Дилетант написал(а):Ни хр... себе, подачка! Крест Виктории вполне сравним с присвоением звания Героя Советского Союза, уважаемый коллега!
Тут долго был отлучен от интеренету...
Уважаемый коллега Дилетант (и другие, не менее уважаемые коллеги)! Вы вот все заклевали меня, прицепившись к слову "подачка". И никто из вас не дал себе труда понять что я сказал. 
Короче, что я имел в виду. _БЕЗОТНОСИТЕЛЬНО_ к ценности ордена можно по-разному обставить процедуру его вручения. Более того, личность "вручающего" тоже много значит. Утрирую, чтобы пояснить мысль.
ПОДАЧКА: совершенно неуважаемый в части замполитр вызывает представленного к награде в свой кабинет и там вручает награду (ну не скажу ГСС, но заслуженную боевую) со словами: "типа, на, залетчик, носи! Будем считать что я не слышал как ты в курилке анекдот про Ленина рассказывал. Но еще раз услышу, имей в виду, напишу в политотдел кому они награды вручают!" Оцените шансы замполита заиметь орденок в заднем проходе- если сам замполит известный стукач, а награждаемый только что пришел с боевого выхода, где куча хороших парней 200-ми стали.
Да, я понимаю что на награду представляет командир части за подписью замполита- ну, не суть что он тогда мог зажать орденок. Главное то что своей покровительственной интонацией и "подлыми" словами он напрочь отравил радость от награды. У нашего героя было примерно так же: высокомерный англичанин процедил в духе "я-то знаю, что ты недостоин, московит недоделанный. Но моему начальству виднее, увы". Сами понимаете, что мимикой можно такую фразу наложить на даже самые слащавые слова. А на закуску еще и родной командир добил, баечкой про происхождение данной награды.
Потом, спустя время это конечно забудется- а орден останется орденом. Но согласитесь, что в момент вручения кроме как подачкой это назвать нельзя.
НАГРАДА: тут писать нечего, уже все Ю.Бондарев написал в финальной сцене "Горячего снега".
Голос его по-уставному силился набрать бесстрастную и ровную крепость; в тоне, во взгляде — сумрачная, немальчишеская серьезность, без тени робости перед генералом, точно мальчик этот, командир взвода, ценой своей жизни перешел через что-то, и теперь это понятое что-то сухо стояло в его глазах, застыв, не проливаясь. И с колючей судорогой в горле от этого голоса, взгляда лейтенанта, от этого будто повторенного, схожего выражения на трех грубых, сизо-красных лицах артиллеристов, стоявших между станинами позади своего командира взвода, Бессонов хотел спросить, жив ли командир батареи, где он, кто из них выносил разведчика и немца, но не спросил, не смог... Ожигающий ветер неистово набрасывался на огневую, загибал воротник, полы полушубка, выдавливал из его воспаленных век слезы, и Бессонов, не вытирая этих благодарных и горьких, ожигающих слез, уже не стесняясь внимания затихших вокруг командиров, тяжело оперся на палочку, повернулся к Божичко. И потом, вручая всем четверым ордена Красного Знамени от имени верховной власти, давшей ему великое и опасное право командовать и решать судьбы десятков тысяч людей, он насилу выговорил:
— Все, что лично могу... Все, что могу... Спасибо за подбитые танки. Это было главное — выбить у них танки. Это было главное... — И, надевая перчатку, быстро пошел по ходу сообщения в сторону моста.
Еще хмурясь, сжимая коробочку с орденом обмороженными пальцами, еще пораженный слезами на глазах командующего армией, новым, чего не ожидал он от генерала, вчера на станции и затем утром на батарее запомнившегося своей пронзительностью внимания, своим скрипучим, холодным голосом, Кузнецов молчал.
Отредактировано Mohnoryly (16-02-2016 18:04:52)
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
