Для молодого человека было шоком узнать, какое именно занятие признано для него оптимальным, наиболее полно раскрывающим его склонности и таланты. Не меньшим шоком было понять, что все его представления об обязанностях лакеев страдали редкой неполнотой. По сравнению с тем, что должен был освоить он, прислуга в доме деда вообще ничем не занималась.
...

Если практические занятия с муляжами были неприятны, то переход от кукол к людям был тошнотворным. Муляжи, по крайней мере, молчали, не двигались, не пахли и вообще были практически безобидны. Сказать то же самое о людях было нельзя. Дома у Роберта была прислуга, но даже в бреду ему не приходило в голову требовать от камердинера, чтобы он одевал и раздевал его, мыл или оказывал некоторые другие услуги, которые обычно люди выполняют в отношении себя сами, если, конечно, не являются паралитиками. Требовать подобного от слуг можно было лишь в одном случае -- если не считать их людьми.