«Что-что, а молебны в армии я не забуду по гроб, – рассказывал в одном из писем автору Андрей Пименович Кузин из Харькова, служивший в царской армии накануне первой мировой войны. – Может, потому и помнятся они, что в казарме творился ад, а в храм попадешь – будто рай. Тут тебе и для глаз, и для души все радует. Батюшка ласково поучает, да так пробирает, аж слеза на глаза наворачивается. Хор поет – туда голосистых солдат подбирали, – свечи мерцают. И сам обогреешься, и на душе теплее становится. Прямо-таки рай. A вышел из храма, тут и началось ... Кого водили строем к обедне, тот никогда этого не забудет. Помню, было это в году тринадцатом, справляли праздник в честь царского дома. На завтрак дали нам по полфунта колбасы и булке – для солдата праздник что надо. Потом команда строиться. Выгнал нас фельдфебель за час до обедни, стоим, ждем. Тут дождик начался такой нудный, до костей пробирает, а он все ходит, усы крутит. Обычно фельдфебель и без опозданий встречал через одного тумаками. Кому в ухо, кому в зубы – все сносили. А в этот раз опоздал в строй молодой солдат Харченко. Выскочил он, фельдфебель даже матерщину не прервал, выставил кулак, так тот и наткнулся на него. Глядим, глаза закатил, мешком у ног фельдфебеля свалился. Наконец, двинулся строй. Идти нам до храма минут десять, а водили по часу. Одним словом, попали не сразу мы в храм. Стоим все мокрые, пар валит. Батюшка соловьем заливается, чему-то нас всё учит, а нам не до молитвы, рады передышке. Потом уж стали прислушиваться. Гляжу я на Харченко, и не верится, что его мордовал фельдфебель. Глазенки засияли, на лице улыбка заиграла, забыл все горе свое. Так больно мне стало за него: «Сколько же, думаю, тебе надо, чтобы забыть солдатскую каторгу. Чуток поманили его царствием небесным, он и размяк. Забыл о выбитых зубах, о крови на губах, о том, что завтра ждет». Так обидно стало за человека. После молебна отвели нас в казарму, и тут-то началось новое «богослужение». Фельдфебель заставил Харченко залезть на стол и кукарекать. Почитай, до обеда так измывался над парнем. После обеда в казарму, пришел, священники давай нам снова рассказывать, какой у нас богоданный царь да как ему служить надо. Такая была служба царю да богу»