Парвус против Троцкого, или Несколько слов о приватизации истории

Историк Клим Жуков:

Есть такой жанр «фэнтези». Придумали его не у нас, в англосаксонском мире его придумали: в США и Британии. Фэнтези отличается от фантастики (особенно — классической научной) тем, что вторая направлена в придуманное будущее, а первое — в не менее придуманное прошлое. Жанр хороший. Теперь, наверное, каждый помнит имена Р. Говарда с его «Конаном», К. С. Льюиса и «Нарнию», Дж. Р. Р. Толкина и «Властелина колец».

А ещё жанр коммерчески выгодный.

Собственное прошлое интересно большинству, особенно если подано в годной упаковке без всех этих заумных и нудных штук, к которым склонна наука о прошлом: история. Поглядел кино про мужиков в доспехах с мечами — и вроде как причастился Средневековья. Посмотрел про мужиков с мечами и без доспехов — причастился Античности. Это основы жанра и рецепт на все времена. Кто не верит, пусть ознакомится с рейтингами книги (и одноименного сериала) «Игра престолов» Дж. Р. Мартина.

Главное: не надо стесняться.

Мазки должны быть широкие, контуры — рельефные. И побольше жареного. Если кровь — то цистернами. Если секс — то разнузданный. Если интриги — то как можно циничнее. И не надо стесняться этого вот «несоответствия каким-то там историческим фактам». Это же фэнтези, оно от слова «фантазия», а не документальное произведение.

Классическое фэнтези обычно ориентировано на давние времена, про которые никто ничего не помнит с гарантией. Лучше всего — на Средневековье. Фактура богатая, и всё-таки легко найти референсы в реальном прошлом, чтобы не париться, про что сочинять. И, что важно, культурные референсы в общественном сознании, чтобы обеспечить максимальное вовлечение.

Но работает рецептура далеко не только с седой древностью.

О чем сериал «Демон революции»?
Когда отечественные кинотворцы подумали, что про революцию, Гражданскую войну и даже советскую космическую программу электорат помнит примерно столько же, сколько про Илью Муромца, они принялись творить. Творят они в точном соответствии с лучшими рекомендациями: не стесняясь.

Что характерно, их в этом активнейшим образом поддерживает государство за счёт наших налогов. Так, недавно вышли на экраны два знаковых сериала, приуроченных к столетнему юбилею Великой Октябрьской социалистической революции. Это характернейшие представители жанра. Почему? Сейчас посмотрим, почему. Сначала — два слова предыстории.

Историческое кино у нас очень популярно снимать. Особенно — к юбилеям. Во-первых, родное государство даёт денег. Во-вторых, люди активно хотят узнавать о своём прошлом, то есть несут денежки в кассу. Всем нам памятны такие кино-\телешедевры, как «Цитадель», «Предстояние», «Первый после Бога», «Штрафбат», «Сволочи», «Жила-была одна баба» и другие, несть им числа. Великий Михалков создал гениальное резюме этим поделкам: нацистская задница, испражняющаяся из кабины пикирующего «Юнкерса-87» прямо в голубой экран. Прибавить более ничего нельзя; это логически совершенное и завершённое творение, кадр, подводящий черту под киноэпохой. Беда в том, что лётчик испражнялся не столько в экран, сколько в мозги и души зрителей. Зрители, даже самые недалёкие, не любят, когда в них гадят настолько неприкрыто. И вот все эти «лётчики» от синематографа, по собственным уверениям, снимавшие сугубую Правду и даже Истину, перестали пользоваться популярностью и уважением. Их полотна в народной массе не вызывают ничего, кроме омерзения.

Тем не менее «главным из искусств для нас по-прежнему является кино». То есть снимать что-то идейно выраженное надо, но старые приёмы не работают. Люди отказываются понимать, почему люди с фото из семейного альбома, медали деда и тот девяностолетний ветеран на соседней площадке с орденской колодкой размером с рыцарскую кирасу воплощаются на экране в виде пьяного, тупого, безвольного, трусливого мурла с черенками от лопат. Генетическая память и чувство истории буквально вопит, что это ложь!

Значит, страдает подача.

Значит, подачу необходимо изменить.

И вот на экране — «Демон революции» и «Троцкий».

Профессиональный актёрский состав, высококлассные режиссёры, операторы и монтажёры на лучшем голливудском уровне.

Герои похожи на людей, а не на гнусную мразь, выпиленную лобзиком из фанеры. Даже (о ужас!) Ленин — и тот выглядит умным, интересным, вместо привычного за последнюю четверть века картавого маньяка. Сталин не рябой упырь, каждое пятое слово у которого рифмуется с «расстрелять». Джугашвили — юный атаман разбойников, дерзкий и смелый Робин Гуд, который рвётся к справедливости и счастью для угнетённых, пусть и кривыми методами.

Контраст разительный!

За сюжетом хочется следить, а персонажам — сопереживать.

Александр Парвус. Около 1906 года. Бендер революции. Александр Парвус «кинул» на деньги Горького и Германию
Хитрый Парвус (в «Демоне...»), которого актёр Бондарчук срисовал с Бориса Березовского. Очаровательный Хабенский-Троцкий, который заявил журналисту Джексону: «Революция — это я». Его любят красивые женщины, и он их любит. Он страдает и сражается. Как такому не сопереживать? В конце концов, Ленин, блестящий стратег, который всех обыграл, что говорит зрителю закадровый голос всё того же Бондарчука всё в том же «Демоне...».

Упаковка высокого класса!

Пусть пока до сериала «Рим» и «Игры престолов» очень далеко, но... Это же не чуждые нам древние латиняне и полупридуманные рыцари. Это наши, из совсем недавнего, всё ещё кровоточащего прошлого!

Однако внутри упаковки — фэнтези.

От «Игры престолов» или, прости, господи, «Конана» наполнение мало отличается.

Когда Троцкий выскакивает из чёрного бронепоезда в чёрном френче на телегу и начинает митинговать в окружении охраны в кожаных шинелях и будёновках, хочется смотреть этот кадр, забравшись под диван. Или Парвус-Гельфанд, который рулит русской революцией в режиме онлайн из закордонного штаба в 1916 году. А вот Ленин, который таки берёт деньги у германского Оберкомандо-дес-хеерс (Генерального штаба) и едет в опломбированном вагоне с разрешения Берлина.

Всё это такая невообразимая чушь, не имеющая никакого отношения к реальной истории, что делается стыдно.

Ленин не брал денег у немецкого правительства ни в каком виде.

Народный комиссар по военным и морским делам Лев Троцкий принимает военный парад на Красной площади, 1921 г. «Дубинка Ленина». Главной пружиной Октябрьского переворота был Лев Троцкий
Парвус немецким правительством справедливо расценивался как мелкий авантюрист, а никакой не «демон революции».

Кстати, социал-демократами Парвус расценивался точно так же, после того как он присвоил деньги, собранные от реализации горьковского «На дне». Сумма, конечно, набежала недетская, — около 100 000 рублей — но о каком-то авторитете в революционной среде можно было забыть. С банальными жуликами крупные фигуры дел не имеют.

Приравнять русскую революцию 1905 года к примитивному майдану а-ля Киев-2014, чему посвящён целый эпизод в сериале «Троцкий», — это вообще нечто, выходящее за грань историзма. Революции не случаются по указке неких тёмных личностей. Если, конечно, это революции, а не обычные дворцовые перевороты.

Но подлинному наполнению тех событий и разоблачению мифов мы посвятим отдельную заметку. Пока же — о кино.

О картине «Троцкий» продюсер Константин Эрнст сообщил нам, что «это фильм о рок-звезде, в нём историчности не больше, чем в фильме „Викинг“». Хотя про «Викинга» тот же Эрнст рассказывал, что это подлинная история IX века, но... взятки гладки. Авантюрный фильм с использованием антуража и реальных имён. Какие могут быть претензии?

Да никаких.

Никаких претензий к историчности полотна\полотен. Какая там историчность, когда мы имеем дело с обычным фэнтези на революционную тему?

Чтобы мы не напридумывали лишнего, убеждённый материалист Троцкий, не веривший ни в Бога, ни в чёрта, регулярно ловит матёрые глюки. То ему явится мёртвый отец, то жена, то преданный погибший друг Лёня Маркин. Фэнтези же!

А вот претензии к идейному наполнению имеются.

Евгений Миронов в роли Ленина в сериале «Демон революции». «Какое время — такой и Ленин». Евгений Миронов — о «Демоне революции»
В красивую обёртку с человечным победителем Лениным, «прошаренным» Парвусом и страдающим Троцким вложена нехитрая мысль.

Всё это банда обычных предателей, которые разрушали страну на иностранные деньги. Какими бы светлыми мотивами ни вдохновлялись персонажи кино, они берут вражеские деньги, чтобы всячески гадить Родине. То есть иначе, чем в качестве предателей, пусть и очаровательных, воспринимать их не получается.

Бог с ним, что Израэль Лазаревич Гельфанд (Парвус) с Лениным не встречался.

Бог с ним, что Троцкий в «Нашем слове» 1915 года написал: «Парвуса больше нет. Теперь политический Фальстаф бродит по Балканам и порочит своего же покойного двойника».

Бог с ним, что никакой революции в 1916 году Парвус не организовывал. Все его авантюрные планы разбились о реальность, и вместо революции и объединения РСДРП ещё в 1915 году состоялась знаковая Циммервальдская конференция.

Бог с ним, что «документы Сиссона», якобы доказывающие связь Ленина с германским Генштабом, оказались подделкой. Причём разоблачили их сразу же после публикации в США, ещё в пятидесятые годы.

Бог с ним, что белогвардейский эмигрант Мельгунов, не питавший никаких симпатий к большевикам, писал, что никаких сношений Ленина и немцев вскрыть не удалось.

Всё это неважно.

Так была ли пламенная речь в апреле 1917-го? Никакого броневика не было? Мифы и правда о знаменитом выступлении Ленина
Важно то, что в лёгкой и доступной форме сериалы демонстрируют нам банальных заговорщиков, готовых продать Родину за деньги. Не борцов за свободу, а военных преступников, которые жаждут власти (и ничего более), для чего готовы пойти на сговор с чёртом.

В этом отношении оба сериала не отличаются идейно от пресловутой михалковской «Цитадели». Только поданы в изящной форме псевдоисторического фэнтези ровно с тем же посылом. Постаревший Сталин из сериала «Троцкий» неминуемо порастратит робингудовский лоск и будет мрачно, сквозь чубук трубки, тиранить интеллигентного героя актёра Меньшикова и угрожать расстрелом. И будет маячить за ним та самая задница, высунутая из пикирующего «Юнкерса».

К чему ленты приурочены?

К столетнему юбилею революции.

То есть гарантирован высокий, высочайший спрос.

Это называется приватизация. В данном случае — приватизация истории в привлекательном и популярном жанре фэнтези.

Источник