Я правила смотрел. Вы правы, если есть вопросительные слова, значит должен быть и знак, но дело в том, что по сюжету это не вопросительные предложения. Знак, сразу всё перевернёт по-другому. Тогда придётся читать не утвердительно, а вопросительно, а это будет совсем не то. Мне давно очень, где-то помнилось, что можно не ставить. Даже пусть лучше ошибкой будет, но интонаций вопросительных здесь нет в принципе, есть только вопросительные слова. А интонации для меня важнее, другие эмоции появляются.

– Почему ты всё время смотришь на меня, как на врага _
Это может быть, как вопросом так и просто утвердительным сожалением. У меня, девушка не задаёт вопрос, она выражает сожаление что так произошло. Знак вопроса сразу меняет её психологический портрет. Вместо уверенной в себе немного снисходительной женщины, появляется другая - неуверенная, явно не понимающая что происходит. Получается совсем другая сцена, мне это важно.

В этих в принципе можно поставить, хотя тоже, никто никого здесь не спрашивает. Это не вопросы, это сожаления, которые произносятся вовсе не в вопросительном тоне. Ну тут хоть не диолог.

Дмитрий Васильевич, это типа лёгкая шпилька, от сторонника безличностных предложений? 
Я их действительно терпеть не могу, но лишнее ненужное местоимение всегда уберу. И тот и этот вариант, в своей крайней форме плох – я за золотую середину.
Вчитался – убрать смело можно только «ей», остальное сложно.
«Она была не намного ниже и смотреть упрямому собеседнику прямо в глаза, труда для неё не составляло. Алексей ответил хмурым взглядом и неожиданно для себя процедил сквозь зубы:»
По-моему нормально стало. Я просто сам не увидел.
Я не за местоимения – я против пустых одиноких глаголов:
– Иду.
– Смотрит в окно.
Неужели разницы не замечаете? Кто иду? Кто смотрит? Я спотыкаюсь и бросаю читать. Раньше так не писали. Хитросделанный Никитин так тоже не пишет, он только советует так писать. Хотя я у него читал мало.

Тогда нужно менять и форму «вызывая», а это тоже не здорово. Но что-то действительно не то. Но мне сейчас кажется это случай, когда лишнее прилагательное ломает ритм предложения.
Вместо привычного комбинезона, на ней сегодня был голубой медицинский халат, едва доходивший до середины бёдер… и гладкие, словно выточенные волшебным резцом, ноги, всё время притягивали его взор, вызывая вполне объяснимое раздражение.

его взор – мужской взгляд?

Меняется эмоциональный окрас. «Не стоит» – это предостережение (скорее слабого человека, он боится поэтому предупреждает заранее) от будущего хамства. «Не стоило бы» – это угроза за уже прошедшее хамство (от более сильного человека), но с сожалением и некоторой возможностью исправления. «Не стоило» – просто конкретная угроза, уже без такой возможности. Я это так вижу. У меня именно второй вариант. Она не хотела ругаться изначально. Пришла с определённой целью, цель была достигнута, но совсем не так как хотелось девушке.  Вообще момент очень сложный, не знаю насколько получилось передать все психологические нюансы, но мне интересно с этим возиться. Алесса более жёсткая, злая, ревнивая и завистливая девушка, чем Рита. Ей важно всегда быть сильнее, красивее, но не всегда получается, она ещё достаточно молода и слаба, – ударила до крови и испугалась, дрогнула и пошло всё не по той коллее. Допускаю, что при чтении я вижу не совсем то, что написано. Умения конечно не хватает. Нужно чтобы прошло время и сцена забылась, тогда смогу сам оценить.

В данном случае ничего не имел бы против, если б у этой фразы не было продолжения. Но оно есть и не играют никакие другие слова, я долго вчитывался, учитывая ваши замечания.
А вообще я не отношу это к особой нецензурщине, а именно психологический накал передаёт очень сильно. У меня таких моментов единицы. У Веллера всё же гораздо побольше и покруче будет, надо же хоть в чём-то брать пример.

ТЕКСТ
Глава 37 - окончание
        Алесса почти не вслушивалась в звучащее рядом с ней невнятное бормотание. Сломав губы в тонкой жёсткой улыбке, добавившей ей сразу лет десять, она с холодным безразличием рассматривала что-то на полу, так ни разу и не подняв взгляд.
–А мне вот другое помнится, – негромкий, полный внутреннего напряжения голос морозной волной прошёлся от стены до стены внутрикаютного коридора, заставив собеседника сбиться и на мгновение замолчать.
–Да я не знаю сам, что вдруг случилось, – успевший уже вспотеть, Алексей старался говорить ровным извиняющимся тоном, особо не влезая в подробности, чтобы не ворошить оскорблённые чувства девушки. О своей догадке насчёт возбуждающих феромонов, он благоразумно решил умолчать, рассудив, что она знает это лучше него и лишний раз напоминать о её хитрости, приведшей к такому непредсказуемому результату, пока всё же не стоило.
Удалено на доработку...

Отредактировано КАРИАН (02-05-2017 00:45:52)

Дмитрий Васильевич, даже если я в данном месте не принимаю замечание, это не значит что я к нему не прислушался, тут много нюансов почему, вплоть до общей концепции, которая читателю может быть и не видна. Я учитываю любой взгляд. Сколько разных людей столько может быть разных взглядов, в этом нет ничего плохого, как впрочем и ничего хорошего – это просто объективная реальность. Те предложения с которыми я согласен, я просто молча исправляю, а те которые не ложатся в мою концепцию я старался объяснить, чтобы Вы взглянули на них под моим углом зрения. Я подумал Вам это будет интересно, я просто по себе сужу – люблю иногда покопаться в разных мелочах с умным видом, это же не преступление. Поэтому так подробно и объясняю алгоритм своих мыслей, думал, если найдёте в них дырку буду только рад, если просто по этому вопросу у нас разные вкусы, ну тут ничего не поделаешь, это нормально и не страшно. Напугать Вас не хотел, ну больше так подробно объяснять просто не буду, мне ведь это гораздо проще.
Нужны любые замечания, тем более негативные и по психологии героев, логике их поступков, как и по технической стороне. Наверное, заметили, я начал насыщать бездиологовые сцены мыслями героя, как прямой речью, может пока не очень удачно, но к замечаниям Вашим, Норгебурга и Toronа я прислушался и признал, что нужно вносить в текст изменения. У Вас вполне лояльные замечания, даже когда негативные, а то иногда любят не помогать, а поучать, неминуемо скатываясь при этом на личность автора, забросив обсуждение самой работы, что вызывает естественное сопротивление. У меня самого возможно такое проскальзывает, хотя тоже стараюсь быть тактичным.

Да я его и сам не читал, тем более это. Фэнтази не совсем моё. Читал «Трое из лесу» – был в полном восхищении, пока не дошёл до ковра-самолёта в первой трети книги, на этом и бросил. И читал ещё что-то современное, но не помню названия. Пишет он очень хорошо, мне нравится, а поругиваю я его вот почему. Я года три назад спорил с одним ярым борцом с местоимениями именно за голые глаголы (довольно многие сейчас так пишут – а я не могу это читать), пытался объяснить ему как писали раньше.  Так он меня хотел сразить тем что «САМ» Никитин, мол, советует убирать местоимения. Действительно у него есть книга «Как стать писателем» где он даёт такие советы, но сам-то так не делает. Нет у него голых глаголов, типа – «Иду по дороге». Я этому спорщику и привёл два первых попавшихся абзаца из книг Никитина, битком набитых охаянными им же местоимениями, так он со мной сразу переписку разорвал, обиделся, как я понял. Только не понял почему на меня, а не на обманщика Никитина. А пишет Никитин как раз хорошо, старая ещё школа, мне нравится. Темы только не мои.

Возможно. Я вообще побаиваюсь их писать, как-то написал одну и сам понял, что лучше этого не делать. Поэтому обычно и не пишу. Иногда маленькие фрагменты для антуража. Просто здесь как-то нужно было некоторую грубость происходящего подчеркнуть, возможно уберу что-то, пока не могу понять объективно. Всё же объём «постелей» в масштабе всей книги и даже главы очень маленький, да и на детей моя работа не рассчитана совершенно. Но хорошо, что Вы это подметили.

Да он просто там был. Как-то писал о лёгкой музыке, думал и так понятно.

Да специально, чтобы подчеркнуть её проявившуюся обыкновенность.

Глава 38
Завтра, если не случится ничего ужасного, корабль подойдёт к пункту назначения – орбитальной грузопассажирской стационарной платформе и встанет на прикол. По устоявшейся традиции процедурой стыковки должен руководить сам капитан и перед этим последним дежурством Ларта собрала у себя в каюте всех основных заместителей. Её личный стюард привёз большой сервированный стол и вся компания с удовольствием накинулась на лёгкие закуски. Учитывая тяжёлый завтрашний день, Ларта ограничилась одним бокалом лёгкого жёлтого вина. Поговорить и без этого, было о чём.
Госпожа Ла-шой удобно разместившись в уютном мягком кресле, из под рассыпавшейся по лбу чёлки внимательно поглядывала на своих гостей. Салди Кноар – Главный штурман и второе лицо в корабельной иерархии, даже сейчас сидел с прямой спиной и если бы не полностью седая голова, сзади ему можно было легко дать не более тридцати лет.
Напротив, с левой стороны от Ларты, сидел её заместитель Первый пилот Руаон Коррад. Случись что, именно он возглавит экипаж и продолжит выполнение имеющейся задачи. Сорокалетний, высокий и плотный мужчина был довольно хорош собой. Загорелая кожа цвета неокисленной бронзы удивительно шла к его почти чёрным аккуратно остриженным густым волосам. Он изредка кривил жесткие губы, искоса поглядывая на командира, стараясь принять наиболее выгодный ракурс. На Земле они получили долгожданное сообщение о подписанной директором корпорации рекомендательного письма для Первого пилота Руаона-Коррада о его приоритетном назначении на должность командира сверхдальнего корабля. Это уже чувствовалось в его манере общения, теперь он мог позволить себе некоторые вольности и Ларта иногда с интересом поглядывала на своего «нового» зама. Рискнёт он подкатить к ней по-настоящему, или всё так же будет изображать влюблённого студента?
      Удалено на доработку...

*   *   *

Орбитные единицы – около 1200 метров
Планетарные единицы – около 1200 километров
Астрономические (звёздные) единицы – около 1 парсека, 2,4 световых года

Осталась последняя глава     

Отредактировано КАРИАН (02-05-2017 02:18:27)

Всё же дописал. В общем, если где-то в любой книге зайдёт речь о полёте, нужно иметь в виду именно такую тягомотину. Тогда будет немного похоже на фантастику, всё остальное фэнтази с телепорталами и говорящими драконами, но никак не НПФ.

Глава 39
        Баринов проснулся от того, что незнакомый парень в синем медицинском комбинезоне, довольно бесцеремонно тряс его за плечо.
– Что… что? – не сразу сумел вырваться из мрачных тисков сонного полубреда Алексей.
– Пора идти. Через полчаса начнётся дизенфекция помещений, я и так лишний час прождал. Давай поднимайся, – молодой генетик скептически осмотрел спальную компнату и в беспорядке разбросанные вещи, – не забыв ай только ничего. Я жду в коридоре. Десять минут хватит?
Баринов ещё какое-то время тупо смотрел на него и согласно кивнул:
– Хватит.
– Ну и отлично.
Парень исчез за дверью.
        Алексею хватило трёх минут. Из них две он потратил на полоскание рта и умывание. Он натянул комбинезон, сапоги, сунул в карман форменную кепку, презрительно глянул на оставленную Главврачом карту с деньгами и смачно плюнув в её сторону, вышел из каюты.
«Обойдусь без их подачек». 
Пройдя с полсотни метров по узкому коридору со сдвинутыми на каютах дверями (свою Алексей тоже бросил открытой) и два раза свернув, они неожиданно попали в большой холл, заполненный галдящим народом в синей униформе и также освещённым лишь тусклым дежурным светом. Казалось, ждали только их, наверное это так и было, потому что тут же послышался негромкий мужской голос:
– Все на месте! Давайте на выход.
Чтобы не создавать толкучки Алексей со своим провожатым остановились. В проходящей мимо толпе один из взглядов задержался на нём и Баринов вспомнил девушку – медсестра Виталия, приходившая к нему вместе с Алессой на переливание и очистку крови.
Он не успел отвернуться, когда она приветливо улыбнулась и словно ребёнок помахала рукой:
– До свидания Алексей Николаевич
При всей своей подозрительности насмешки в её словах он не уловил и с заметным опозданием улыбнулся в ответ.
– Счастливо, Вам тоже.
Не желая наткнуться на другой знакомый взгляд, среди потянувшихся к выходу сотрудников медцентра, он простоял уткнувшись под ноги и потом медленно пошёл за своим провожатым. Вокруг царила атомосфера переезда и запустения.
Коридор со скошенными углами, облицованный крупными прямоугольными перфорированными панелями, своим неярким рассеянным светом навивал мысли о чём-то подземном и давно заброшенном. За одним из поворотов они оказались в остеклённой галереи перекинутой через многоэтажные жилые корпуса, живо напомнившим Алексею их «Зелёный сектор». Этажей здесь было всего четыре, видимо это и был жилой сектор третьего класса. В душе всколыхнулось внезапно подступившее волнение и Алексей, как вкопанный, застыл на месте. Он стоял и смотрел на ровные ряды антигравитационных капсул. Отсюда они казались бесконечными. Проведённые в похожей обстановке полгода, казались сейчас вечностью. Словно не было никогда прежнего земного существования и заново рождённый человек просто появился на пороге новой, незнакомой, возможно в будущем даже счастливой жизни. По крайней мере, ему этого очень хотелось. Как не скребло на сердце от безвозвратных потерь, но жизнь продолжалась и планы на будущее так или иначе строить придётся…
        Время шло, а он всё никак не мог себя заставить двинуться с места. Наконец, когда последние из попутчиков уже пропали из глаз и в опустевшем коридоре раздались гулкие голоса уборщиков, Алексей сгорбтлся, отвернулся и больше не оглядываясь на жилые массивы, двинулся по стеклянному переходу дальше.

Опять перед ним  протянулся полутёмный коридор. Он ускорил шаг надеясь догнать ушедшую вперёд группу. Впереди мелькнул свет и два о чём-то беседующих генетика в чёрных комбинезонах, замолчали и удивлённо посмотрели на него.

Шум шагов незаметно налился мягкой гулкостью и уже пройдя под ярким светом метров пятнадцать Алексей понял, что только что пересёк наружные защитные экраны корабля. Коридор расширился, превратившись в небольшой зал сразу с несколькими выходами, ему кивнули ещё два охранника и один махнул рукой, указывая дальнейший путь. Звездолёт остался позади и острое чувство потерянного чего-то очень важного, потерянного навсегда, вдруг защемило сердце. Отчаянно вдруг захотелось вернуться и ещё раз, хотя бы на несколько минут, окинуть взглядом громаду жилой стены, увидеть свой прежний ЗАК, почувствовать гудящий стальной помост перед ним. Он хотел уже дёрнуться назад, но в последний момент пересилил себя и, стиснув зубы, шагнул в ближайший портал с броскими, выделенными красным цветом, обозначениями. Удобный траволатор с расставленными через каждые пять метров маленькими креслицами тут же втянул его в узкую щель отлично освещённого тоннеля.

        Смешанное чувство тоски и надежды никак не могло прийти к согласию. Судьба сгинувшего Вовки ломала душу и весь привычный мир, казалось, летел в пропасть. Но на экране огромного зала, куда вывела его «бесконечная лента», призывно висела планета, залитая солнечным светом искрящимся по сгусткам белоснежных облаков над сине-фиолетовой гладью океана. Проглядывали, едва различимые сквозь дымку, очертания материков. Один из полюсов затянутый тёмной сплошной шапкой дождевых облаков, местами подсвечивался яркими вспышками молний. Видимо грозы там бушевали совсем не шуточные…
        Большинство находящихся в зале пассажиров даже не смотрели на эту величественную картину, развёрнутую на огромных гололитических экранах зала ожидания. Большинство глядело почему-то в его сторону, что-то оживлённо обсуждая, иногда оборачиваясь и поглядывая на построчно скачущие длинные табло на центральной части стены. Это не насторожило завороженного зрелищем Алексея. Медицинская группа давно пропала из виду и он с удивлением таращился на огромный, растянутый на подобие изогнутого банана, зал, испещрённый разноцветными линиями и хрустально прозрачными в рост человека стеклянными перегородками. Шум голосов людей на той стороне, едва доносился через них. Устало передвигая ноги, высматривая проход, или хотя бы чётко обозначенный дверной проём в сплошном ограждении, Баринов пошёл вдоль широкой прерывистой линии, тускло жгущий над собой воздух прозрачным красным светом. Он никуда не спешил… один на чужой незнакомой планете... Полчаса назад готов был броситься назад, в ещё незакрытые двери внутрикорабельного пространства и проситься, да что проситься, – умолять взять его назад на обратный рейс. Даже чувство стыда не сдержало бы. Удержал факт, что к обратному рейсу носитель будет готов не ранее полугода. Всё-таки не самолёт.
        Постепенно толпа становилась гуще и Алексей вдруг задумался: «Сколько интересно местный орбитальный транспорт берёт на борт пассажиров. Почему они не уменьшаются?»
А самое странное, что из прилетевших, выходящих со стороны корабля попутчиков, Алексей остался один. Видимо людская река, разбиваемая группками встречающих на мелкие ручейки, давно вытекла наружу, не пытаясь задержаться.
«Кого же интересно встречают эти?»
В зале, с той стороны прозрачного барьера находилось никак не менее нескольких тысяч человек.
        Удивлённо озирающийся Баринов прошёл красивый необычно отделанный портал с надписью «Служебный выход», продублированной аж на шести языках, когда блестящие полукруглые лепестки разъехались и оттуда вышло несколько человек в тёмно синей униформе. Впереди легко отталкиваясь от пола, словно плывя, шествовал очень высокий темноволосый мужчина с оголёнными по локоть сильными руками. За ним, как на параде, красиво выбрасывая ноги в высоких шнурованных почти до колен сапогах, едва не переходя на лёгкий бег, следовало ещё десятка два таких же загорелых, сияющих чистотой обмундирования молодых членов экипажа (Алексей это мгновенно понял) пристыковавшегося корабля. Нетерпеливо подталкивая друг друга и весело смеясь, они что-то громко обсуждали на незнакомом языке.
        Высокий мужчина совершенно не обращал на них внимания и казалось был погружён в свои мысли. Его высокомерное лицо сразу привлекло внимание и, с дрожью в груди, Алексей понял кто это. Первородных господ старших и высших рангов он до этого видел только в телепередачах новостей, или развлекательных объёмных голотрансляциях. Они использовались на особо важных постах, требующих сохранения недоступной для обычного сотрудника информации и составляли особый клан Советников. Даже детей-генетиков от смешанных браков для Земли было не так много, пришельцы были весьма избирательны в вопросах наследия. Получая воспитание в особых закрытых для обычных людей заведениях, генетически улучшенные дети внешне зачастую совсем не сильно отличались от бывших сограждан. В этом была отличная возможность убедиться и во время перелёта. Сейчас же Баринов не сомневался что это именно Советник.
        А когда в дверях показалась ещё одна фигура, затянутая в отличии от остальных в блестящий чёрный комбинезон, идеально подчёркивающий её округлые формы, всё вокруг словно замерло. Мало кто из землян не знал, что многие пришельцы, особенно женщины, были на редкость красивы. Здесь в корабельных трансляциях их показывали довольно часто, но фотографии и телерепортажи не передавали и доли того величественного очарования, той холодной неприступности, которое излучала эта задержавшаяся астронавтка.
        Высокая, значительно выше самого Алексея, затянутая по самое горло в мягкую, матово отливающую броню, с лёгкостью повторяющую каждый изгиб роскошного женского тела, она медленно вышла в зал. Стало совсем тихо. Она возможно казалась бы голой, если б не громоздкий антигравитационный пояс, который, сползая чуть наперекос, туго опоясывал плотные бёдра. Гнущиеся короткие, но широкие пластины, свободно скользили вместе с креплениями сапог по ногам и при ходьбе издавали едва слышимый приятный шелест. Баринов, подчиняясь общему вздоху, слился с окружающим миром и застыл, – это именно она вела к планете их гигантский корабль. В мозгах выплыла картина, видимая ещё в самом начале путешествия, – …тускло светящийся обзорный экран утопающий в полумраке капитанской рубки, тонкие сильные пальцы, неуловимо касающиеся сенсоров, и небесной красоты чеканный профиль склонившийся над пультом управления…
Холодный безразличный взгляд огромных тёмно-изумрудных глаз сумрачной тенью мелькнул мимо. Прямая спина, развёрнутые плечи, божественный наклон головы…
«Капитан корабля! Первородная госпожа Ла-Шой!»
Словно услышав его мысли, женщина вдруг повернулась и встретилась с ним взглядом и яркая молния оглушительно разрядилась в голове. Баринов забыл о притихших за спиной зрителях...
В чистом холодном взоре, перед ним на целый миг раскрылась та самая бездонная пропасть, которая отделяла гибнущий человеческий род от великолепной звёздной расы.
Сколько времени длился этот обмен взглядом, Алексей не смог бы сказать и под гипнозом. Великие звёздные учителя... Сколько раз он мечтал о встречи с ними. Увидеть вблизи высший неземной интеллект, может даже быть замеченным… Женщина быстро отвернулась и чувство глубокого неудовлетворения от обыденности и краткосрочности этой встречи, уже сменяющееся холодным разочарованием охватило его, на время вытеснив остальные неприятности.
        Поднявшийся за спиной шум вывел его из оцепенения. На ходу освобождая из чехлов шокер-дубинки, словно выскочившие из под земли, к нему спешили два дюжих и рослых охранника.
-Освободить зону випконтроля! В кутузку захотел, придурок?!
Алексей не успел отреагировать, когда палкой сзади ему пережали горло и заломали руку. Но через силу выворачиваясь, превозмогая боль, он всё же взглянул в след царственной гостьи и тайная надежда не обманула его. Она обернулась… и вдруг несмело, а потом всё больше и больше улыбка растянула её плотно сжатые губы, а голова укоризненно качнулась в сторону. Ахнувшая от изумления толпа разразилась восторженными криками и аплодисментами…
Возможно Баринову показалось… но, будто весёлая искорка промелькнула за густой льдистой зеленью и сразу, как по команде ослабла железная хватка. Прокашлявшись, он смог вздохнуть. Второй охранник стоял перед ним и, деловито обшарив карманы куртки, извлёк гологлафическую карточку ещё активных проездных документов.
– С этого рейса?
– С этого…
– Как тебя сюда вынесло?! Ладно на первый раз прощаю, но повторится, залетишь на всю пятнаху.
Оттащив чуть не волоком от ярко пульсирующей на полу красной линии, Алексей только сейчас обратил на неё внимание, его поставили на ноги. Быстро вернули документы и легонько, больше для смеха, приложили палкой вдоль спины, втолкнув в возбуждённо голдящую толпу праздных зрителей, шумно делящихся впечатлениями. Кто-то сочувственно произнёс:
-Бедолага. С Земли что ли?
-Небожителей поближе разглядеть захотел.
Кто-то с примитивной брюзжащей гордостью аборигена добавил:
-Да, на Земле такое вряд ли увидишь. Зрелище не для простых смертных...
-Да ладно Вам скалиться. Повезло парню. Сколько лет уже хожу и первый раз вижу, чтобы Первородная на нашего посмотрела. Да ещё сама Госпожа Ла-Шой…
Кто-то согласно хихикнул:
– Да он теперь месяца два мыться не должен – чтобы благотать не слезла.
– Я бы так точно и три не мылся…
– А кто улыбку её заснял? Мне ж хрен проверят, – откровенное отчаянье, слышалось в умоляющем голосе. – Ну, кто мог знать такое!
– Я скину. Давай код почтового ящика…
Алексей отвернулся и попытался быстрее затеряться в толпе. 
        Через пять минут он вышел из Зала ожидания в высокий, красиво и плавно изгибающийся наклонный коридор. Тёплый золотистый свет льющийся из длинной и сплошной полупрозрачной потолочной панели, мягко, словно бархатной бумагой, обволакивал всё вокруг.
        По лицам спешащих людей, уставшим и всё равно горящим от долгожданной радости, Алексей понял, что попал в поток настоящих пассажиров. Небольшие островки встречающих были беспорядочно разбросаны по всему широкому и длинному коридору. Рядом, с истошным визгом: – Сашенька-а!!! –  пожелая женщина, бросилась к совсем молодой девчонке, путешествующей, судя по отметкам на небольшом контейнере-чемоданчике, первым классом.
– Боже, доченька, мы так беспокоились эти дни… что у вас случилось?! Как ты себя чувствуешь?!
Она как-то неловко, словно о чём-то недоумевая, разводила руками по сторонам и взвизгнувшая девчонка, выронив ярко синий чемодан, утонула в её объятиях. Рядом стоял неуклюже переминаясь высокий и прыщавый, такой же светловолосый парень, видимо, брат. Отец, тоже немаленького роста, седой импозантный мужчина тут же подхватил с пола брошенный баул и с радостным лицом смотрел на сцепившихся женщин.
– Мы, как узнали, что экстренное торможение и рейс задерживается… я себе места не находила, – отпустив девушку и, словно ещё не веря своему счастью, мать удерживала ладонями её лицо и не могла сдержать слёз. Баринов улыбнулся и прошёл дальше. По пути было ещё много похожих сцен и от этой радости, выплёскиваящейся настоящим потоком из встретившихся после долгой разлуки людей, у него самого на душе стало светлей. Кошмары перелёта вместе с усталостью отступили назад в прошлую жизнь и он действительно поверил, что позади этого переполненного праздничным ликованием коридора его ждут новые успешные и счастливые дни.   

        Девушка выскочила из-за угла внезапно. Едва не столкнувшись, она сама чудом успела затормозить, а её гневный взгляд заставил и Алексея замереть на месте. Густой синий цвет напомнил глаза Алессы и волна злого удивления плеснулась в голове. Красота девушки поражала...
Её густые, цвета спелого каштана волосы, собранные в высокий хвост, выгодно оголили тонкую шею и небольшие, очень правильной формы розовые ушки, аккуратно посаженные над изящной линией скул. Расслабленные, выглядевшие чуть припухлыми губы, после стремительного шага были слегка приоткрыты и, казалось, в любой момент ещё могли улубнуться. Наверное, улыбка получилась бы и вовсе обворожительной, и всё равно… чувствовалось в ней нечто холодное и жестокое, несмотря на очень свежее почти детское лицо. 
«Сколько здесь генетиков, – мрачно подумал Алексей, продолжая грубо стоять на проходе, делая вид что не понимает, чего хочет от него эта красивая незнакомка. – Хотя…». Ростом девушка здорово уступала, даже не самой высокой Алесске и Баринов быстро засомневался в своём последнем предположении.
«Видимо всё же землянка, в крайнем случае совсем немного звёдной крови. Да какая разница… – зло ухмыльнувшись, он без прежнего интереса скосился на выпиравшую из выреза голубой блузки ослепительно белую грудь и ещё крепче стиснул зубы. – Ничего... Не монорельс, объедет!»
        Пауза протянулась уже до неприличия долго. Некоторые проходящие мимо люди, стали задерживаться, настороженно поглядывая на них. Фантастически красивая, тёмно-рыжая молодая женщина, почти девчонка, продолжала выжидательно и требовательно смотреть на него.
От её нагловатой уверенности челюсти у Баринова едва не свело судорогой. Он медленно выдохнул, по-бычьи наклонил голову и неторопливо убрал руки за спину.
Ненависть к чужой красоте, дарящей кому-то по ночам блаженное забвение и наверняка принадлежащей знатному высокопоставленному уроду, которых полным-полно не только на Земле, медленно разгоралась в нём. Затягивала всё глубже и глубже в мрачную глухую трясину, лишённую чувств и звуков. Баринов сам не заметил, как шум зала исчез для него, теперь он ощущал лишь её лёгкое дыхание, смешанное со своим тяжёлым.
Девушка вдруг нахмурилась, словно догадавшись о чём-то. Прямые, слегка изломанные брови сошлись над переносицей, она ещё раз пристально вгляделась в глаза мужчины, продолжавшего упрямо стоять перед ней, скользнула по его служебному комбинезону без знаков различия, покраснела и недовольно поджав губы быстро отступила в сторону.
– Проходите.
Баринов ешё какое-то время чувствовал на себе её чрезвычайно тяжёлый, будто изучающий, совершенно не вяжущийся с внешностью и переполненный непонятной опасностью взгляд. Но оборачиваться принципиально не стал. В другое время, может и оглянулся бы...  Что-то очень непростое было в необычайно красивом лице. Выпрямив спину он медленно пошёл дальше. Если бы дана была человеку возможность заглянуть в будущее … но в душе Алексея ничего не шевельнулось и он остался безразличен и холоден.

        Впрочем, выбросил он из головы всё это очень быстро, лишний раз убедившись, что от женщин, тем более от красивых, кроме неприятностей ожидать больше нечего. И хотя потом кукольное лицо с глазами тихого убийцы всплывало несколько раз в памяти, ничего кроме досады это не вызывало. Вместе с толпой он шёл дальше и взгляд его наткнулся на большое висящее над головой объявление на русском языке:
«Бесплатная перепрошивка личных коммуникаторов из России».
Больше всего в этом объявлении порадовало слово «Бесплатная…» и Алексей уже начавший сомневаться в правильности своего бескорыстного решения по оставлении в каюте банковской карточки, с радостью свернул в открывшийся боковой проход. Коридор этот довольно скоро упёрся в широкий холл с длинной, совсем по-земному закрученной кольцами очереди. Баринов разочарованно хмыкнул. Видимо не только он расшвырялся сегодня карточками от главврача… Делать было нечего и найдя крайнего, он пристроился в самый конец.
        Через шесть часов, ощущая в ногах такую тяжесть, словно всё это время скакал без отдыха по поднимающейся лестнице с мешком песка на плечах. Урчащая пустота в желудке настроения тоже не улучшала и думать о брошенной карточке он запретил себе самым строжайшим образом. Время в очереди прошло не совсем впустую. Он узнал, что в середине коридора, почти на другой стороне кольца, находится пост ОСБ, где можно попытаться получить кое-какую помощь, вроде дармового обеда и на пару ночей оформить бесплатный приют.
Появляющиеся надписи теперь были в основном на русском языке и Алексей обрадовано вертел головой.
«Русский сектор!» – он-то ему и нужен.
        Толпа была ещё довольно плотной и основная её часть также направлялась в сторону сияющих электрическим разноцветьем платформ орбитального пассажирского терминала.
Баринов с любопытством посмотрел на огромный голографический стенд, вращающийся в специально отведённом для него углублении. На несколько секунд даже встал возле него и, быстренько выхватив из крупных ровных строчек главное, двинулся дальше. Теперь он хорошо понимал, как выглядели в собственных глазах деревенские дурачки в большом городе. Но радости от прочитанного это не убавило. «Бесплатная доставка на планету... У них тут коммунизм, что ли?» – губы сами растянулись в довольную улыбку. Всё выглядело пока не очень плохо.
        Вибрирующий звук по началу не привлёк его внимания. Забыв за полгода, как работает зуммер коммуникатора, он едва успел ответить на входящий сигнал и лицо его изумлённо вытянулось.
– Баринов Алексей?
– Да-а… – растеряно пролепетал он, не сразу сообразив, откуда на чужой незнакомой планете у него могут оказаться приятели. 
– Поздравляем Вас с прибытием. К сожалению по известной Вам причине встретить вашу группу не получилось. Отслеживаем теперь подключение коммуникаторов…– мужской энергичный голос сделал небольшую паузу – Вы один?
– Да, – у Алексея в последний момент защемилось что-то в горле и ответ вышел не очень убидительным. На другом конце какое-то время помолчали и он уже хотел поинтересоваться о том сколько ещё кроме него активировалось выживших пассажиров, но динамик опять заговорил.
– Сейчас идите в русскоязычный сектор, ближайший челнок с двадцать четвёртой платформы. Спускайтесь и выходите с космопорта через терминал Жэ-шестнадцать. Запомните?
– Конечно, – немного обиженный таким недоверием проговорил Алексей.
– Ждёте наверху, на грузопассажирском пандусе. Вам будет звонок. Ответите и к Вам сразу подойдут. Всё. Счастливого спуска, до встречи.
Баринов убрал коммуникатор во внутренний карман и с облегчением выдохнул. Всё нормально. Хорошо, когда есть кому позаботиться о тебе.
        До отправления указанного челнока оставалось ещё полтора часа и Алексей выбившись из потока, следующего дальше, по бесконечному кольцевому коридору, с интересом принялся разглядывать всевозможные рекламные плакаты и технические инструкции по использованию моноблочного орбитального лифта на гравитационной подушке. Нервозность ушла. У него всё же будет работа, новые люди, друзья… Но вместе с этими, были и другие мысли. Он ещё не до конца верил сам себе. Глаза, уши, как и все остальные органы чувств убеждали его, что он находится внутри самой настоящей космической орбитальной станции, на высоте более пятидесяти тысяч километров над незнакомой планетой. Вокруг сновали сотни людей говорящих на разных, не всегда понятных языках, а сознание всё равно отказывалось воспринимать это как должное. Полгода назад ни в каком дурном сне ему не смогло бы привидиться такое. Покинуть родной дом, пусть в последнее время и опустевший, отправиться на другой конец галактики, увидеть настоящих (а не телевиртуальных) Первородных учителей. Вспомнился недавний инцидент и ушибленное ребра отозвалось болезненной волной. Сомнения в правильности выбора опять мутной волной подступили к голове. Променять привычный спокойный мир вот на этот беснующийся поток новой чужой жизни! Не долго осталось высиживать в надёжно защищённом орбитальном комплексе, через два с половиной часа он сделает первый шаг по планете, лежащей от земли за тысячи световых лет. Даже разглядеть Солнце, не удастся отсюда в самый мощный электронный телескоп..
Раздумья его прервал мелодичный женский голос:
– Орбитальный челнок, рейс двадцать четыре сорок один, Русский сектор, отправляется через шестьдесят минут, просьба пассажиров пройти на посадку. Платформа номер эР – двадцать четыре. Приятного полёта, уважаемые дамы и господа.
Ожидающий народ двинулся в сторону двадцать четвёртого причала. Сразу тысячи полторы, не меньше. По разговорам доносившимся со всех сторон Алексей давно понял, что его спутников прилетевших сегодня вместе с ним, едва ли могла набраться четверть от встречающих и видимо просто приехавших на экскурсию, поглазеть на прибывший с Земли корабль.
        Вот и переходы на платформу. Сразу несколько уровней и ни на одном нет никакого контроля, кроме улыбчивых стюардесс и стюардов. Все попавшие на орбитальную станцию уже проверены не один раз, тем более недавние пассажиры с пристыковавшегося звездолёта. Но организационный порядок всё же чувствовался. Девушка в форменном бикини предложила ему пройти прямо и Баринов не раздумывая, прошёл ей за спину. Медленно шаг за шагом разбившаяся на пары очередь потянулась к погрузке. Изогнутый коридор на удивление быстро закончился и сдвинутая набок толстая керамическая бронеплита, с призрачными температурными разводами на серебристой поверхности, указала на один из пассажирских шлюзов в огромном шаровидном корпусе лифта. Оттуда уже слышались голоса стюардов-распорядителей.
        Разделённый на входе прозрачными перегородками людской поток, прошедший через открытый терминал, продолжил заполнение пассажирской палубы. Алексею не повезло. Красные предупреждающие надписи на дверях ещё открытых проходов к посадочным местам извещали о том, что погрузка на внешние сектора наиболее комфортные, если верить изученным плакатам, уже завершена. Все смотровые площадки вдоль наружных стен, выглядевших изнутри почти вертикальными, естественно уже были заняты. Роль окон здесь играли широкие высокие тумбы, с прямоугольными экранами триплексов, окантованных мягким материалом, к которым сразу припали обосновавшиеся там счастливцы.
        Повинуясь негромким, но обязательным подсказкам персонала, в основном женщин наряженных в светло-голубую форму с причудливыми чёрными зигзагами по бокам, Алексей попал в широкий зал с фосфорецирующим низким потолком и плотно составленными рядами небольших полукруглых кресел. Свободных мест оставалось не так много и он поторопился опуститься в первое попавшееся, возле самого края, от радиального прохода. Сюда его довольно жёстко направила молоденькая стюардесса, вооружённая дежурной холодной улыбкой на уставшем лице.
        Ряды кресел заметно изгибались и было видно, что орбитальный корабль имеет форму правильного шара. В центре закруглённого по обеим сторонам сектора разместилась площадка с демонстрационным экраном упирающимся в потолок. На ней, возле отдельных пультов, формой напоминающих обычные земные рюмки срезанные наискось к самой ножке, стояло несколько антиперегрузочных кресел, таких же, как и остальные, но с прямой более высокой спинкой. Несколько подобных кресел Алексей разглядел и в радиальных проходах. Они пока были пусты.
«Для персонала,» – машинально отметил себе Алексей и стал с интересом рассматривать пассажиров. Основное отличие от жителей земли, наверное, заключалось в большей смуглости кожи. Попадались даже люди с весьма странным, будто синевой насыщенным загаром. Таких было не много, но всюду ,возле них образовывался круг, как казалось Алексею повышенного внимания.
Процедура подготовки к старту стала давно привычной и удивления больше не вызывала. После всех сообщений и просьб пристегнуться, (это удалось не без помощи бегающих по рядам стюардов, – здешние системы несколько отличались от всех видимых ранее), прошла проверка сработки защитных систем по секторам и вскоре после короткого доклада Старшего, по трансляции был дан обратный отсчёт…
        Наконец коротко мигнул общий свет, через руки прижатые к удобны м подлокотникам Алексей ощутил едва заметную вибрацию и желудок привычно потянулся наружу, сначала плавно потом всё быстрее и быстрее. Замутило довольно сильно и Алексей сразу понял, что началось свободное падение. Продлилось оно не меньше минуты. Потом полёт стабилизировался, ускорение исчезло, похоже включились гравитационные компенсаторы. Среди нескольких подозрительных всхлипов, где-то у самой стены тонко закричал ребёнок и словно отвечая ему, мягкая мелодичная музыка затопила всё вокруг. Мгновенный испуг быстро прошёл, волнение постепенно ушло из приглушённых разговоров, возможно некоторые пассажиры испытали такое падение впервые. На экране какое-то время наблюдалась планета под безоблачным небом, потом появились гряды белоснежных скоплений в просветах между которыми по-прежнему видны были очертания материков. Ещё через двадцать минут, когда шар Телуса стал совсем огромным, гравитационный челнок вошёл в полосу облачности. На высоте около пяти километров он пробил её и панорама несущейся снизу степи, изредка испещрённой лесными островками раскинулась во всю ширь экрана. Баринову на мгновенье показалось, что он вернулся в Казахстан…

        Мягкий толчок и в последний раз качнулось перед глазами тесное, переполненное пассажирами помещение и со всех сторон раздались громкие радостные голоса. Ну вот и всё. Он, наконец, на месте. Дожавшись, когда большая часть взволнованно гудящей толпы покинет отсек, Алексей поднялся с кресла и сам. Неровной и шатающейся, почти пьяной походкой на неожиданно ослабевших ногах, прошёл между рядами опустевших кресел, потом по широкому коридору с дежурно улыбающимися стюардессами. Вот и наружняя стена с толстыми ушедшими в стороны защитными плитами, ещё несколько шагов… и яркое чужое небо, чистое и прозрачное с заметным фиролетовым оттенком, ослепило его. Вот он, Телус!
        Тёплый ветерок, о котором столько мечталось в тесных ЗАКах корабля, бесцеремонно взъерошил давно отросшие волосы, последний раз он кажется стригся ещё в трюме «Зелёного сектора». Алексей грустно улыбнулся и медленно прошёл дальше по многоэтажной передвижной платформе, вставшую вплотную к округлым крутым бокам космического лифта. В километре от них медленно перемещалась такая же, видимо готовясь к приёму, или отправлению следующего челнока. Два огромных серебристых шара, с небольшими точками иллюминаторами, тускло поблёскивали матовым покрытием на дальнем конце космопорта. Из-за высокого прозрачного парапета было видно, как далеко внизу тянутся за тягачами, по огромному закованному в большие прямоугольные плиты, полю, прицепные автобусы. Людские фигурки рядом с ними казались совсем маленькими.
«Так… и куда теперь?»

*   *   *

02.07.16         Конец.

Отредактировано КАРИАН (03-07-2016 13:00:55)