Первая рота — моё детище, спецназ — аналогов которому в этом мире еще нет и надеюсь, что не скоро появится. Вторая — конно-штурмовая Дольского — орлы-кентавры. Третья — штурмовики, первая шеренга с «мадсенами» у ноги. Четвертая — Волгин, Котяра со своими ПТР-щиками с ружьями Гана-Крнка, саперы — подпоручик Коля Бер, студенты в первом ряду красуются новыми унтерскими лычками и блестят Георгиями… На левом фланге — учебная команда и чистенький Данилка Адамкевич с очень серьезным лицом и в сияющих на солнце сапогах. Хм… молодца, однако...
На правом фланге — первыми ротные барабанщики, за ними — Сергей Дмитриевич, как командир первой роты, с ним — будущий знаменосец подхорунжий Митяев, весь в крестах и медалях, ассистентами — унтера Гордей и Боря Сомов. Нарядные — хоть под венец, через плечо у всех троих — панталеры, обшитые унтер-офицерским галуном зигзагом… Вчера вечером провели генеральный прогон смотра. Ну вроде бы не должны обос...рамиться…
Для высочайших гостей и наших дам на площади отвели место рядом с дощатой трибуной, убранное коврами. Отец Александр уже тут, понимающе кивает мне и осеняет крестным знамением. Ух!… Отче наш, иже еси на небеси…
Еще раз осматриваю себя: сапоги блестят, погоны новенькие, ордена и портупея в порядке. Поправляю темляк шашки. Ч-ч-чёрт! Где перчатки? Едрит твою дивизию!!! В кармане. Уф! Вопросительно киваю Михалычу - «Как я, нормально?». Тот, в ответ незаметно показывает большой палец. После сих экзерциций Михалыч поедет в Новочеркасск, в училище. Эх, хороший Благородие из него получится, кадровый, из низов! Моя школа!
Да где же они там, эти высокие и высочайшие гости?… Притомили кулаки Павлика Морозова…
***

...Ну вот наконец… Вереница автомобилей въезжает на территорию батальона. За авто гарцует сотня лейб-конвойцев. Дождавшись, когда лимузины из гаража Его Величества подъедут к плацу, даю отмашку оркестру. Трубачи трубят «Слушайте все». Беру шашку "подвысь" и ору:
- Батальон, СЛУШАЙ! Для встречи Государя-Императора, на кра-УЛ! - поворачиваюсь и под бой барабанов печатаю шаг.
Пока вышагиваю, успеваю рассмотреть кто это тут нас удостоил посещением. Ну это понятно Их Величество, за ним - высокий худощавый в гусарском мундире Михаил Александрович, братец Величества и просто отличный мужик... Ну а в платье сестры милосердия, улыбающаяся приветливо лично мне — это старая моя знакомая, княжна Ольга,- шеф или «шефиня» нашего батальона... Ну, Келлер понятное дело... И ещё целая куча всяких Сиятельств-прихлебателей в мундирах… О! Валерий Антонович! Да со всеми регалиями!!! Ну ни фига себе, скромнейший человек, ни разу ордена не светил! Штирлиц! А у него там целый иконостас — Владимир 4 степени, Анны 3-й и Станислава 3-й, - и все с мечами. И это не считая медалек-висюлек… Всё, в сторону лирику!..
Смолкают барабаны…
- Ваше Императорское Величество! Вверенный мне отдельный батальон специального назначения 2-й армии по случаю пожалования батальонного знамени построен! Докладывал батальонный командир штабс-капитан Гуров-Томский! (??????? порядок доклада???????)
Шаг в сторону, разворот, шашку вниз, и сопровождаю высочайших гостей. Оркестр играет марш.
Император, держа ладонь у козырька фуражки, вместе со всей честной компанией следует к центру плаца. Отмахнув музыкантам, Государь поздоровался:
- Здорово, молодцы-разведчики!
Общий вдох, и — отчетливое громовое - «Здра-вия же-ла-ем Ва-ше Им-пе-ра-тор-ско-е Ве-ли-чес-тво!!!»
Вижу, что Величество порадовал такой молодцеватый ответ.. А фигли он думал? Только в гвардии такое видал? Так и мы теперь Гвардией станем. Это всё две недели тренировок, когда «Императорами» по очереди были то Волгин, то я с Оладьиным попеременно, а то и фельдфебель Остапец Дмитрий Иванович «Амператором» бывал…
О! Куда это он двинулся? Обходить батальон? Ну и я за ним, а уже за нами следует вся свита Высочеств и Сиятельств. Обойдя строй, опять вернулись к середине плаца. Поворачиваюсь к батальону и ору:
- К но-ГЕ!
Государь протягивает руку для приветствия, - «Здравствуйте штабс-капитан! Рад Вас видеть!».
- Здравия желаю, Ваше Императорское величество!
Пожимаю руку Государю, Михаилу Александровичу, галантно целую руку княжне, ручкаюсь с остальными, не забывая каждому козырнуть «лодочкой». Здороваюсь с Валерием Антоновичем, тот явно искренне переживает и волнуется за меня… Келлер, злодей такой, сжимая мне руку подмигивает…
Величество начинает проникновенную речь. Вижу, что мужики мои впечатлены, - шутка ли, - сам Божий помазанник… Увидели своими глазами… Да и я.. гы-гы... лицо, приближенное к Императору, как Киса Воробьянинов... Царь-батюшка вещает о вековых традициях русского воинства, благодарит за то что не посрамили, что тронут храбростью и героизмом. А посему, Высочайшим повелением, батальон нарекается «1-м отдельным Нарочанским Её Императорского Высочества Великой Княжны Ольги Николаевны специального назначения батальоном» с пожалованием георгиевского знамени «За отличие над неприятелем в боях 1915 и 1916 года» с георгиевским же навершием…
Затем выступает Великая Княжна Ольга и, смущаясь от устремленных на неё глаз, от всей души говорит, что благодаря нашему героическому батальону спасена честь Российской Империи в её лице, посрамлен неприятель…. Бла-бла-бла... и, наконец, о величайшей чести и счастье быть шефом нашего хоть и молодого, но уже такого прославленного подразделения.
Пока высокие гости толкали речи, лейб-конвойцы установили покрытый зеленым сукном стол, на котором блестит серебряное блюдо со специальными знаменными гвоздями и молоток для прибивки, а затем аккуратно уложили древко с медным подтоком и полотнище стяга. Успеваю рассмотреть почти уже наше Знамя: Георгиевское полотнище образца 1900 года с малиновой каймой, по центру Спас Нерукотворный, по периметру рамки надпись «За отличие над неприятелем в боях под Равой в июле 1915 года и в боях под Нарочью в феврале 1916 года". Да! И в навершии черного древка вижу Георгиевский крест! Здесь же на столах вижу Грамоту Государя Императора о пожаловании знамени.
Когда Ольга Николаевна заканчивает говорить, по кивку Государя командую:
- Барабанщики, первая полурота, господа офицеры — ПРЕД БАТАЛЬОН!
Вышли офицеры, знаменщики, знаменный взвод. Встали. Ревностно отслеживаю каждый шаг моих орлов, боюсь, чтоб кто-нибудь не накосячил... Уф!!!... чувствую, как по спине бежит пот… Как десяток мешков потаскал. А все еще впереди. Ничего, - прорвемся!
Граф Келлер, подойдя к столу и обернув запас полотнища знамени вокруг древка, наживляет верхний гвоздь и почтительно протягивает молоточек Государю, который забивает первый гвоздь. После Его Величества, подходит Ольга Николаевна и неумело забивает второй гвоздик. Следующий гвоздь аккуратно вбивает Федор Артурович, за ним подполковник Бойко, я, и уже за мной — мои господа офицеры, по старшинству. Под конец, молоток берет покрасневший от волнения кровный братан — подхорунжий Гриша Митяев, одним ударом загоняет в древко гвоздь, передает Гордею.., тот — Сомову…
Всё!… Полотнище закреплено последним гвоздем и в торжественном безмолвии Николай Вторый, император и самодержец Всероссийский, Московский, Киевский, Владимирский и прочая, и прочая разворачивает Высочайшую Грамоту для прочтения. Над притихшим плацем звучит воля Монарха:
- …повелеваем знамя сие, освятив по установлению, употреблять на службу Нам и Отечеству с верностью и усердием, Российскому воинству свойственными...
Долго всё это длилось, чего тут говорить. Устал я… Потом вышел наш Дивизионный благочинный Отец Александр. Командую к молитве:
- Батальон, Смирно! Барабанщики — на молитву! Шапки — долой!
Барабаны отбили «повестку» и начался молебен с акафистом и многолетием… Сперва была проповедь, которая объясняла значение новых полковых святынь. После состоялось молебствие памяти убиенных воинов, сложивших свои головы на поле брани за честь и славу Отечества. Честно говоря, очень это всё утомительно было… Зато мандраж меня, наконец покинул, уступив место тупому ожиданию и уверенному спокойствию. Вдруг понимаю, что всё идет своим чередом и что сделал всё, что мог и даже больше…
Наконец, окропив святой водой знамя, отец Александр при молитве вручает его коленопреклоненному Келлеру, и двигается в обход батальона, тоже кропя его святой водой. 
И вот он.., этот торжественный момент, когда командир 3-й Донской Казачьей дивизии граф Келлер, взяв в руки знамя, вручил его коленопреклоненному командиру 1-го отдельного Нарочанского батальона… То есть мне… Ну а я уже, раздуваясь от торжественности и с полным удовлетворением от хорошо выполненной работы передаю наш стяг преклонившему колено Михалычу.
Первый знаменосец батальона подхорунжий Митяев берет знамя, салютует стягом Императору и застывает в положении «К ноге». Замирают ассистенты. А дальше речь толкает Федор Артурович. Молодец! Проникновенно, просто и доходчиво для простого солдата:
- Господа офицеры, унтер-офицеры и солдаты! Дорогие мои боевые товарищи! Братцы! Вы видите, пред вами стоит здесь дар нашего Царя Батюшки — знамя, которое является символом святыни, в котором заключается честь, гордость и слава вашего батальона. Знамя свидетельствует, что и вы разведчики и штурмовики, в мыслях Царских также близки Его сердцу, как и те, что и на глазах. Приложите же все ваши силы, чтобы быть достойными оказанной вам чести, трудитесь, служите, чтобы радовать Царя, а когда грянет час, снова докажете на что вы способны для защиты святой веры, Царя и Отечества.
Ну…. Вроде и этот этап прошли… Краем глаза замечаю завистливые взгляды свитских на меня, мои награды, шашку. Ревнивые, прямо скажем, взгляды. Мда… Предупреждал ведь Федор Артурович, что много таких слащавых улыбочек увижу еще. А идите вы все лесом…. Мне с вами детей не крестить, козлы! Что интересно вы в 17-м делать будете? Небось красные банты напялите и орать будете - «Да здравствует свобода!»? Это мы еще посмотрим, будет ли здесь тот 17-й!... Что ж, - продолжим, господа…
- На-КРОЙСЬ!
Бойцы мои надевают фуражки и с дробным стуком ставят карабины к ноге. Теперь нужно знамя пронести перед строем батальона и поставить его в строй, а по-сему, снова командую:
- Под знамя, слушай, на кра — УЛ!
Играют марш музыканты, барабанщики бьют «под знамя», Серж Оладьин, взяв шашку «подвысь», торжественно ведет знамя вместе со знаменной полу-ротой по фронту батальона. Лица моих бойцов торжественны, глаза сияют. Сейчас им - море по колено, океан — по плечо. Всё же нужное это дело — воинские церемониалы, ох и нужное... Поставив знаменщика, Оладьин опускает шашку и затем, взяв на плечо, возвращается на свое место. Господа офицеры расходятся по своим местам. Пора и мне на свое. Спешу на правый фланг. Батальон стоит по-ротно.
И вот уже Государю подносят чарку, которую он принимает и закрывает торжественную часть:
- Русский солдат храбр, стоек и непобедим! Русский воинский устав учит : «Знамя есть священная хоругвь, под которой собираются все верные своему долгу воины и с которою они следуют в бой с врагом. Знамя должно напоминать солдату, что он присягал служить Государю и Родине до потери самой жизни...». Сегодня вы обрели святыню — свое батальонное знамя! Будьте же достойны его! Поздравляю вас, молодцы-разведчики с обретением батальонного знамени!…. выпивает чарку…
Федор Артурович громогласно восклицает:
- «Ура» Государю-Императору!!!
Тысяча мужских глоток протяжно кричат троекратное «Ура!», ору вместе со всеми. Мы могучи и непобедимы, мы обрели ЗНАМЯ!
Гремит оркестр. Величественно звучит Государственный Гимн. Тысяча луженых мужских глоток поют:
Боже, Царя храни!
Сильный, державный,
Царствуй на славу, на славу нам!
Царствуй на страх врагам,
Царь православный!
Боже, Царя храни!
Перводержавную
Русь православную,
Боже, храни! Боже, храни!
Царство ей стройное,
В силе спокойное!
Все-ж недостойное прочь.
Я выжат как лимон… Еще немного… Скоро финал… Поворачиваюсь лицом к строю:
- К ЦЕРЕМОНИАЛЬНОМУ МАРШУ!
Почеканили шаг линейные, офицеры шагнули из строя, барабанщики вышли на 10 шагов перед Серегой Оладьиным…
- По-ротно! На одного линейного дистанция! Равнение направо! Первая полурота!
Выходит Оладьин и командует:
- На пле-ЧО!
Слитный звяк оружия… шорох вынимаемых из ножен клинков… Беру шашку «подвысь»…
- Батальон! Шагом — МАРШ!
Одновременно под бой барабанов, тысяча бойцов выкидывают левые ноги. Слитный грохот сапог чеканит по плацу батальона. Барабанщики замолкают и вступает медь оркестра. Как один могучий организм, бойцы, мои хлопцы, родные мои мужики одновременно, мощно и легко печатают свои шаги с мужской силой и армейской точностью. В этом почти высшем человеческом движении есть страшная сила и суровое самоотречение.
За моей спиной развивается Знамя с изображением Спаса Нерукотворного, гордо идёт «Отдельный Нарочанский Великой Княжны Ольги Николаевны специального назначения батальон». Мой батальон! Эти люди могут всё! А я шагаю впереди батальона, салютуя шашкой Императору и чувствую, что счастлив!!!

***

Отсалютовав, делаю четыре шага, снова шашку «подвысь» и резко сворачиваю к трибуне. Шаг, шаг, ещё шаг, удар каблуков друг о друга, поворот кругом. Всё, теперь без меня, - положено так. Стараюсь краем глаза рассмотреть каковы эмоции на трибуне. Ольга Николаевна машет платочком и улыбается, Царь-батюшка вроде тоже приосанился, молодцевато отдает честь.
Идут мои орлы! Идут соколы! Блестят шашки офицеров и кентавров, четко ударяют сапоги, звенят шпоры ребятишек Дольского. Головы повернуты на право, глаза поедают Царя…
Ну а сейчас вы, дорогие гости еще больше удивитесь, мои орлы сейчас с песней пройдут "второй проход" мимо Его Величества…
Батальон доходит на исходную, по команде переходит на походный шаг. Так… слышу команды: «Правое плечо вперед — МАРШ!», пока всё по плану… выход на финишную прямую... и песня!!!
Здесь птицы не поют,
Деревья не растут,
И только мы, плечом к плечу,
Врастаем в землю тут.
Горит и кружится планета,
Над нашей родиною дым,
И, значит, нам нужна одна победа,
Одна на всех - мы за ценой не постоим.
Одна на всех - мы за ценой не постоим.
Нас ждет огонь смертельный,
И все ж бессилен он.
Сомненья прочь, уходит в ночь отдельный
Отдельный наш, особый батальон.
Отдельный наш, особый батальон.
Едва огонь угас -
Звучит другой приказ,
И почтальон сойдет с ума, разыскивая нас.
Взлетает красная ракета,
Бьет пулемет, неутомим...
И, значит, нам нужна одна победа,
Одна на всех - мы за ценой не постоим.
Одна на всех - мы за ценой не постоим.
Стоят Величества и Высочества, стоят Сиятельства… вслушиваются в слова песни. Вон, Ольга Николаевна платочком глаза вытерла. Конечно! Тут вы такого не слышали, тут вам не художественно-динамическая композиция, как говорит доктор Паша. Это вам мои мужики идут, - воины, защитники земли Русской…
От гибельных болот
Война нас доведет
До самых вражеских ворот -
Вперед, друзья, вперед.
Когда-нибудь мы вспомним это -
И не поверится самим...
А нынче нам нужна одна победа,
Одна на всех - мы за ценой не постоим.
Одна на всех - мы за ценой не постоим…