Ну сколько можно обсуждать героических евреев и считать заклёпки на борту тарантаса. Любому надоест.  Я думаю авторам пора переходить от маханья шашкой к развитию событий вокруг Государя. Формирование новой элиты "попаданцами". Подготовка планов реформ, что бы придя к власти не жевать сопли. Ведь большевики почему победили белых? Потому, что чётко сказали так , что стало понятно всем, даже самому неграмотному крестьянину- Земля крестьянам, фабрики - рабочим. Многие орут что план ГОЭЛРО бы большевиками украден и если бы не война то мы бы ог ог го! Продумать кого на каторгу, а кому и работу в зубы и вперёд и прямо. При всем уважению к Российской Империи и качеству образования с неграмотностью и беспризорниками справился только Сталин...или при Сталине кому как нравится. Именно потому, что к образованию получили доступ все и появились такие ученые как Королев, Глушко, Расплетин, Челомей и так далее. Надо продумать как сделать так, что бы Россия опять первой оказалась в космосе, а не стала опять отплясывать кадриль на балах и профукивая целые состояния в Баден Баденах после войны, даже взяв Константинополь и проливы. Но тут нельзя ничего обсуждать, так как авторы не соизволили обрисовать скелет произведения, на который форумчане могли бы нарастить мясо, и помочь авторам в поисках второстепенных действующих лиц, городов, улиц, обстановки того времени и духа. Авторы просят прсмотреть , что то... А для чего? Цель и задачи не ясны. От этого и получается то тихо, то срач страниц на пять и не о чём.

Отредактировано MVG (27-03-2016 07:34:36)

Выкладываем продолжение.

***

  Ну, не будем томить генерала Келлера, пойдем пообщаемся, заодно доложим обстановку и получим дальнейшие указания… Которые оказываются простыми до невозможности: дождаться прибытия двух казачьих сотен, оставить им в пользование два трофейных пулемета и следовать в Карабаны для получения очередной задачи. МГ-шки-то я оставлю, конечно, но вот узелок на память обязательно завяжу. У меня в роте явный некомплект Георгиевских крестов…
    На этот раз на совещании у Федора Артуровича присутствовали все полковые командиры, даже как-то неудобно было находиться  среди такого количества штаб-офицеров. Впрочем, и совещанием это назвать было трудно. Его превосходительство сразу ясно выразил свою мысль о том, что существует  только два мнения: или его, или ошибочное. Поэтому наступление согласно директиве Ставки будет вестись следующим образом. В направлении Вильно наносит вспомогательный удар 10-я армия, а мы выдерживаем дирекцию  на северо-запад  к  Вилькомиру. Поэтому курс в отличие от бородатого анекдота не «Норд-Вест», а «Норд-Зюйд». Объявив далее порядок следования, генерал отпускает всех готовиться к выдвижению, а меня оставляет, слегка перефразируя группенфюрера Мюллера из «Семнадцати мгновений весны».
- А Вас, штабс-капитан Гуров, я попрошу остаться… - Дождавшись, пока в комнате кроме нас никого не остается, продолжает. – Денис Анатольевич, есть одна задумка, которую хочу обсудить. Против нас огрызается XXI усиленный корпус генерала фон Гутьера. Его дивизии противостоят не только нам, но и группе генерала Сирелиуса. По показаниям пленных штаб корпуса находится в местечке Кобыльники, верстах в двадцати отсюда. Я хочу, чтобы Ваши разведчики совместно с конными штурмовиками поручика Дольского выдвинулись  вот в  этом направлении и перерезали узкоколейку Кобыльники-Лынтупы. Кроме этой  других путей отступления у германцев нет. Пехота, конечно, пройдет по заснеженным полям, а вот пушки, обозы – нет. Следовательно, если удастся выставить заслон вот здесь, у Константиново, мы можем, не опасаясь за правый фланг, развивать наступление вдоль этой узкоколейки на Лынтупы. Туда же нацелен удар Северной группы генерала Плешкова. Есть все шансы окружить и принудить к сдаче пару германских корпусов и подвинуть линию фронта.
- Двух рот не слишком мало для такого заслона? Все-таки, если они ломанутся мелкими группками по нескольку тысяч человек, у нас просто патронов не хватит. – Не то, чтобы я был против, но, помню, читал, как немцы в Великую Отечественную организованно из окружений выходили. Или пока еще не додумаются до такого?..
- Как только возьмем Ясиневичи, отправлю к Вам три сотни уральцев. И не прибедняйтесь, Денис Анатольевич, с десятком пулеметов там можно остановить кого угодно. А то, что патронов бывает мало, или очень мало,  - это я знаю. – Федор Артурович вдруг хитро улыбается. – Пока Вы воевали в Боярах, Ваши добры молодцы времени здесь даром не теряли, по всем окопам прошлись. Так что и в этом у Вас недостатка не будет. Если вопросов нет, - отправляйтесь…
   Пятнадцать верст до нужного места пролетели незаметно. Останавливаемся в чахлом заснеженном перелеске, откуда прекрасно виден и сам населенный пункт и  с «вокзалом» в виде небольшого домика. Неподалеку перед сараями, или складами стоит халупа побольше и, судя по всему, вполне обитаемая.  Дым из печной трубы смешивается с дымом небольшого паровозика, коптящего рядом. К нему пристегнуты четыре малогабаритных  вагончика, напоминающих товарные. А вокруг оживленно снуют немцы, хорошо видимые в бинокль. Интересно, что они там делают?..  Ладно, вернется разведка, расскажет. Пока что я не вижу особых вражеских полчищ. И в самом местечке – никого, существование жизни выдают только печные трубы, возле поезда – несколько  зольдатенов и какие-то чиновники.
   Вернувшиеся разведчики подтверждают немногочисленность немецкой милитаризованной диаспоры. Но последняя пара, обошедшая деревню и станцию по кругу, приносит интересные новости.
- Командир, там, за сараями – наши! – Выдает старший группы с какой-то непонятной интонацией.
- Говори толком, какие наши? Откуда?
- Там… Короче, там барак с пленными и возле него три столба с перекладинами… На них наши распяты…
  - Что?!!.. Еще раз!!!.. Наши солдаты, распятые на крестах?!!.. –  Голос становится похожим на медвежий рык. – Ты точно все видел?!!..
   Стоящие рядом бойцы подхватываются, стволы уже наизготовку. Сзади плечо сжимает чья-то сильная рука. Оборачиваюсь – Михалыч, смотрит прямо в глаза, и во взгляде - такое!..
- Всем тихо!.. Рассказывай, как там что расположено. – Вместо звериной ярости приходит ледяное хладнокровное бешенство. – Сколько гансов?
- Барак вот так стоит, рядом с путями. Перед ним – кресты, возле них часовой ходит. – Старший чертит на снегу палочкой. – Пока смотрели, двое, суки германские, одного отвязали, бревном  так в снег и кинули. А на его место из барака другого нашего выволокли и привязали. В одной гимнастерке…
   Так, немцев там около двух десятков, чинуш вообще не считаем. Десять человек заходит, минуя деревню, слева, двигается к бараку с пленными. Еще два десятка идут прямиком по «железке», берут станцию и поезд. Кто желает попасть в группу захвата даже спрашивать не нужно... Недовольный Анатоль  Дольский  со своими «драконами» и санями остается по поры - до времени здесь, а мы выдвигаемся вперед по пробитой разведчиками лыжне…
   Незаметно, чуть ли не ползком подбираемся поближе, ежесекундно ожидая сигнала от обходящей группы. Чуть поодаль в серое небо торжествующе взлетает волчий вой, - они вышли на цель! Отвечаем такой же кровожадной звериной песней и несемся к вокзалу.  Пара гансов на перроне скидывает винтовки с плеч, но прицелиться не успевают. Бахают несколько выстрелов и тушки в серых шинелях падают на утоптанный снег, украшая белизну красным… Еще трое выскакивают на крыльцо и тут же ложатся рядом… Навсегда… Двадцать шагов… Из окон пытаются отстреливаться оставшиеся внутри, но прицельно бить у них не получается. Перекаты в тройках давно отработаны до автоматизма - один бежит, двое прикрывают… Десять… Пять… Мимо меня молнией проскакивает Егорка, кубарем катится к стене, и тут же с его рук в окна улетают две гранаты. Три, два, раз... Взрыв, еще один… Паровозная бригада и чиновники уже лежат мордочками в снег, с руками, очень неудобно связанными за спиной. Пара бойцов, прикрывая друг друга, ныряет внутрь здания, слышится несколько выстрелов и чирик «Все в порядке». Со стороны бараков все тихо…  Бегом заворачиваю за угол большого сарая-пакгауза и вижу, как мои бойцы отвязывают от заиндевелых бревен неподвижные, негнущиеся тела. Рядом несколько фигур в белом увлеченно месят сапогами лежащих зольдатенов. Не буду мешать людям, пусть отведут душу. Заскакиваю в сарай, в полумраке не сразу видно, сколько там народу. Несколько секунд, и глаза привыкают к скудному освещению. На земляном полу слабо шевелятся, стараясь рассмотреть незваных гостей, человеческие тела, прикрытые кучей рваного тряпья.  Затем  с трудом поднимаются на ноги, помогая  друг за другу… Одиннадцать человек… Рваные гимнастерки, дырявые сапоги… Шинели, если это можно назвать так, - только у четверых, остальные кутаются в рогожные мешки и какую-то рванину непонятного происхождения… Синие от холода руки, багровые пятна обморожения на скулах, лохматые нечесаные бороды, колтуны на головах…
- Вы кто,.. братцы?.. – Хриплым голосом задает вопрос самый смелый, видно, вожак.
- Свои мы, свои. – Чтобы окончательно прояснить обстановку, представляюсь. – Штабс-капитан Гуров.
   Вожак пытается встать по стойке «Смирно», но его ведет в сторону, подхватываю за рукав, чтобы не упал.
- … Вашбродь… Унтер-офицер… Фесь…  - Непослушные дрожащие губы не дают ему говорить. – Феськин… Спаси вас Господь, люди…
- Погоди, потом будем разговоры разговаривать! – Оборачиваюсь к стоящим сзади бойцам. – Свистните наших! Всех отсюда – в тепло, к печке. Быстро!
   Изба рядом с вокзалом оказалась чем-то вроде конторы. Большое, хорошо протопленное помещение, три стола завалены какими-то бумагами, чугунная буржуйка раскалилась чуть ли не докрасна. Возле стены стоит, высоко подняв руки, какой-то немецкий чинуша, рядом, сидя на стуле, держит его под прицелом боец-конвоир. Завидев меня, вскакивает, от его резкого движения ганс встает аж на цыпочки, стараясь достать своими грабками до потолка.   
- Ты откуда его выкопал? – Спрашиваю у бойца, пока народ помогает нашим пленным расположиться  поближе к печке.
- В чулане прятался. Накрылся мешками, да в угол забился. Я как туда зашел, шевелить все начал, он и дернулся. Я с испугу ему с ноги и врезал. – Парень, широко улыбаясь, излагает свою версию произошедшего. Ага, так я и знал, что моих орлов в темном чулане можно испугать до смерти. Того, кто пугать надумал. Этот еще легко отделался, только под глазом фонарик светиться скоро будет…
   Делаем ужасное выражение лица кровожадного русского варвара и начинаем разговор:
- Wer derart? (Кто такой) Daß ihr da machen? (Что вы здесь делаете) Antworten! (Отвечать)
- Intendanturrat Mogl! – Штафирка отклячивает филейную часть, пытаясь вытянуться во-фрунт с задранными лапками. Ага, интендант – это есть зер гут! Эта публика очень многое знает. Что, кому, куда и сколько. Но это – потом, а сейчас…
- Продукты, чтобы накормить пленных сюда! Бегом!

Отредактировано Majorvks (27-03-2016 22:00:43)

***

      Ожидая подхода обещанных генералом Келлером уральских казаков, мы с Дольским со скуки обсудили варианты дальнейших событий и решили воплотить в жизнь некоторые выводы, к которым пришли. Для чего вдумчиво и душевно поговорили с захваченными интендантами, которые, случайно увидев в руках у Михалыча еще не отмытую трофейную плетку, стали очень общительными и сговорчивыми. В результате у нас на руках оказалась очень подробный, нарисованный от руки план Кобыльников, где в данный момент находился штаб XXI германского корпуса во главе с его командующим генералом Гутьером. Оставив в покое королей портянок и тушенки, мы с Анатолем посидели над этим планом и немножко подумали. Потом подумали еще и решили, что небольшая прогулка по окрестностям нам не повредит.  Но тут, на самом интересном месте нас отвлекает боец, прибежавший с криком «Ероплан!». Это что-то новенькое, давно я этих птичек не видел.
   Первые сомнения закрадываются, когда, выйдя на воздух, гляжу на небо. Пасмурно, и тучи висят низковато. Но мотор слышен, и к тому же явственно приближается. И только потом до меня доходит, что звук идет не сверху, а по земле. Хватаю бинокль, Анатоль следует моему примеру, и в четыре глаза мы быстро находим еле заметную, но быстро движущуюся мимо нас конструкцию. Как я мог забыть?! Эта хреновина обзывается аэросанями, и уже в зоне досягаемости пулемета! Быстренько несусь к окраине, там у нас за сараем МГ-шка с оптикой стоит. И расчет должен дежурить. Бойцы быстро соображают, что просто так командир не будет бегать и орать «К бою!» еще издали. Пока добежал, лента уже заряжена, патрон – в патроннике, машинка готова к стрельбе. Первый номер уступает место, хватаюсь за рукоятки, веду стволом по горизонту. Так, поле, поле, черная кромка леса… Ага, вот оно! В окуляр вплывает светло серая угловатая конструкция, явственно виден намалеванный на боку германский орел, внутри – три человека, причем, в форме кайзеровской армии. Значит, что?.. Точно - не наши, можно поиграть в ГАИшников, только вместо полосатой палки у нас будет пулемет. Орать «Прижмитесь к обочине» бесполезно, не услышат, стреляем сразу. Длинная очередь по кабине… Вот, резко вильнули, чуть не опрокинувшись, затормозились, и жужжания мотора  больше не слышно.
   Оставляю Михалыча за старшего и на двух санях с Анатолем и группой захвата едем смотреть добычу. Закладываем вираж, чтобы зайти на всякий случай с тыла, мало ли кто там живой остался. И оказываемся правы. Кто-то пытается по нам отстреляться. И у него это неплохо получается – две пули рыхлят снег прямо перед полозьями, еще несколько свистят над головой. Три карабина стреляют практически одновременно, пистолет выпадает из безвольно повисшей за борт руки.
   Подходим, смотрим, нюхаем. Бензином не воняет, винт, вроде, целый. Возле движка пулевых пробоин нет, значит, есть все шансы покататься на досуге. Теперь – пассажиры. Ефрейтор-водитель, унтер-офицер и майор, лежащий вполоборота в неудобной позе, который и отстреливался. Все трое отправились в Страну Удачной Охоты в качестве дичи. Поднимаю оброненный пистолет. Маузер 1910, детская игрушка калибра 6,35. И этой пукалкой он пытался нас положить? Ню-ню! Рядом же у унтера какая-то непонятная винтовка с большим барабанным магазином, похоже, что даже самозарядная. И написано на ней «FSK. Model 1915». Нет, не знаю такую, берем с собой, потом разберемся. Так, а вот это уже интересней, кожаный портфельчик на коленях у майора. И что тут у нас спрятано?.. Запечатанный сургучом пакет. Открываем, смотрим… Оп-па! Боевое донесение командующему 10-й армией генералу Эйхгорну! Потом почитаем на досуге… Только вот непонятно, если можно было просто передать его по телеграфу, зачем гонять транспорт? Ладно, все потом…
   Добычу отбуксировали на станцию, мертвяков достают из кабины и обыскивают. И в кармане майорских штанов обнаруживается небольшой мешочек, который тут же передают мне. А тяжеленький! Развязываю тесемку, заглядываю внутрь… Ювелирка!.. Золотые империалы, колечки простые и с камушками, вон часы с цепочкой… Охренеть!.. Это что, все нажито непосильным трудом штабного работника?.. Или мародерка, стыдливо именуемая контрибуцией?.. Боюсь, правды я уже не узнаю, но в наш секретный фонд это все отлично подойдет.
   От алчных мыслей меня отвлекает подошедший Анатоль. Показываю ему содержимое, приятно видеть, как у человека брови задираются почти на макушку от удивления! На ясно читающийся в глазах вопрос шепотом отвечаю:
- В фонд батальона. Нам еще много чего покупать надо будет.
   Дольский кивком соглашается и сообщает приятную новость:
- Там передовой разъезд от казаков прискакал, скоро остальные  будут. Так что пора готовиться в путь…
   В Кобыльники выдвигаемся после обеда, сдав позицию уральцам и объяснив прибывшим, что местному населению дано слово офицера, что их не тронут. А то пойдут еще казачки по домам выяснять, зачем те Христа распяли. Пусть лучше пообщаются с Феськиным и другими пленными, да в сарай к немцам заглянут. Может, наставят их на путь истинный.
   Идем двумя отрядами. Дольский со своим эскадроном ушел вперед, прихватив четыре «тачанки». А мы плотно набиваемся в вагончики и пользуемся любезностью немецкой паровозной бригады, с энтузиазмом согласившейся подвезти нас в попутном направлении. На место сбора прибываем уже в легких сумерках. Еще раз проговариваем с Анатолем порядок действий, сверяем часы и расходимся. Штурмовики идут в обход, чтобы удобнее было добраться до базарной площади с романтическим названием «Meer platz», тот бишь «Морская площадка», где расположены все места скопления гансов – офицерское казино, «солдатский дом» и лазарет, устроенный в церкви Святого Илии Пророка. Там же в прилегающих домах расположилась комендантская рота, охранявшая штаб и все остальные достижения германской цивилизации.
   Ну, а мы движемся к усадьбе каких-то польских, или литовских князей, в которой расположился штаб генерала Гутьера. Особняк окружен парком, отделяющим жилище благородных людей от местечкового колорита. И с тыльной стороны через эти заросли, опутанные колючей проволокой, сейчас пробирается разведка, проделывая для нас коридоры. Смотрю на часы, до времени «Ч» остается еще полчаса. Время тянется долго и нудно, как и всегда перед атакой. Оп!.. В сумерках мигает фонарик, один проход есть!.. Ждем второго сигнала… Ну, что они там, заснули? Не мычат, ни телятся!.. Ага, сподобились! Есть сигнал! Па-ашли, родимые!..
   Часовых с нашей стороны двое, гуляют вдоль дома, встречаясь на середине и снова расходясь по углам. И особо по сторонам не смотрят, надеясь, скорее всего, на проволочные заграждения. Ну, гуляйте, мальчики, гуляйте пока… На циферблате до начала акции остается пять минут, ждем-с… Особняк небольшой, одноэтажный. Предпоследние два окна слева со слов интендантов – личные покои генерала. Там сейчас темно, зато в остальных горят лампы, немного разгоняя наступающие сумерки возле стены. Ну, это и понятно, герры официры работают в поте лица… Осталось две минуты… Гансы сходятся в очередной раз, останавливаются и начинают болтать о чем-то. Да вы что, забыли, что часовому запрещается есть, пить, курить, ну и так далее, в том числе разговаривать? А ну-ка, быстро на маршрут!.. Вот так, молодцы!.. Тридцать секунд!.. Немец с моей стороны доходит до поворота, дважды ухает сова, но часовой не успевает этому удивиться. Из-за дерева на него бросается белое привидение и валит с ног, зажимая руками рот, тут же второй призрак прыгает сверху, делая короткое движение рукой сверху вниз. В отсвете окон тускло мелькает клинок. Слева раздается условный чирик, значит, второй часовой тоже умер.
   Крадемся вдоль торца здания, здесь – тоже часовые. Двое бродят так же, как и их неудачливые товарищи вдоль стен, и еще один торчит в будке на въезде. «Наш» немец только начинает разворачиваться, как из-за угла вытягиваются две белых, невидимых в потемках руки и дергают его к себе. Шорох, тихий бряк, хрип, тишина… Два раза негромко чирикает какая-то пичуга, сообщая о том, что охраны больше нет. Ну, теперь идем в гости!..
   Возле парадного входа одна «пятерка» занимает позицию, контролируя въезд и разворотный круг, еще две уносятся к каменному флигелю, где обитают остальные караульные вместе с начкаром. А мы заходим внутрь. Боец, идущий впереди, открывает тихонько скрипнувшую дверь, затем приседает, а я прижимаю палец к губам, призывая к молчанию дежурящего на входе унтер-офицера. Немец от изумления и неожиданности выпучивает глаза, брошенный нож входит в горло, а его хозяин бросается вперед и помогает бывшему унтеру тихо опуститься на пол. По бокам его уже страхуют двое. Коридор пуст. Мои белые «призраки» растекаются по сторонам, блокируя все двери. Мне – налево. Там – большой зал-столовая, превращенный в место обитания оперативных работников и направленцев. Рядом, в соседней комнате находится узел связи.
   Короткий свист, двери в комнаты распахиваются, чуть ли не слетая с петель от ударов сапогами и прикладами. Первая двойка расходится в стороны, держа ничего не понимающих штабных под прицелами люгеров, быстро заскакиваю следом. По всему этажу звучит громкое и приветливое «Хэнде хох!» и «Нихт бевеген!» (не шевелиться). В зале восемь человек, но меня пока интересует только один, в генеральском мундире, холеный, статный, с высокомерным выражением на лице. Которое уже меняется на гневно-недоуменное.
- Гутен таг, майне хэррен! – Стараюсь вежливо разрядить обстановку. – Счастлив сообщить вам, что штаб захвачен подразделением Российской Императорской Армии, и с этого момента вы все считаетесь военнопленными. Поэтому не советую совершать опрометчивые поступки, о которых впоследствии будете сожалеть. Мои солдаты очень злые и кровожадные. Еще раз прошу поднять руки и не шевелиться.
   Обтекая меня с двух сторон, в комнату влетают еще четверо «привидений» и начинают собирать пистолеты. Генерал, сверля меня очень нехорошим взглядом, наконец, справляется со своим онемением:
- Что это значит?!! Кто вы такие?!!
- Господин генерал, я уже объявил все, что вам нужно знать на данный момент. Вы вместе со своим штабом взяты в плен подразделением Российской армии.
- Русские?!.. Но откуда?!..
- Вообще-то мы сейчас находимся на территории Российской Империи, очень временно оккупированной, не скажу, что доблестными войсками кайзера. По идее вопрос «Что вы здесь делаете?» должны задавать мы, а не вы…
   Один из офицеров внезапно хватается за кобуру, мой головорез перехватывает его руку, короткое движение с разворотом по дуге вниз, дикий вопль, в воздухе мелькают начищенные немецкие сапоги, их хозяин, разнеся по пути стул на несколько запчастей, оказывается на полу с рукой на болевом удержании. К нему подскакивает еще один диверс, пинком разворачивает тушку и достает из кобуры пистолет. После чего бедолагу отпускают и дают возможность прийти в себя. Остальные предпочитают не сопротивляться.
- Господа, я же вас просил! Не заставляйте нас прибегать к связыванию и другим неприятным и болезненным процедурам. – Подхожу к генералу, глядя прямо в глаза, протягиваю руку. Немец медленно достает из кобуры блестящий «генеральский» Маузер 1910. – Господа, прошу вас соблюдать спокойствие и порядок. А вас, господин генерал, прошу проследовать в личные покои для конфиденциального разговора.
   В коридоре сразу же встречаю Митяева, обходящего по очереди все помещения.
- Михалыч, караулку взяли? – Тот утвердительно кивает в ответ. – Организуй охрану внутри и снаружи, а я пойду, пообщаюсь с человеком.
- Уже сделано, Командир. Телефоны и телеграфы в целости, как ты и просил.
- Добро. От Дольского ничего не слышно?
- Была короткая стрельба, сейчас все тихо.
   В генеральских апартаментах сажаю хозяина на кровать, сам беру стул и сажусь напротив.
- Я еще раз задаю вопрос! – М-дя, генерал, он и в Африке генерал, привык орать и командовать. – Кто вы такие?! И что вам здесь нужно?!
- Ну, вы же тоже не представились. Хотя, это – лишнее. Я и так знаю, что имею честь разговаривать с генералом Оскаром фон Гутьером, командующим XXI корпусом.
- Да, я – Оскар фон Гутьер, и я ношу форму своей армии, а на вас – неизвестно что. И вы до сих пор не назвались!
- Ваша армия тоже использует маскировочные накидки. – Расстегиваюсь, чтобы показать наличие погон. – Что касается лично меня, – штабс-капитан Гуров, к вашим услугам!
   Лойтнант Гурофф?! – Немец меняется в лице.
- По-вашему, - уже гауптман. Но к делу это не относится.
- Вы – тот самый Гурофф, который занимался диверсиями и грабежами в тылу нашей армии летом прошлого года? – Фон Гутьер никак не успокаивается. – За вашу голову назначена награда в сто тысяч марок.
- Спасибо за высокую оценку, но я бы на вашем месте не стал называть моих солдат бандитами. Некомбатантов мы не трогали. А что касается грабежей… Не подскажете, господин генерал, что за мешочек с драгоценностями вез майор Тольбах вместе с донесением в штаб армии?  Нашли клад, или теперь это называется дипломатичным словом «контрибуция»?
   Ой, а чтой-то ганс побледнел и замолчал? Не иначе, я прав оказался…
- Хорошо, что вы от меня хотите, гауптман Гурофф?
- Сущий пустяк… Отдайте корпусу приказ о капитуляции.
- Это невозможно!!!..
- Ну, почему же? Нужно пройти к телефонам и сказать в трубку несколько слов.
- Я не буду этого делать! – Фон Гутьер язвительно улыбается. – Тем более, что помимо устного распоряжения я должен составить приказ и отправить его в дивизии!.. Нет!!!..
- Генерал, я пойду даже на то, чтобы разрешить вашим фельдегерям отправиться с приказом по адресатам.
- Нет! Я этого не сделаю!.. Вы воюете не по правилам! Ваши действия противоречат Конвенциям! Вы – просто горстка бандитов, которых скоро раздавят, как клопов!
- Вы надеетесь на подкрепления? Их перехватят наши по линии Константиново – Лынтупы. – Врать, конечно, нехорошо, но иногда не остается другого выхода. – Даже если они прорвуться, я очень хочу посмотреть, как Баварская кавалерийская дивизия (спасибо интендантам!) попробует атаковать Кобыльники по снежной целине под огнем станковых пулеметов. Утром здесь уже будет казачий полк. А мы пойдем дальше вдоль фронта, уничтожая ваши склады и базы снабжения. Когда ваши солдаты в окопах расстреляют все патроны и сгрызут последнюю галету, они сами сдадутся. А если нет, я заставлю их считать пойманную крысу самой большой удачей в жизни.  Но многих после этого придется похоронить, - умерших от ран, голода и мороза.
- Это бесчеловечно! Так поступать могут только подлые и гнусные бандиты!
   Эх, как понесло немца! Пора притормаживать.
- Генерал!!! Вы уже несколько раз назвали меня бандитом! Я – дворянин! Надеюсь, вы – тоже благородного происхождения! Вам влепить пощечину, или так примете вызов на дуэль?!.. Возьмите любого своего офицера в секунданты, и – прямо здесь и сейчас! Выбор оружия – за мной!.. А, может, мои, как вы говорите, «бандиты» сделают с вашими сестрами милосердия то же, что германские солдаты делают с НАШИМИ девушками?! Лазарет, насколько я знаю, находится в НАШЕЙ, православной церкви! Кроватей там хватит, а чтобы раненые не мешали, мы их выкинем на мороз! Так же, как поступают солдаты кайзера с НАШИМИ пленными!.. Хотите, я принесу плетку, которую мы отобрали у германского фельдфебеля и покажу, как можно изуродовать человека с ее помощью?!!.. Что ж вы молчите, нечего ответить, а, господин генерал?!!..
   Что-то неуловимо поменялось в собеседнике. Две минуты назад передо мной сидел генерал, а сейчас на его месте вижу пожилого, ссутулившегося человека в красивом мундире, уставившегося взглядом в пол.
- Подумайте, герр фон Гутьер… От вас зависит, останутся жить ваши солдаты, или бесполезно умрут. Даю вам время до шести утра… Я выставлю здесь пост. – Глядя на недоумевающего генерала, объясняю. – Ну, не привязывать же вас к кровати. А когда я просил дать слово офицера, вы промолчали…

Wer sind Sie? Кто Вы такой?  Was machen Sie da? Что Вы здесь делаете?
Первый вопрос можно задать и по-другому: Name, Dienstgrad? Имя, звание?

Отредактировано Дилетант (27-03-2016 23:13:12)