IV
Пароходофрегат «Владимир»
18 октября 1854 г.
22.56
Андрей Митин
Четрырехдюймовый осколочно-фугасный снаряд проломил опер-дек и раскидал по батарейной палубе массу раскаленных осколков. Многие пропали зря - впились в дерево бимсов, бортов, палубного настила; другие рвали живую плоть, и лишь немногие прошили деревянные ящики, полные полотняных мешочков - пороховых картузов, заранее поданных к орудиям.  Батарейную палубу мгновенно заволокло удушающим огненным вихрем, чрез пушечные порты наружу выхлестнуло пламя. Рев пламени заглушил вопли заживо сгоравших моряков, уцелевшие прыгали в море, не пытаясь бороться с пожаром. Три залпа, один за другим, превратили корпус «Санс-Парейля» от гальюнной фигуры и до самой грот-мачты в гору дров. Но линкор, как ни странно, не получил ни одной подводной пробоины и держался на воде, великанским факелом озаряя гавань. А пушки Канэ продолжали крушить несчастный линкор  - Зарин буквально выполнял приказ «обеспечить гарантированное уничтожение груза».  Возле бортов «Алмаза» то и дело вырастали всплески: тридцатидвухфунтовки с верхних деков парусной «Аретьюзы» и колесного «Сидона» пристрелялись по крейсеру, и теперь ядра,  нет-нет, да и ударяли в стальной борт. Некоторые проламывали тонкий металл и влетали внутрь, не нанося серьезных повреждений, остальные  отскакивали, оставляя глубокие вмятины и выбитые на стыках листов обшивки заклепки.
- Руль право!  - скомандовал Бутаков. - Отриготовиться перенести огонь по «Аретьюзе»! Андрей Геннадьич, дайте радио на «Морской бык», пусть займутся вторым...
«А Бутаков-то, каков красавчик! - отметил про себя Андрей, вытаскивая из кармана переговорник,  - И когда это успел как освоился с новой терминологией? А ведь месяц назад не то что о радиосвязи - об обычном электрическом фонарике понятия не имел...»
- Есть, Григорий Иваныч, «Морской бык» передает: «Выполняю».
- Отлично, господа! - Бутаков потер ладони. - Сейчас Солодовников им даст прикурить...

В иное время «Владимир»  нипочем не смог бы драться на равных с «англичанином»;  полсотни пушек гарантировали тому чистую победу в артиллерийской дуэли. Но сейчас прожектора слепили глаза британских канониров, «Максимы» стервенели, выкашивая расчеты, семидесятипятимиллиметровые снаряды, как бумагу, прошивали борта  и рвались в тесном межпалубном пространстве. Бомбические орудия успели сделать всего два залпа  - Бутаков, оценив степень повреждений, нанесенных фрегату, скомандовал перенести огонь на линейный «Венженс», с которого до сих пор не выстрелила ни одна пушка. За кормой гибнущей «Аретьюзы» пытался развернуться «Сиддон», но это у него не очень-то получалось - сначала пушки Лендера, стреляя в упор, разворотили шканцы, а потом высокий стальной форштевень бывшего турецкого угольщика сокрушил кожух правого колеса. Потерявший ход, лишившийся почти всех офицеров «Сидон» выкинул белый флаг, но и это не помогло англичанам - идущая в кильватере «Морского быка» «Одесса» безжалостно долбила по беспомощному фрегату очередями крупнокалиберного «Корда», добавляя время от времени картечь из  штатных   карронад.
***
Эскадра Бутакова ворвалась в гавань  сразу после того, как ее покинули остатки минной дивизии.  Последним в открытое море убрался «Баньши», подбиравший команды брандеров, потопленных катеров и  разбитых минных таранов. В бухте к тому времени творился сущий ад - то там, то здесь тонули корабли; скопище транспортных судов возле пирсов, над которым поработали брандеры,  превратилось в гигантский  костер.   Паровые суда, успевшие дать ход, одно за другим, вытягивались к входу в бухту, попутно стреляя по всему, что двигалось на поверхности - по большей части, по шлюпкам с других английских судов. Ни о каком осмысленном сопротивлении речи уже не было, а потому Истомин, посоветовавшись с Бутаковым, скомандовал: «Вперед!» Сам контр-адмирал держал вымпел на «Адаманте» - он по достоинству оценил возможности, предоставляемые средствами связи и наблюдения «потомков».  Оттуда флотоводец видел все, что творилось в бухте, намного  лучше, чем непосредственные участники событий - «Горизонт» больше часа висел над бухтой и исправно гнал картинку в оборудованный на ПСКР центр управления боем.
***
В гавань вошли двумя кильватерными колоннами. Первую вел «Владимир», вторую  - «Морской бык». Алмаз двигался на траверзе флагмана, длинные стволы его орудий с пугающей частотой выбрасывали полотнища огня. Чуть позже к канонаде присоединились  скорострельные пушки «Владимира» и «Морского быка», затем загрохотала и гладкоствольная артиллерия парходофрегатов.  Прожектора нашаривали цели, ослепляя британских канониров, кое-как пытавшихся отвечать на огонь; оставшийся позади «Адамант» водил лучом по береговым батареям, готовясь, если какая-нибудь из них оживет, обработать цель из своей страшной скорострелки. Но турки-батарейцы,  этой ночью, похоже, держали нейтралитет. А может  просто не могли разобрать, в кого стрелять в этом хаосе.
«Алмаз» в очередной раз ударил бортовым залпом -  на этот раз по неопознанному то ли турецкому, то ли египетскому двухдечному кораблю, так и не снывшемуся с бочки. После этого на крейсере переложили руль, и «Алмаз» стал описывать циркуляцию по направлению к выходу из гавани. Прожектор прочертил дугу по берегу, стенам крепости и поднялся вертикально в небо.
- Истомин передает! - крикнул Андрей, прижимая рукой наушник. - «Эскадре отходить на ост!».
- Право на борт! - тут же отреагировал Бутаков. - Сигнал по эскадре - «поворот последовательно, держать восемь узлов». И, добавил, обращаясь к Андрею:
- Что ж, голубчик, Павел Степаныч получил при Альме свой Трафальгар,  а мы тут, пожалуй, устроили просвещенным мореплавателям не меньше, чем Чесму!
Андрей обвел взглядом затянутую сплошными пожарами бухту и кивнул, усмехнулся:
- Господин Айвазовский сейчас, кажется, на «Морском быке»? Будет ему сюжет для нового грандиозного полотна - а-натюрель, а не с чьих-то слов! «Чесменский бой» он, кажется, написал в сорок восьмом? Что ж,  отличный повод взяться за римейк! «Вторая Чесма» - это звучит гордо, не так ли, Григорий Иваныч?

Отредактировано Ромей (20-02-2017 00:56:15)

Согласен:

Эскадра Бутакова ворвалась в гавань  сразу после того, как ее покинули остатки минной дивизии.  Последним в открытое море убрался «Баньши», подбиравший команды брандеров, разбитых катеров и  минных таранов.

Ну, не разглядели мужики. Бывает. Ночь, дым, суета...

Отредактировано Ромей (19-02-2017 23:43:08)