III.
Черное море
Пароход «Улисс»
28 сентября
Здешние пароходы усыпляют, подумал Белых. Действуют, как старые добрые плацкартные вагоны;  там размеренный, ни на миг не прерывающийся стук на рельсовых стыках, здесь - мерное «умпф-умпф-умф» дедовского паровика и шлепки плиц о воду. Интересно, как они тут ухитряются не засыпать, особенно в собачью вахту?
Наверняка и «собачка» у греков называется по другому... На «Улиссе», как и на старушке-«Клитемнэстре», в ходу черноморское рыбацкое арго. С поправкой на терминологию Кайзермарине - Люйтоганн нипочём не желает осваивать местный сленг, но  упорно требует от подчинённых понимания. Получается пока не очень - впрочем, с  тех пор, как было решено расстаться  с парусной оснасткой (сохранили, по настоянию дяди Спиро, только стаксели), работы у палубной команды поубавилось.
Пароход приобрел, мягко говоря, странный вид. Нет стеньг; главное украшение, длинный бушприт, пришлось безжалостно обкорнать, оставив несерьёзный обрубок. Нижние реи на своих местах - к ним крепятся канаты, на которых тюрморезовские бойцы наловчились перелетать на чужую палубу. Кургузые мачты увенчаны громоздкими бочонками боевых марсов. Этот термин ввёл сам Белых - не называть же их  «вороньими гнездами», на манер тех плетеных корзин, где с трудом мог поместиться человек нормального телосложения?
Новые  сооружения вмещали двоих, и еще оставалось место для корзинки с нехитрой снедью и анкерка с водой. Как и для другого, не столь безодидного имущества. Например, пулемет или любимая игрушка отрядного снайпера Гринго, тяжелая винтовка 6С8.
Напоследок, припомнив старые военные фотографии, Белых  приказал обвешать «боевые марсы» тугими связками канатов - мантелетами. От ядер , конечно, не спасет,  а вот осколки - другое дело.  Да и пуля Минье увязнет,  если на излете.
С полуюта открывался великолепный вид - таяла в рассветной дымке Одесса, море серебрилось до самого горизонта, и жирные чайки пронзительно кричали за кормой, провожая «Улисс» в его авантюрное плавание. Колёса оставляли широкую,  взбаламученную полосу пены,  и в этой кильватерной струе   на длинном буксирном канате,  переваливалась с боку на бок  «Клитемнэстра».  Когда дядя Спиро предложил взять в крейсерство и свою старую шхуну, Белых воспротивился - на кой чёрт им сдалась эта обуза? Но потом изменил решение: скорость «Уллиса»  при буксировки падала всего-от  на узел, а вот пользы контрабандистская скорлупка обещала немало. Шхуна, с её ничтожной осадкой, может подойти к берегу там, куда не сунешься на колёсной махине, да и внимание не так привлекает - мало ли всякой  мелочи снуёт  вдоль турецкого берега? А пароходы все наперечет -  тем более, в разгар войны.

Отредактировано Ромей (22-11-2016 11:16:07)