Следующий фрагмент.
***
Наша «великолепная семерка», получившая звездочки, возвращается в полном составе, и сразу закрадывается подозрение, что новые погоны они одевали в соседнем помещении с помощью Ганны и фельдшера. И, похоже, что Игнат Тимофеевич помог им принять должный вид не только внешне, но и накапал от щедрот своих по рюмке «успокоительного» каждому. Я, конечно, понимаю, что настоящие офицеры пьют всё, что горит, курят всё, что дымится и… интересуются всем, что движется без ущерба для службы, но уж больно весело-загадочно глазки блестят у моих новоявленных прапоров. Вот теперь – настоящие русские офицеры, до синевы выбриты и слегка пьяны. Главное, чтобы не наоборот, хотя – вряд ли, уж больно хлопотно для здоровья им такое удовольствие обойдется…
А вот теперь начинается культурная программа с далеко идущими целями. Анатоль, испросив дозволения нарушить тишину, берет гитару и начинает по накатанной. Черные очи сменяются снегом, серебрящимся в лунном сиянии, затем звучит «Белой акации гроздья душистые», но слова и мелодия наши, попаданческие. Ага, Великая княжна при первом же куплете ушки навострила и очень внимательно слушает.
- Денис Анатольевич, не откажите в любезности, спойте что-нибудь. – Вовлеченный в интригу Дольский передает мне инструмент, делая вид, что его вокалу нужно чуть-чуть передохнуть.
- С чего начнем, господа?
- Темная ночь!..
- Осенний вальс!..
Волгин и Бер выражают свои пожелания одновременно.
- Николай Павлович, давайте без обид, по старшинству. – Все мои уже давно знают многие песни оттуда, и у каждого есть своя любимая. Пробегаюсь пальцами по струнам, чтобы размять руки, и…
Темная ночь, только пули свистят по степи,
Только ветер шумит ковылем, тускло звезды мерцают…
Не знаю, чем Ивану Георгиевичу приглянулась эта песня, но каждый раз он просит исполнить только её. И каждый раз взгляд затуманивается, и создается впечатление, что он мыслями где-то далеко отсюда… Что-то очень личное? Может быть, в душу без спросу не полезешь, а сам он не особенно любит распространяться о себе…
… Смерть не страшна, с ней не раз мы встречались в степи.
Вот и сейчас надо мною она кружится.
Ты меня ждешь, и у детской кроватки не спишь,
И поэтому знаю: со мной ничего не случится!..
Последний аккорд и негромкие аплодисменты. Честно говоря, думал, что княжна начнет задавать неудобные вопросы, но она сидит рядом с отцом Александром, что-то негромко ей рассказывающем, и смотрит на меня, иногда согласно кивая собеседнику. Добро, продолжаем концерт. Наигрываю перебором начало вальса, упомянутого в песне, а потом…
С берез, неслышен, невесом,
Слетает желтый лист.
Известный вальс «Осенний сон»
Играет гармонист…
О, Великий князь Михаил тоже с интересом прислушивается, качая в такт носком сапога. А Ольга Николаевна уже и про нашего батюшку позабыла, вся в музыку погруженная…
… Так что ж, друзья, коль наш черед,
Да будет сталь крепка!
Пусть наше сердце не замрет,
Не задрожит рука!..
Куплет подхватывают уже все, кто знает. И звучит очень даже здорово… И аплодисменты на этот раз громче. За счет того, наша августейшая гостья с большим энтузиазмом хлопает в ладоши, затем, не в силах сдержаться, восклицает:
- Боже мой, я никогда не слышала ничего подобного! Господа, откуда эти песни?
- Об этом, Ваше Императорское Высочество, надо спросить капитана Гурова. – Федор Артурович, помогая мне, вступает в разговор. – Точнее, как я понимаю, знакомого ему поэта, имя которого он обязался хранить в секрете.
- Но позвольте, почему он не хочет, чтобы эти замечательные песни узнали все?.. Они же такие!.. Такие!.. Даже не передать словами!..
А крепко княжну зацепило! В памяти почему-то всплывает случай из школьной жизни, когда по молодости как-то сцепились в споре с русичкой, и в ответ на наши бредни о космополитизме она привела пример из Льва Толстого, когда возвышенная и рафинированная аристократка-графинечка, с пеленок воспитываемая гувернанткой-француженкой, восхищалась народными песнями под дядюшкину гитару, и даже вышла плясать под них. Может, где-то что-то интуитивное и здесь проклюнулось? Или сработали гены деда, Александра Миротворца?.. Ну, нам это только на пользу. Лишь бы Михаил Александрович не сдал, как стеклотару, – вон как хитро улыбается…
- Прошу извинить, Ольга Николаевна, но мой талантливый друг просто не хочет открывать свое имя. Что касается всего остального – он даже не против, чтобы музыку и стихи считали народными. И будет рад, если они приобретут популярность… Кстати, об этом я и хотел с Вами поговорить, если не возражаете. – Отдаю гитару Анатолю, и он начинает вполголоса напевать для желающих последний хит своего эскадрона:
Ты ждешь, Лизавета,
От друга привета,
Ты не спишь до рассвета,
Все грустишь обо мне.
Одержим победу,
К тебе я приеду
На горячем вороном коне…
А мы с Великой княжной и отцом Александром перемещаемся для разговора чайный столик, сменив за ним наших воспитанников. На лице Алеси явственно читается мысль «Ик!.. Я больше не могу-у!». А на измазанной мордашке Данилки, невзирая на явственную опасность для здоровья, виднеется выражение «Гвардия умирает, но не сдается».
- Так о чем именно Вы хотели поговорить, Денис Анатольевич? – Княжна с интересом смотрит на меня, ожидая продолжения.
- Ольга Николаевна, всем известно про госпитали и лазареты Императорской фамилии, и о том, как лично Вы заботитесь о раненых, подавая пример другим… Мне недавно пришла в голову мысль, что ведь помимо ран телесных война наносит раны душевные, более опасные. Вам такого, конечно, никто не скажет, но фронтовики, и солдаты и офицеры, сидя месяцами в окопах в рваном обмундировании и впроголодь из-за повсеместного воровства, устали от такой жизни и уже с ненавистью смотрят на тех, кто за их счет каждодневно кутит и шикует в ресторанах, скупает драгоценности, купается в неправедно нажитых деньгах. И этим, замечу, с большим успехом пользуются расплодившиеся агитаторы разных мастей. Еще в прошлом году часть русских социал-демократов открыто выступила с лозунгом поражения своей страны в войне, мол, это будет способствовать их революции.
- Да, Вы правы, Денис Анатольевич. – Поддерживает меня наш батюшка. – Как я уже говорил Вашему высочеству, что мне многие полковые священники докладывают о падении боевого духа в своих полках. Кое-где доходит даже до того, что солдаты хулят и поносят Церковь, отказываются ходить на молитвы, многие из них готовятся дезертировать. А тут еще тевтоны их листовками смущают, пишут, мол, пока вы в окопах сидите, казаки в деревнях жгут ваши дома, грабят и убивают.
- Но как же!.. Такого же не может… не должно быть!.. Куда же смотрят их начальники?!.. – Потрясенная такими откровениями княжна округляет глаза.
- Начальники смотрят или в бутылку, или в баночку с кокаином, или в свой кошелек… Ольга Николаевна, я понимаю, что в это трудно поверить, но это действительно так. Я сейчас не вспомню номер полка, да это и не важно, но при первой же встрече солдаты, не целясь, расстреляли все патроны и сдались в плен германцам вместе с командиром. Это было в прошлом году… А вот если песни, что Вы слышали запустить в народ, я думаю, что они очень быстро станут популярными. И будут убеждать каждого бойца, что он защищает не финансовые интересы каких-то там банкиров и фабрикантов, а свою землю, свою семью, своё Отечество. Это неправда, что «когда говорят пушки, музы молчат». Солдаты сами по себе, сколько бы их не было, пусть даже и вооруженные самым лучшим оружием, не опасны для противника, если у них нет стимула сражаться.
- Да, но как это сделать практически? – Великая княжна еще не совсем пришла в себя, но слушает внимательно. - И что, что же я могу сделать?! Каким образом?
- Очень многое, и именно Вам это будет гораздо легче. Что скажет, например, Федор Иванович Шаляпин, или Надежда Васильевна Плевицкая, если к ним заявится пусть даже очень геройский капитан-фронтовик и попросит спеть песни, которые он привез?.. В лучшем случае вежливо выслушают, в уме ревнуя к появлению самозванца-конкурента, и назавтра забудут. А вот если предложение последует от кого-то из Императорской Фамилии, то и отношение будет совсем другим. Тем паче, что им можно будет объяснить, для чего это делается. И с их помощью создать… ну, назовем их агитбригадами, которые будут при каждой армии. Задача – выезжать именно на передний край и выступать перед солдатами в окопах, а не в ресторанах и театрах-буфф. Или создавать передвижные бригады, например, при каждом санитарном поезде. Долго ли прицепить к эшелону еще один вагон?..
- Возможно, Вы и правы, Денис Анатольевич, но я не могу вот так сразу ответить ни да, ни нет. Мне нужно поговорить с мамА и папА, что они скажут. Тем более, что потребуются какие-то средства на содержание этих… агитбригад. – Ольга Николаевна задумчиво и не совсем уверенно подводит черту под вопросом, затем меняет тему разговора. – А скажите, почему тогда, в Царском Селе, Вы ничего подобного не исполнили?
- Не хотел отнимать аудиторию у другого Вашего гостя, Сергея Есенина.
- Отчего же? Было бы интересно послушать и его, и Вас. – Теперь Великая княжна уже лукаво улыбается. – И сравнить. Мне кажется, что Вы бы ему не уступили.
- Дело в том, что для меня и музыка, и поэзия, – так сказать, увлечение для души. А для Есенина его стихи – это его жизнь. Зачем соревноваться в том, что не принесет удовольствия ни тебе, ни оппоненту?.. Кстати, можно и Сергею Александровичу предложить поучаствовать в агитбригадах. Если бы он, к примеру, сочинил в стихах историю простого солдата. В атаке, на привале, в госпитале, простым, народным языком, типа, вот так:
Переправа, переправа,
Берег левый, берег правый,
Снег шершавый, кромка льда…
Кому – память, кому – слава,
Кому – темная вода.
Ни приметы, ни следа…
Ночью, первым из колонны,
Обломав у края лед,
Погрузился на понтоны
Первый взвод.
Погрузился, оттолкнулся,
И пошел. Второй за ним.
Приготовился, пригнулся
Третий следом за вторым…
Великая княжна снова начинает удивляться, поэтому скромно умолкаю. Может быть и получится в скором времени что-нибудь наподобие «Василия Тёркина»…
Отредактировано Majorvks (24-08-2016 16:49:57)
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
