Продолжение (предыдущий фрагмент здесь)

***

Выпускной медосмотр занял у Роберта три часа. А еще надо было сдать на склад некоторые вещи, получить для церемонии мантии лауреатов и пригласить на награждение людей, которых ему хотелось видеть на своем торжестве. Роберт носился по Стейтонвиллю, вручал приглашения, беспрестанно благодарил преподавателей и служителей питомника, а также несколько раз обращался за содействием к Таненбауму, потому что без его вмешательства увязать расписание занятий и тестов с предстоящими торжествами было невозможно.
Первым Роберт пригласил Теда. Затем Арчи — игнорировать это чудо математики было бы жестоко и непедагогично. Потом Честера и, конечно, Черча — с недавних пор профессора де Стейт-Черча. Видеть экономиста без ошейника было приятно, однако непривычный к отсутствию «украшения» свободный алиент то и дело хватался за шею, как будто искал привычное «удостоверение личности», и ворчал больше обычного. В общей сложности Роберт пригласил девять человек — сущая чепуха по сравнению с гостями остальных победителей, но и ради этих девятерых Таненбауму пришлось немало похлопотать. В качестве компенсации за свои старания тьютор засыпал Роберта наставлениями, то и дело напоминал ему об особенности церемонии награждения, так что Роберт подумал, что вполне может обойтись без самого праздника, потому что все необходимые впечатления уже получил.
Вид лауреатской мантии доказал Роберту, что он неправ.
Попаданец не знал, что  навоображали здешние деятели, но рядом с этим великолепием выпускные мантии Гарварда и Йеля выглядели жалкими тряпочками, а выданное ему облачение вызывало в памяти то ли патрицианские тоги поздней Римской империи, то ли  королевские мантии Высокого Средневековья. Одеяние оказалось на редкость тяжелым, что вряд ли могло вызвать удивление. Плотная белая шерсть с алой шелковой подкладкой, многочисленные складки, широкая алая кайма по подолу и рукавам и две такие же вертикальные полосы спереди, сплошь расшитые золотыми пальмовыми ветвями — мантия просто обязана была сковывать движения победителя и придавать его походке степенность и величавость. Роберт представил в добавлении к этой патрицианской роскоши золотой лавровый венок на голове и подумал, что «скромное семейное торжество» ожидается излишне помпезным, но реальность ухитрилась превзойти ожидания.

Продолжение следует...

Римская тога была шерстяной (кстати, дорийские хитоны тоже), а золотыми пальмовыми ветвями как раз  вышивалась тога триумфатора)
А Свободный мир вслед за США восторгается Древним Римом.

Естественно.

Да, вот и у Роберта ощущения те еще. Хотя это не совсем тога триумфатора. Та вся была пурпурная, а не отдельные полосы)))

Не скажите. Это один из способов поддерживать в питомцах чувство довольства окружающим миром. Вог, мол, как их ценят и любят, главное стараться и служить обществу.

Orry, тысяча благодарностей!