Виктор Куров, аренщики не причем. Это не они принимают законы. И не они отправляют питомцев на Арену.  Все это делают добропорядочные граждане свободного мира.

Продолжение (предыдущий фрагмент на стр.74)

***

Мыться Роберт не мог. Сил почему-то не было, словно в тот миг, когда он срубил голову Акуле, он вложил в удар столько энергии, что на него самого ничего не осталось. Питомцы сноровисто стаскивали с него ставшую склизкой рубашку, и Роберт вяло попытался сказать, что сделает все сам, но его только бережно похлопали по плечу, успокаивающе проговорили «Ничего-ничего, Зверь, с непривычки бывает» и принялись мыть. Попытка самостоятельно взять губку закончилась нечем — пальцы Роберта сами собой разжались, и губка выпала из рук. «Все хорошо», — сказали ему, и суета продолжилась почти без заминки, как будто ничего особенного не случилось. Роберт со стыдом прикрыл глаза, чувствуя себя пьяным бездельником с большой виллы, а питомцы упорно трудились — терли, мыли, поворачивали его и поливали водой, бережно вытирали, а потом еще одевали, обували и, стоя перед ним на коленях, старательно завязывали шнурки…
Запах нашатыря вновь ударил в нос, и Роберт открыл глаза.
— Ну, как Зверь — тебе понравилось? — Дайсон сурово смотрел сверху вниз и явно ждал немедленного ответа. — Твои идеи стоят человеческих жизней?
— Прекратите, Лесли! — возмущенный голос Чипа достигал слуха Роберта как будто издалека. — Нашли время читать мораль…
— Он должен понять…
— Прежде всего, он должен лечь, — отрезал Чип. — Значит, так, Зверь, — Роберт не понял как, но неожиданно вместо лица Лесли Дайсона над ним склонилось лицо Эрнста Тёрнера, — сейчас тебя отведут в твою комнату и ты, как хороший мальчик, сразу же ляжешь в постельку, договорились? А завтра ты почувствуешь себя молодцом.  Ребята, помогите ему встать.
Чьи-то руки бережно подхватили Роберта и почти понесли прочь. Он вяло переставлял ноги, а когда спотыкался, то вновь слышал те же слова:  «Ничего-ничего, Зверь, все хорошо, ты привыкнешь».
— С тобой хотят поговорить, — буркнул Дайсон и сунул в руки коммуникатор. И сразу же сжал его пальцы вокруг устройства, словно опасался, что он уронит коммуникатор на пол.
— Ты как? — в голосе Элис Дженкинс  слышалось страдание. — Приезжай!
— Элис, я же стриженный, — пробормотал Роберт.
— И что?!.
— Я не могу покидать Арену…
Резкий звук заставил его отодвинуть коммуникатор от уха. Судя по всему, Элис швырнула трубку.
Дайсон забрал устройство из его рук и пару минут молча разглядывал Роберта, словно видел в первый раз.
— Иди ложись, — наконец-то распорядился он. — Ужин тебе принесут в комнату.
Роберт тяжело оперся на дверь, пошатнулся, когда она неожиданно поддалась, но все же удержался на ногах и ввалился внутрь. Сделал пару шагов, но потом вспомнил, что надо бы закрыть за собой дверь. Медленно вернулся, а потом понял, что силы закончились. До кровати оставалось всего несколько шагов, вот только эти шаги казались невозможными, словно ему предстояло пройти не один десяток километров. Роберт привалился к стене, немного постоял, а потом тихо сполз на пол. Отдохнуть можно было и здесь, а потом, когда ему станет лучше, добраться до постели.

Продолжение следует....