Имеется ввиду род занятий и род(сколько поколений помнишь). Отсюда и выражение простолюдин(то есть ничем себя не проявивший человек). На Руси всегда гордились династией. Не важно какой. Купеческой, рабочей, инженерной, кузнечной и т.д. А судя по ответу девушки она никто и звать ещё никак. Вот у меня в роду были и дворяне и крестьяне и я их знаю до 18 века и фото дома есть 1911 года.  Я сам таких не уважаю. Иваны родства не помнящие.

Было такое. Глупость, конечно. Пуля дура, штык молодец - это правило другой временной эпохи. Одна из причин высоких потерь среди офицерского состава. Ложная гордость, боязнь прослыть трусом. У англичан многие старшие офицеры долгое время отказывались переходить на камуфляж. Так и щеголяли на поле боя в алых мундирах. Последствия были соответствующие. Я нигде не утверждал, что случаи паникерства среди офицерского состава были массовыми. Это и невозможно было. Сколько тех офицеров было в пехотной роте. Раз-два и обчелся. И не скажу, что те офицеры были отчаянными храбрецами. Нет, как не были они и трусами. Но потеря авторитета для любого командира - вещь крайне чувствительная. Поэтому даже трусоватый начальник будет крепиться, стараясь не показать окружающим свой страх. Простой солдат куда менее мотивирован, а значит и менее устойчив. И при прочих равных условиях скорее поддастся панике, нежели командир.

В.Суряев. Этика офицеров Русской Императорской армии.

.....Во время Первой мировой войны дважды раненный полковник Первушин (1-й пехотный Невский полк) перед последней попыткой своей части пробиться из окружения приказал снять знамя с древка и зарыть его в землю. Знаменщик, подпрапорщик Удалых, точно запомнил место, где был зарыт стяг.

      Остатки полка, которым удалось выйти из окружения, были направлены для переформирования в Лиду. Сюда же для прохождения службы прибыл подпоручик Игнатьев, который, по воспоминаниям сослуживцев, был крайне разочарован тем, что попал в полк, не имевший полковой святыни знамени.

      Узнав, что в части находится подпрапорщик, спрятавший знамя и знающий его местонахождение, Игнатьев решил вернуть полковой стяг. Некоторое время спустя Игнатьев и Удалых исчезли. Отметим, что по закону, это могло привести к тяжким последствиям для них (вплоть до смертной казни).

      Через 23 недели они вернулись в расположение полка оборванные, в крестьянской одежде и предъявили знамя. Оказалось, что сопровождаемый знаменщиком Игнатьев пробрался через линию фронта в Восточную Пруссию. Передвигаясь исключительно ночью, скрываясь как от немецких, так и от русских разъездов, они нашли место, где было скрыто знамя, и отрыли его. При обратном переходе линии фронта герои нарвались на немцев, Игнатьев был ранен пулей в ногу, но подоспевшие вовремя казаки выручили их.

      О подвиге однополчан было немедленно доложено Верховному Главнокомандующему Великому Князю Николаю Николаевичу, их принял император Николай II. Оба героя
      были награждены высокими боевыми наградами.....

.....Особо следует сказать об этических нормах, определявших отношение офицеров к нижним чинам (рядовым и унтер-офицерам). Дело в том, что еще до 1917 г. либеральная интеллигенция и революционные партии нередко использовали клевету и подтасовки как средство дискредитации офицерского корпуса; в последующие десятилетия подобная практика стала нормой.

      В частности, в одном из трудов, вышедших в 1930-е годы, так описывались порядки, установленные золотопогонной сворой в солдатских казармах: Жестокие и унизительные наказания за малейшую провинность, грубое обращение и мордобой разжигание национальной розни, поощрение неграмотности. Далее делался вывод:какого же еще обращения, кроме скотского, можно было ожидать от офицера, убежденного, что солдат есть животное, обладающее даром речи?[31].

      Подобные измышления не просто далеки от исторической правды: они насквозь лживы. Тогдашние армейские реалии были сложными, но совершенно иными.
http://mreadz.com/new/index.php?id=22866&pages=4

Не сочтите за флуд, но нашел еще у того же источника по поводу мордобития: В.Суряев. Этика офицеров Русской Императорской армии.
До 1910 г. офицеры за нанесение побоев солдатам подвергались наказаниям, включавшим арест на полгода и увольнение со службы. В 1910 г. был объявлен новый Воинский устав о наказаниях, ужесточавший ответственность за рукоприкладство.

      За нанесение нижним чинам ударов или побоев виновные офицеры подвергались длительному аресту на гауптвахте или иным дисциплинарным взысканиям, в случае повторения заключению в крепость до двух лет и увольнению со службы. Если же начальник причинял тяжкие телесные повреждения, или хотя бы легкие, но способом особо мучительным для потерпевшего, то он приговаривался к наказаниям, определенным общими уголовными законами, но всегда с увеличением наказания, определявшимся Воинским уставом о наказаниях[37].

      Случаи рукоприкладства были, однако их количество было невелико, они предавались широкой огласке и публично осуждались.

      В одном из приказов войскам Туркестанского военного округа за 1900 г. указывается, что есть случаи нанесения побоев солдатам: Такое противозаконное обращение с подчиненными унижающее достоинство человека вообще, а русского солдата, как Царского слуги, в особенности, вынуждает принимать самые действенные меры к искоренению этого зла[38].
      Господа, воображающие, что кулаками они поддерживают дисциплину, не понимают, что сами ее этим подрывают, подавая пример нарушения закона, подчеркнул командующий войсками Киевского военного округа[39].

      Ответственность за побои, нанесенные нижним чинам, наступала неизбежно, ибо вышестоящие начальники, как правило, не желали, да и не могли, учитывая традиции

      офицерской среды, покрывать нарушителей. За рукоприкладство привлекали к ответственности даже в условиях военного времени. Например, в 1916 г. был предан киевскому военно-окружному суду командир 647-й пешей Волынской дружины подполковник Хондзинский за то, что ударил старшего унтер-офицера той же дружины К. Костюка[40].