонт. По распалённой тропическим солнцем коже, с интервалом в дюжину ударов сердца, проносятся густые волны прохладного воздуха и как только кожа привыкает к холоду, ласковое солнце Маранды опять начинает свою работу...
Капитан не была дома уже десять лет. Когда-то она ненавидела такой отдых, эти бескреативные короткие поездки с родителями во время школьных каникул. Но разве маму, традиционного марандского «тирана и деспота», переспоришь… – счастливое детство, которое начинаешь ценить лишь спустя много-много лет. Лицо сорока двухлетней (по средневыверенному галактическому календарю) женщины растянула грустная улыбка и в ту же секунду, она тревожно шевельнула головой, реагируя на сообщение проснувшейся программы об изменении гравитационного градиента на целую тысячную долю. Чуткая электроника поймает даже миллионные, сомневаться в этом не приходилось и Ларта ещё два месяца назад, сразу после первых, обнаруженных ею изменений, ввела в персональный командирский процессор программу анализ-сравнения прошлого графика и теперь внимательно следила за ним. Опасных расхождений нет, лишь немного не по себе, что программа полёта продолжает не видеть в этом ничего необычного. Все многочисленные навигационно-технические характеристика курса и скорости корабля уверенно горели в зелёном штатном секторе. Уголок её рта задумчиво было дрогнул, но густые длинные ресницы, словно не соглашаясь с его сомнениями, опять медленно прикрыли глаза.
Разрешение на третий подряд, внеочередной для Ларты рейс, пришлось подписывать у Главного комиссара Департамента особых маршрутов Торгового флота. Департамент всегда неохотно соглашается на подобные просьбы. Финансовый отдел работу свою всегда знал не кисло и невыгодные для Департамента варианты, без напоминаний, рассчитывал всегда безупречно: оплата по полуторной ставке, плюс сразу два отпуска с выездом домой, в какой бы части Галактики оппонент не находился и это не считая ещё пары неиспользованных месяцев. С половиной ставки пришлось, правда, расстаться, «добровольно» перечислив её в какой-то фонд вневедомственной послеполётной реабилитации; в памяти тут же всплыл хитрый прищур комиссаровского секретаря, – но чёрт с ней, зато выигрышь по времени составит для неё сразу три года.
Полный выслужной ценз подходит к завершению, – всего один обратный перелёт и можно писать рапорт на медкомиссию. Она сладко зажмурилась, когда кожу, под сделавшимся невесомым гигроскопичным комбинезоном, принялось ласкать полузабытое солнце родной далёкой планеты. Она успеет отдохнуть.
С таким запасом времени можно будет махнуть даже в знаменитый Пре-Зер-Кайдж, запретный для всех лиц не достигших галактической четверти века. Она ни разу не была в сексцентрах межзвёздных игровых зон, а уж тем более на далёком Пре-Зере, притаившемся на самом звёздном отшибе Долгого Пути (название рукава Персея). Перед выходом на пенсию, хотелось позволить себе нечто необычное, даже отмороженное.
Говорят самые накрученные планетарные «Дома простоты» не идут ни в какое сравнение с такими заведениями. Там можно испробовать не только жителей обитаемой части, но даже эксклюзивные, совершенно дикие и часто непредсказуемые формы жизни... Но это не для неё. Она мечтала о гуманоидной паре. Мальчик и девочка – брат и сестра и обязательно, чтобы близняшки. Старая подруга с Главного диспетчерского управления, с мечтательным придыханием рассказывала именно про такие, эксклюзивные, девайсы. Старая перечная ведьма успела там побывать уже трижды. Пусть и не в самом Пре-Зер-Кайдже… но всё равно, ей есть что рассказать, а ещё больше есть о чём с многозначительным выражением умолчать, сохраняя загадочную улыбку на лице, помолодевшем от выплесков внутренней химии. С какой завистью она слушала, с каким трудом ей удавалось выдерживать спокойную невозмутимость, несмотря на рвущиеся наружу вопросы... Теперь, наконец, найдётся свободное время и у неё. Правда стоит такое удовольствие немыслимо дорого и заказ придётся отправлять за полтора года, но это не страшно, деньги есть и как раз можно успеть отваляться в госпитале. Зато… Ларте представились, почти наяву, восхищённые глаза подруги и волна тихого спокойного удовлетворения проплыла по млеющему от одних мыслей телу.
Ничто во вселенной не исчезает без следа. Её вложение не станет исключением, оно окупится почти двойным приростом энергии биополя, забранной из чистых здоровых тел кровных родственников. Говорят там используются самые совершенные психо-био-генераторы, разработанные втайне от Научного совета, каким-то свихнувшемся маньяком-изобретателем. Она не особо в это верила, но что-то от истины в этом наверняка есть и она с напряжением вытянулась сильным, жадным на ласки, вполне ещё молодым телом. Выпитый из детских тел элексир молодости, насытит и успокоит, возродит изношенную длительными перегрузками нервную систему. А ей это нужно, года лишь прибавляют усталости...
Майрам-кап покосилась на тусклый экранчик вредного и равнодушного к её желаньям хронометра, перерыв уже перевалил свой экватор, а так не хочется выходить из этой сладкой истомы, опять возвращаться в тесный металлический саркофаг, несущийся через бескрайние холодные просторы вселенской пустоты. Интересно, как это всё будет происходить: расширенные, ждущие боли глаза… главное наслаждение в начале, первый прокол, первый порез… всё что последует с девочкой потом, уже не принесёт такой сладости. Она на мгновенье задумалась и образы сбились, спотыкаясь и наползая друг на друга смешались в кучу, словно неровный шаг по бегущим навстречу ступенькам лестницы. Или всё же лучше сначала мальчик? Да, именно так, тогда девочка будет готова лучше...
Где-то в глубине сознания опять стала формироваться ментальная волна удовольствия и мысли снова обрели ясность, – …мальчик чтоб был тёмненький, а девочка светлая. Нет… мальчик может быть любой, лучше даже в огненную рыжину, под марандийскую аристократию, но девочка обязательно светленькая и чтобы тонкая прозрачная …
К ощущению ласкаемой лёгким бризом обнажённой кожи, добавилось лёгкое покалывание и только после повторного пронзительного писка, бесцеремонно нарушевшего релаксационный режим, она поняла, что корабельный компьютерный центр требует связи с госпожой капитаном. Ларта недовольно поджала полные красивые губы и медленно открыла глаза, волноваться причин не было, полёт проходит в штатном режиме, крейсерская максимальная предсветовая скорость бурлит за кормой уже два месяца и сегодня гравитационный разгонный блок сменит, наконец, работу основного фотонного двигателя.
Она отключила зуммер, и чётким направленным движением мимических мышц, привычно активировала экран виртуального управления. Недавнюю дремоту сдуло в одно мгновенье. Разменяв на личном пространственном счётчике четвёртый парсек, Ла-Шой не понадобилось долгого времени на оценку зависшей перед ней картины. В зону действия бортовых РЛС ближнего действия, стремительно покрываясь красным цветом, входило гигантское метеоритное скопление.
Холодный пот в один миг, пробивший её до самых костей, заставил очнуться медицинские контроллеры и автоматика немедленно включила подогрев костюма. В ту же секунду на связь вышел дежурный отделения информационного центра.
– Извините, госпожа майорам-кап, для Вас срочный ввод данных…
– Я уже вижу. Быстро передайте на оперативный пост моё задание на повторные расчёты траекторий сближения, – она быстро переключилась на общий голосовой режим, – Главную Гравитационную Силовую установку в аварийный наполняющий режим. Готовность к включению максимальная – состояние «Ан-Тар-Ан» (ноль-один-ноль)!
Не дожидаясь запрошенных результатов, Ларта перетащила виртуально-сенсорную панель личного «персональника» под обе руки и, напряжённо вглядываясь в экранные сигнатуры корабля, начала просчёт вариантов. А ещё через мгновенье внезапное препятствие на пути корабля окончательно расцвело алыми всплесками смертельной опасности…
Откинув защитную крышку, она без колебаний вдавила крупную светящуюся ярким оранжевым светом пластину.
– Всем дежурным постам и службам… общая корабельная тревога, пассажирам немедленно занят безопасные места, статус сообщения «Высший», – глаза её налились пугающей безжизненной чернотой, лицо осунулось и заострилось, но голос звучал уверенно и твёрдо – максимальная готовность к экстренному торможению, код действия «Ан-Ан-Тар».
Она в последний раз осмотрела укрытую тихим полумраком просторную командную рубку и, через секунду, сбоку поднялась большая сфера специального защитного шлема, снабжённого дополнительной антиперегрузочной защитой. Короткая мальчишеская стрижка не потребовала вмешательства и в самом скором времени вакуумные захваты шлема втянули в себя воротник комбинезона. Волна сжатого воздуха обдула лицо, на мгновенье заставляя прикрыть глаза и раскрывая внутренний дыхательный клапан. Тяжелые защитные пластины, находившиеся пока в жидком состоянии, напряглись и забурлили, обтекая и обжимая её крупную, красиво выделяющуюся грудь, – пошла реакция активации, приводящая систему полной аварийной защиты в рабочее состояние. Ла-Шой знала, что подобный процесс идёт не только на соседних ложементах её ближайших помошников, такая же активация защитных костюмов проходит сейчас на всех без исключения постах, задействованных в оперативном управлении системами корабля. Почти треть ГэКа, добавляемая этим специальным Антиперегрузочным Пилотным Комплектом (АПК) к общей защите стационарной капсулы, спасла жизнь уже не одному её владельцу.
Отметки о готовности персонала посыпались на контактную смотровую панель сферы, ещё до окончания её полной настройки во внутрикорабельном сервере.
Тяжесть шлема принятая на себя комбинезонным броневым каркасом исчезла и, привычно протестировав несколько базовых движений, майорам-кап опять откинулась в кресле ложемента. Она успела заметить, что на остальных дежурных постах рубки, крышки саркофагов пришли в движение гораздо раньше. Что ж, так и положено, командир корабля должен уходить последним… Ларту на мгновенье втянуло в ложе, не давая шевельнуть ни рукой ни ногой и толстая, полупрозрачная плита плавно отгородила её от окружающего мира. Привычными, давно вжившимися в тело движениями, она установила связь и провалилась в мир подсознания...
Миллионы нейрообразов мгновенно вспыхивали и гасли короткими наэлектроилизованными светлячками, сотни команд понеслись к живым и электронным исполнителям с капитанского кресла. Конечно госпоже майорам-кап далеко до Старшей Бортовой Машины, но главное в непрерывном потоке информации, её перевозбуждённый мгновенным разогревом мозг успевал выхватывать и перерабатывать.
– Доложить о готовности к запуску Главного Гравитационного Двигателя
Привычно не дожидаясь запрошенных отчётов, она уже шла дальше:
– Выполнить подготовку к запуску Гравитационной Маневровой Машины.
Главное сейчас, это общее для всех корабельных систем время идущее на запросы и необходимое согласования, и автоматическое управление, идя обычным пошаговым алгоритмом, неминуемо проиграет ручному; слишком много дополнительных проверок понадобиться Бортовому вычислителя для принятия следующего решения. Ларта сама уже стала вычислителем, хладнокровным и бесстрастным, всё человеческое ушло в ней далеко на второй план. Сработка РЛС ближнего действия говорило о том, что до неожиданно объявившегося объекта, никак не больше полутора миллиардов километров, а скорее миллиард двести – чуть более часа подлётного времени.
Спустя этот краткий для вселенной миг, первые тяжёлые глыбы астероидов уже появятся на пути несущегося на субсвете корабля. На такой бешенной скорости фатальна даже встреча с шариком для Гора-гоа, даже его энергии хватит для пробития всех защитных покрытий и проникновения внутрь сразу на несколько километров. Гравитационного поля корабля хватит на три, пять, восемь таких непрошенных посетителей, но никак не для тысяч бесформенных глыб, что Ларта успела рассмотреть на локационном экране.
– Госпожа майорам-кап, Главный Гравитационный Двигатель к запуску готов. Разрешите выполнить предварительную подкачку генератора.
– Разрешаю…
– Госпожа майорам-кап, Гравитационная Маневровая Машина… – степень готовности три четверти от эМДээМ (Максимально Допустимая Мощность).
– Переключить на дополнительную подпитку от Главного двигателя.
– Принимается переключение от ГэГэДэ!
– Включить торможение! Реверс Главного Гравитационного Двигателя вывести на штатную рабочую мощность.
Она ничего не почувствовала. Даже первый толчок корабля, напоровшегося в километре от себя на первую антигравитационную воронку, сгенерированную заработавшим двигателем, полностью растворился в защитных полях, окружавших жилые и командные отсеки «Звёздной Контаты».
– Главную Маневровую Машину на автоматическое отклонение, режим максимальный, безопасность третьей категории.
– Принято автоматическое уклонение, максимально-безопасный режим.
На полётной карте, развернувшейся с левой стороны в глубине объёмной зрительной сферы, где уже было обзначено метеоритное облако с чётко зафиксированными границами, казалось ничего не происходило. Точка корабля неподвижно висела перед длинным, уходящим за края изображения, каменным потоком. Оксанонометрические линии траекторий скоростей и изменяющих их ускорений, рассчитывающие каждую секунду скользящий курс корабля, полыхали кровавым тревожным цветом. Ларта хмуро смотрела на эту алую паутину, пересекающихся сплошных и пунктирных линий. Много это, или мало - миллиард километров? Для того чтобы превратиться в вечный искорёженный галактический спутник, с потухшими бортовыми огнями и сдохшей электроникой, этого наверняка хватит с избытком… а вот хватит ли, для того чтобы продолжить путь…
Она вздрогнула и вышла из секундного забытья. Сервер приступил к выдаче первых полётных характеристик изменённого режима:
– Осевое торможение пять десятых коэффициента гравитационности, привязанного к эквивалентному соответствию. Шаг передачи поперечного ускорения одна миллионная геометрического рада, частота генерации одна тысяча импульсов в секунду... стартовый режим завершёндве тысячи… три… пять тысяч… шесть тысяч… – энергетические колонки обоих ускорителей, перед её глазами, быстро наполнялись радостным сиянием – Генератор виртуальной массы работает в полном режиме. Шаг передачи поперечного ускорения одна статысячная рада. Частота генерации десять тысяч импульсов в секунду…
Ла-Шой зафиксировала в электронном журнале своё метку. Корабль в ускоренном аварийном порядке вошёл в штатный режим безопасного торможения и коррекции курса. За одно это уже будет назначена техническая экспертиза, но всё было бестолку – графики продолжали полыхать красным цветом. Это значит что кривизны вновь проложенной трассы не хватает… не хватает, даже после заработавшего на полную катушку поперечного ускорения, включённого для смены курса. Ларта перестала скрипеть зубами, на это уже не оставалось времени. Поперечное ускорение выбрано полностью, добавлять его при такой скорости – гарантированно развалиться. Остаётся лишь сбрасывать эту проклятую скорость, неминуемо, вгоняя корабль, в плотные поля избыточной перегрузки.
– Рассчитать мощность Главного двигателя на максимально допустимое осевое торможение при определяемом разрушении первого класса.
– Расчёт физических параметров произведён.
Ларта, отключив на время внутренние голосовые ввода, вела теперь диалог напрямую с машиной, мгновенно просматривая отчёты в цифровом виде. Вспыхнувшая на сфере и дублированная на Главном Информационном Пано картинка с просчитанными схемами возможных траекторий, по-прежнему была окрашена в красный цвет.
– Увеличить мощность согласно расчёта. Рассчитать мощность Главного двигателя на максимально допустимое осевое торможение при определяемом разрушении второго класса.
– Увеличение мощности Главного двигателя выполнено. Мощность поднята до пятидесяти пяти сотых долей эквивалентного коэффициента гравитационности. Расчёт параметров увеличения мощности Главного Гравитационного двигателя произведён.
Это техническое многословие, переведённое в машинный язык, проносилось в голове командира корабля за сотые доли секунды. Это было неплохим результатом, вот только цвет, графически обозначенной и уже скорректированной траектории, не изменился. Ла-Шой уже сама не смогла бы точно рассказать на каком языке она общается с главным вычислителем, постоянно идущая от неё смесь коротких слов и большей частью мыслей, ярко выделенных и подчёркнутых силою бушующих в ней эмоций, не оставляла времени для размышлений.
– Увеличить мощность согласно расчетных параметров. Рассчитать изменение режима Главного двигателя при осевом торможении, определяемом разрушением третьего класса.
Электронный помощник реагировал послушно, а главное немедленно.
– Увеличение мощности Главного двигателя выполнено до шестидесяти сотых долей эквивалентного коэффициента гравитационности. Расчёт параметров увеличения мощности Главного Гравитационного двигателя произведён.
– Увеличить мощность!
Ларте удалось заметить, как дёрнулся луч корабельной траектории вниз по экрану, стараясь увести корабль от гибельного столкновения, но всё было тщётно. Удерживая клавишу функциональной зависимости, она теперь озвучивала в собственной голове только конечные параметры изменений
– Расчёт ускорения на допустимое разрушение пятого класса.
– Расчёт параметров при увеличении мощности Главного Гравитационного двигателя произведён.
Время окончательно сузилось и перестало существовать для неё.
– Увеличить мощность!
– Увеличение мощности Главного двигателя выполнено до семидесяти пяти сотых долей эквивалентного коэффициента гравитационности…
Всё! Допустимый порог относительно безопасных решений выбран, в обычном режиме на это ушло бы не меньше четверти часа. Дальше лежала мрачная, беспросветная, не поддающаяся уже никаким расчётам, область случайных разрушений. За то что она пропустила обязательный шаг в выстраивании расчётного графика поднятия мощности, ей придётся отвечать по всей строгости Астро-навигационного кодекса. Ларта тут же отбросила эти несвоевременные сомнения – хорошо если будет кому отвечать! Её напряжённое сознание, сдаваться не собиралось.
Разогнанные через нейроны человеческого мозга до немыслимых скоростей, потоки мыслеобразов неслись по био-волоконным проводам быстрее света, Ла-Шой потом будет уверенна что увидела сам электронный вычислитель изнутри... длинные цепочки искусственных виртуальных волокон – здоровые и быстрые… и целыми колониями выгоравших от переизбытка её эмоциональной энергии.
Но разбираться, со всем этим, она будет потом, сейчас корабль в опасности – её корабль! Она чувствовала его боль и его страх. Механическая душа звездолёта изнывала от подступающего ужаса, он бился внутри силовых полей, как бьётся в тесных силках загнанное в ловушку животное. Он боялся, он знал какая вселенская мощь сокрыта в его многометровых сталепластовых и керамических конструкциях, защищённых от наружной ледяной пустыни спрессованными потоками рождаемой им энергии… но всего этого может оказаться недостаточным. Обычный космический булыжник, с энергией массы помноженной на квадрат их безумной скорости, может словно обычным и самым примитивным консервным ножом, вскрыть эти сверхнадёжно защищённые бока и недра, как обычный закатанный в пищевой пластик витаминизированный утренний салат. Термоядерная смерть на многие миллионы километров высветит тогда унылый пейзаж астероидного облака, испаряя всё вокруг вместе с его бесчувственными безмозглыми обитателями… Но если она сможет проломить защиту энергетического магнитного контейнера с антивеществом…
Ларта, усилем воли отбросила этот цепляющийся за подсознание образ, грозящий в любой момент, расцвести красочной картиной местного армагедона. Она каким-то открывшимся новым потусторонним чувством верила, что для них ещё не всё кончено.
Проверять расчёты больше не имело смысла – опасная комбинация работающих в одном режиме генераторов способна войти в резонанс в любое неподчиняющееся строгим математическим просчётам время. Синхронная защита испытана и надёжна, но процент вероятности имеется всегда, предельно малый, но всё же… но другого выбора нет.
Время потянулось очень медленно, словно усталая и сонная, ползущая вверх по склону черепаха, – десятки тысяч информационных строк в секунду,без устали меняли друг друга… и всё не то что надо. Схемы сходящихся траекторий уже давно окрашенны в устойчиво оранжевый цвет и корабль, отчаянно дрожа и перегреваясь, всё ещё на что-то рассчитывая, цепляясь за пустоту, своими сверхплотными накачанными виртуальной массой невидимыми щупальцами, – продолжает нестись к гибели. Неконтролируемая судорога исказила красивое лицо капитана. ПрОклятая бездна… все её действия ничего не стОят. Целых две сотых доли секунды, её выгарающий в гигантских потоках информации мозг, терзался в сомнениях.
– Внимание, даю ускоренный точный отсчёт для снятия блокиратора общей мощности...
Неусыпно следящая за безумным капитаном система безопасности отреагировала в то же мгновенье.
– Госпоже майрам-кап требуется срочно подтвердить начало подготовки…
От недавних колебаний у Ларты не осталось и следа.
– Подготовку к отключению подтверждаю - десять, девять, восемь…
– Подтвердить отключение безопасного автоматического режима регулятора общей мощности.
– Отключение безопасного автоматического регулятора подтверждаю - шесть, пять, четыре…
– Подтвердить личный безусловный приоритет управления всеми системами безопасности…
– Подтверждаю… три, два, один!
Это уже, вне всяких сомнений, будет особый Космический трибунал… теперь лишь останется узнать, пройдёт он по утверждённому протоколу, или состоится по короткой условной схеме, в связи с вынужденном отсутствием обвиняемой. Невидящим обезжизненным взглядом Ларта попыталась раглядеть будущее, через мелькающие цифровые потоки сферы. Пора!
– Центральному механическому посту, увеличить мощность реверсионного режима Главного двигателя до восемьдесяти сотых ГэК…
Смертноносная паутина словно обозлившись, мигнула желтоватым отливом, но расчётные траектории цвет не изменили.
– Режим торможения восемьдесят одна сотая.
– Режим торможения восемьдесят три сотых…
С замиранием сердца, не отрывая глаз, следила она за светлеющей зелёно-жёлтой сеткой.
– Режим торможения восемьдесят пять сотых ГэК… – и та, казалось, на веки застывшая в диапазоне набранного свечения, вдруг медленно и очень неохотно перевалилась в зелёный спектр... Есть!!!
Боковым зрением она видела новые появившиеся сообщения в экранных файлах технического состояния корабля, но цвет их был едва желтоватый и коротким направленным движением брови, она отодвинула их чуть дальше.
– Главный компьютерный пост, срочно выдать расчётный коридор ожидаемого расхождения.
Между опасностью столкновения и опасностью частичного разрушения, она уверенно выбирала первую.
– Госпожа майорам-кап, расчётный коридор расхождения между головной частью корабля и границей пространственного объёма неопознанного летающего объекта составит четырнадцать сотых от минимальной составляющей Безопасной Гравитационной Единицы. Наложение курсов произойдёт через пятьдесят одну минуту.
Неземная человеческая женщина задрожала от странного, будто на куски ломающего тела чувства, – цифра была необычайно мала для гарантированного безопасного прохода… но окрашенный зелёным цветом сектор, тут же привёл её в чувство. Придётся добавлять. На таком расстоянии, гравитационный вихревой поток неминуемо захватит, потянет на себя этот рой изготовившихся к атаке бездушных убийц.
Сервисные системы пилотной сферы не успевали убирать выступавший на лице пот, несмотря на включённый подогрев биооболочки, Ларту продолжало лихорадить. Преодолевая сухость в горле она чётко проговорила:
– Центральному механическому посту, увеличить мощность Главного двигателя до девяноста сотых ГэК.
– Вами превышен критически допустимый шаг изменений. Госпожа майорам-кап подтвердите Ваше распоряжение.
Ла-Шой нервно сдавила губы – это ещё откуда? Вся защита вроде снята… Повелители бездны с ними!
– Подтверждаю! – едва не срываясь на крик, она трижды втопила пластину «Ввода». – Внимание, для всех корабельных постов! Экстренное аварийное торможение… ускорение минус девяносто сотых!
– Команда на экстренное торможение девять десятых от составляющего значения ГэК принята. Мощность Главного Гравитационного двигателя увеличена…
Ждать окончания электронного доклада было некогда, продолжая считывать параллельные сообщения, Ла-Шой отдала следующую команду:
– Расчитать коридор расхождения.
В первое мгновенье ей показалось что рот скривило и дополнительная волна перегрузки, уже не удерживаемая системами компенсации, вдавило её в кресло. Хитрая автоматика чуть подвернула ложе, более точно распределяя направление нагрузки в сторону грудь-спина и майрам-кап смогла прослушать ответное сообщение.
– …коридор расхождения девяносто три сотых от составляющей БЕГ.
Несмотря на жуткую тяжесть в груди, кажется, впервые за всё это время Ларта свободно вздохнула. Но расслабляться было рано. Аварийные сигналы систем не выдерживающих перегрузки посыпались на экран, как строчки, из её недавнего, так и оставшегося недописанным сменного рапорта. Компьютерные автоматизированные систему контроля наперебой, спешили завалить командный пост тревожной информацией.
– Потеря устойчивости конструкции продольной несущей связи, сектор три, участок компенсации номер один…
– Срыв обшивки, разгерметизация прочного корпуса, сектор два…
Неожиданный мощный толчок потряс весь корабль, для его ощущения не потребовались даже электронные усилители. Напряжённо сжав кулаки Ла-Шой замерла на целый миг.
– Утечка воздуха интенсивность пять кубометров в секунду, сектор два, уровни один-четыре, межуровневого трапа…
– Разрушение самонесущей конструкции портала шлюзовой камеры перехода секторов восемнадцать – девятнадцать, компенсационный участок номер…
Корабль опять ощутимо толкнуло, но уже заметно слабее и легче.
– Разрушение опорной балки герметической переборки второго уровня, сектор двадцать один…
Стараясь сдерживать подступающую панику майрам-кап в ручном режиме занялась построением полётного графика.
– Рассчитать минимально достаточное время действия для установленного режима торможения, при текущем коридоре расхождения.
– Время досточного и уверенного сохранения безопасного коридора расхождения, составляет восемь минут по корабельному хронометру…
Первый участок с характеристиками эффективного торможения уже наложился на уходящую под опасное облако, глиссаду корабля. Здесь всё было нормально и, холодея от ужаса, Ла-Шой всмотрелась в техническую схему корабля, выведенную, наконец, на главный экран сферы.
– Недопустимые деформации в четвёртом секторе, второго уровня главной палубы участка компенсации номер один…
Что сейчас там творится думать не хотелось. Однажды она уже видела как мнутся и скручиваются сверхпрочные тысячетонные опорные балки… Но и не думать нельзя, она чувствовала озноб ужаса который буквально изливался на неё с развёрнутого экрана иформационного блока, словно вышедшая из берегов, насыщенная излишней водой, река.
– Потеря обшивки, полная разгерметизация прочного корпуса, восьмого сектора участка компенсации…
Она щёлкнула звуковое сопровождение. Усиленный ретрансляторами скрежет ворвался к ней в капсулу. Он, буквально, рвал ей душу. Нет, она не думала сейчас о возможных пассажирах, или рабочих техниках, которые обезумев от ужаса пытаются проникнуть за сработавшие отсечные переборки, чтобы выбраться, как им кажется в более безопасное место… они были для неё никем, и сейчас, и раньше… но она любила свой корабль, жила в нём и гибель его, просто не могла допустить.
Стиснув до скрипа зубы, она не чувствовала появившегося во рту металлического привкуса. Она не чувствовала, как наливались солоноватой влагой уголки её побелевших плотно сжатых губ.
Сигнал корабельного хронометра заставил её вдрогнуть и выйти из безумного оцепенения.
-Центральный пост, приготовиться к сбросу основного гравитационного потока...
Уменьшить режим торможения до восьмидесяти пяти сотых ГэК.
Тяжёлый вздох вырвался из сдавленной перегрузкой груди и она ещё не понимая до конца последствий своей победы, машинально слизала с губ капли крови…
– Рассчитать минимально достаточное время действия изменённого режима торможения при сохранённых условиях безопасного расхождения.
– Время досточного и уверенного сохранения безопасного коридора расхождения составляет тридцать одну минуту по корабельному хронометру…
– Рассчитать время до полного наложения пространственных координат с выявленным препятствием. Сообщить о возможных условиях расхождения.
В отличии от прошлого раза в потоке компьютерной информации образовалась небольшая пауза и лицо Ларты застыло в напряжённом ожидании.
– До полного наложения пространственных координат с неподвижной целью остаётся тридцать пять минут. Коридор расхождения девяносто три сотых от БЕГ. Рекомендованный максимальный режим ускорения, для обеспечения безопасного коридора, на время расхождения со встречным объектом, семьдесят девять сотых ГэК. Степень возможного разрушения несущих конструкций корабля оценивается, как умеренно-допустимая в условиях продолжения полёта...
Она хотела привстать и не смогла. Инъекционные препараты входили в кровь один за другим убирая внешние и внутренние проявления безумной нейронной гонки. Пока, наконец, тихая счастливая улыбка не тронула её выбеленные потерявшие чувствительность губы. Они будет жить…
* * *
Корабль терял атмосферу. Экстренное аварийное торможение обошлось ему недёшево. Два крупных пролома и несколько небольших, уже затянутых местными рабочими дронами, сформировали вокруг центральных отсеков грузовой баржи текущие полосы облаков вскипевшего воздуха, деформированные защитными полями и торможением. Пробитие корпуса показывал отсек межуровневого трапа и один из отсеков главной палубы пространственной свободной компенсации. Сейчас он был к счастью не задействован. Ла Шой, знала что когда-то в нём перевозили дополнительных пассажиров и с остававшимся на хранении оборудованием, теперь, видимо будут проблемы, как и с командой из двадцати техников, непосредственно его обслуживающих. Подкачка сжатым воздухом разгерметизированного отсека включилась автоматически, расход его быстро превысил штатную норму, а подключать центральные системы майрам-кап не собиралась. Набирая одной рукой необходимые команды, другой, она меняла перед лицом информационные экраны. На панели технического состояния запасов сжатого воздуха, загорелся ресурс накопительных батарей главного пояса. Верхушки языков уверенно плясали в зелёном секторе и Ла-Шой с облегчением выдохнула.
Двадцать генетиков не такая большая жертва во имя спасения всего корабля. Как окончится эта аварийная феерия, пусть «недоделанные» сами разбираются, кто из них выжил, кто нет. Она, Первородная госпожа Ларта Шой, командир корабля и главное ответственное лицо компании, свой долг выполнила.
Спохватившись, она включила, наконец, звуковую переговорную связь с экипажем и живые, не похожие на сухие механические голоса, наполнили общий канал криками на родном Марандийском языке. Она опять вернулась к объёмно-структурной схеме звездолёта.
– Пост номер один, говорит майрам-кап Ларта Шой.
– Госпожа майрам-кап, пост управления номер один – второй пилот Ноион Вакк, слушает Вас.
– Режим торможения снят, второй пилот. В аварийные сектора центрального участка компенсации срочно направить ремонтные бригады трюмных техников. Система корабельного мониторинга выявила обрывы основных линий связей и коммуникаций. Думаю, на местный персонал компенсационного участка рассчитывать не стоит. Всё принять под свой персональный контроль. По фактическому исполнению личный доклад… Через четыре дня мы должны войти в штатный режим полёта. Исполняйте, Но-Вакк!
Пропустив пост навигационного контроля, она сразу вывела на прямую линию связь с технической службой.
– Пост номер три, немедленно доложить уточнённые данные системы контроля за общей технической безопасностью корабля.
Бледное, но волевое и спокойное лицо старшего трюмного техника, ещё довольно молодое и привлекательное, появилось перед ней на глубоком трёхмерном экране сферы. Ла-Шой на этот раз без обычного пренебрежения, приняла сигнал от единственного генетика среди своих заместителей и помошников. Она чуть поудобнее отодвинуло изображение, и техник приступил к докладу.
– Госпожа Первородная майром-кап, докладывает третий помощник господина Первородного старшего техника корабля, Солоон Гир, госпожа, – Ларта благосклонно скользнула по нему высокородным взглядом и генетик продолжил, – госпожа Первородная майром-кап, показания датчиков продольных колебаний обоих жёстких линейных каркасов находятся в норме. Пространственные каркасы обоих корпусов, за исключение участка перегрузочной компенсации, также работают в штатном порядке…
Ларта задумчиво вытянула губы. Похоже, изменения от смены курса не превысили предельно допустимых, по шкале начального поперечного разрушения, самому страшному и непредсказуемому, а вот осевые своё дело сделали - компенсационный сектор разрушен. Какое счастье, что она не стала разгонять дальше Главную Маневровую Машину. Она кивнула, сразу остановившемуся, внимательно наблюдавшему за выражением её лица технику.
– Продолжай.
– Госпожа Первородная майром-кап, упругие деформации несущего силового компенсационного каркаса – продолжил Солоон Гир, – вызвали необратимые изменения в некоторых конструкциях. Коэффициент остаточной допустимости равен девяносто одной сотой от полной составляющей ВУДа. Герметичность обшивки нарушена на площади около восьми десятых однопроцентной составляющей общей огораживающей поверхности. Обслуживающий технический персонал отсека на вызовы не отвечает, видимо…
–Что с Общей жёсткостью корабля, генетик? – перебила его, думающая уже о другом, майрам-кап. – Какая допустимая перегрузка в условиях продолжения перелёта?...
Дослушав до конца и отключившись, она с досадой надавила рукой на край ложемента. Как не нужно это всё перед уходом на пенсию… Поколебавшись несколько секунд, она ввела в Главный бортовой компьютер задание на расчёт физических компонентов уже израсходованного сверх лимита горючего и расчёт оставшихся объёмов, потребуемых для возвращения на курс и завершение перелёта. Больше всего её интересовало их сравнение с общей штатной нормой. Ларта уже знала, что лучше подсчитать убыток (а то, что он будет немаленьким, сомнений не было), принесённый этим экстренным торможением заранее. Теперь за оставшееся время нужно будет неплохо всё обдумать, чтобы быть готовой к неприятному разговору с дотошными представителями страховщиков.
Про стоимость восстановительных работ, по замене центральной деформационной стыковочной секции, гадать пока не имело смысла. Вряд ли они смогут точно оценить ущерб от внутренних повреждений. Если расследование, после завершения расшифровки объективных данных Главного и Резервного компьютеров и записей её звуковых и нейронных команд, сохранённых в бортовом журнале, подтвердят правильность действия, в чём она сейчас старалась не сомневаться, штрафов может и удастся избежать. Двадцать генетиков из почти полуторатысячного экипажа не должны были по её мнению сыграть определяющей роли. Такое событие не являлось, чем-то особенным и выходящим за пределы установленных для дальних перевозок, нормативов.
Но вот, ПрОклятая бездна… кто сможет ответить на её вопрос – как могла проспать этот громадный линейный объект станция дальнего обнаружения?
* * *
Отредактировано КАРИАН (21-05-2016 01:26:41)
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
. Но и про естестественные что-нибудь сказать могу. 
