хорошо, но это, пожалуй, из другой книги:)
Но - запомню.

III

Посыльное судно
«Казарский»
Спасатели и спасенные. 
К «Карадоку» подходили с на-ветра. Иконников поначалу думал прикрыться от разошедшейся волны корпусом крейсера, но потом оставил эту идею - не хватало еще, чтобы неуправляемая махина навалилась на их скорлупку! Подали трос; Водяницкий, пока возились с буксиром, стоял у тумбы с "Максимом", направив ствол на палубу англичанина. Физиономия у механика была решительная, глаза недобро смотрели из-под нависших бровей.
Слава богу, ветер был попутный, иначе слабенькая машина ни за что не справилась бы с такой махиной. До берега оставалось не более двух миль, когда ГРОХНУЛО.
Иконников наблюдал, как наливались лиловой чернотой вихревые стены, как разбегались по небу зловещие облачные спирали. Но когда над горизонтом выросла гигантская лиловая колонна - у подводника, человека по роду занятий отчаянно храброго, душа ушла в пятки.
Они ждали удара волны, ураганного порыва ветра. По палубе «Карадока» в ужасе метались английские моряки, кто-то прыгнул в воду в обнимку со спасательным кругом. Но - обошлось; даже паникеру в конце концов бросили конец и выволокли, едва живого, на палубу.  Ни волны, ни шквала - лиловая, на пол-неба стена рассосалась за считанные минуты, будто ее не было вовсе. А через полчаса киль крейсера с хрустом врезался в гальку на мелководье, недалеко от Херсонессокого маяка.
К тому моменту «Карадок» сидел в воде по самую палубу, так что у идущего впереди «Казарского» под килем хватало футов. Выбрали буксирные тросы и суденышко, описав лихой разворот, подошло к борту крейсера.
***
Иконников провел на «Карадоке» около часа. Лейтенант сполна насладился унижением гордых островитян: сопровождавший командира Водяницкий волок на плече свернутый британский флаг, а сам Иконников гордо вышагивал по палубе, помахивая офицерским кортиком в ножнах. Под мышкой он зажимал большую, переплетенную в коленкор книгу  -  судовой журнал. 
Парсонс едва поспевал за русскими, кипя от негодования. Это был его кортик - длинный, шестнадцати дюймов клинок из Шеффилда,  слегка изогнутая рукоять с головой льва, куплен в лучшем на Пикадилли оружейном магазине и украшен именной гравировкой!  Лейтенант, как  и предписано военно-морским этикетом, надел его, готовясь встречать вражеского офицера. Горькая, но неизбежная обязанность - раз уж он, как единственный уцелевший офицер, принял командование,  то и ему сдавать «Карадок» Победителям. Больше ста лет ни один корабль не спускал «Юнион Джек» перед врагом! Парсонс понимал, что дома его ждут отставка, военно-морской суд,  тюрьма - но, может быть, суровые судьи примут во внимание то, в каком состоянии он принял корабль?
А русский, вместо того, чтобы как положено моряку и джентльмену, посочувствовать проигравшей стороне, сказать комплимент по адресу храбро сражавшегося неприятеля, повел себя как сущий варвар! Он выслушал торжественные и печальные слова, не скрывая довольной ухмылки, отпуская оскорбительные комментарии на хорошем английском, а под конец выкинул нечто немыслимое - потребовал у Парсонса его кортик. Лейтнант не поверил собственным ушам, и тогда русский матрос,  здоровенный детина с очень недружелюбной физиономией, - попросту оборвал  оружие с пояса. И все на глазах британских матросов! Впрочем, им было не до того, чтобы выражать протесты Неудачный бой, потом чудовищный, в пол-горизонта, катаклизм -  все это надолго выбило остатки команды «Карадока» из колеи. Казалось, начни сейчас русские расстреливать их по одному - покорно встанут к срезу палубы, не смея возражать палачам.
Русские лютовать не стали. Только потребовали снять замки трех уцелевших шестидюймовок, и мрачный тип, ограбивший Парсонса собственноручно вышвырнул их за борт. А на просьбу прислать врачей для раненых объяснил, что бы он, будь его воля, сделал бы со всеми англичанами - и с ранеными и со здоровыми и с его Величеством королем Георгом V-м.
К удивлению Парсонса, он все понял, хотя матрос говорил далеко не на языке Шекспира.  Лейтенант беспомощно посмотрел на русского офицера, ожидая, что он осадит зарвавшегося подчиненного, но тот лишь ухмыльнулся и похлопал мерзавца по плечу.
Лейтенант Парсонс ожидал, от него потребуют отдать кодовые книги - и заранее принял меры. Когда «Карадок» только цепляли на буксир, он приказал выбросить тяжеленные, в свинцовых переплетах, тома за борт, подальше от берега, на глубокой воде, чтобы не повторилась история с кайзеровским крейсером «Магдебург». К его удивлению, русский не проявил интереса к секретной документации «Роял Нэви». Не стал брать даже штурманских карт, про которые Парсонс в суматохе забыл,  лишь лениво пролистал судовой журнал и сунул под мышку - как сувенир, а не ценный трофей.
На том обыск и закончился. Русские совсем было собрались спускаться на свое корыто, и в этот момент к   к «Карадоку» подвалил катер. Парсонсу еще не приходилось видеть таких:  округлые, кажется, надувные борта,  оранжевая лампа-мигалка на трапеции, из которой вверх торчат длинные черные прутья. Упал, разворачиваясь, веревочный, с деревянными перекладинами, шторм-трап, и  на  борт «Карадока» один за поднялись пятеро солдат удивительной наружности.

Отредактировано Ромей (12-05-2017 23:30:36)

V
Посыльное судно
«Казарский»
Большевики
-  Смотри, Водяницкий, какая жуть творится! Стена лиловая, ни просвета, ни привета, а мы посередке, как дерьмо в проруби! А помнишь, как тот смерч корабли слизнул - раз, и нету!
-  Я товарищ Евгений, сколько лет по морям хожу, а такого не видал, Бог миловал,.  Но, думаю, бояться не надо. Вон, командир  не опасается, а он ведь тоже те корабли видел! Может, и нас пронесет?
- Может, и  пронесет. Ты только вот что скажи мне - что это командир  с тобой чуть ли не обнимался, по плечу хлопал! А ты и рад стараться - вон, штык с ремня у англичашки содрал! То есть я не против, с такого и штаны содрать не грех, но неужели ты, товарищ, гаду  Иконникову веришь?
-  Верить - не верю, а он  полезное дело для Революции сделал.  Как и беляки эти, которые крейсер английский раскатали, как бог черепаху. За это и кортик не грех ему поднести, тем более - законный трофей... Вот ты, товарищ Евгений, на Черном море человек новый, а я уже скоро год как здесь воюю. Сколько раз с англичанами дрались, вот с этим самым «Карадоком»! Цельная эскадра пришла к Николаеву: беляки, англичане, крейсера, гидропланы, миноносцев тьма. А мы - с голым задом да с тремя бусирами, на которые сами же пушки всобачили. Вот и воюй, как знаешь! Но наши ему не спустили, вкатили с берега  трехдюймовым. Как же мне не порадоваться, когда командир приказал с этой английской гадины замки свинтить и за борт покидать?
-  Я, товарищ,  твое негодование понимаю. Но все одно, не забывай, что Иконников - объективно гад и кровавый враг Советской Республики. Тебя же, дурья голова продал белякам вместе с лодкой, а ты его выгораживаешь, да еще и беляков хвалишь! Дело ни, вишь, полезное сделали...
- Да не выгораживаю я никого! Я только говорю, что англичане  опаснее...
Это в тебе политическая незрелость проявляется! Англичанин - империалист, враг явный, хоть и сильный. Но он неотвратимо обречен поступью истории: ихний же английский пролетариат скоро выкинет своих буржуев и гадов вон! Карл Маркс и товарищ Троцкий нас как учат? Перманентная, понимаешь, революция, везде скоро водрузим светлое знамя труда! А такие, как Иконников  - враги внутренние, затаившиеся, только и ждут, как бы нож в спину воткнуть. Вот и подумай, кто опаснее!
- Ладно, товарищ Евгений, пошли в низы. Слышишь, тревогу бьют? А что было сказано: «как пробьют тревогу, так все в низы,  задраить накрепко и сидеть, как мышь под веником?» Вот и пошли!
- Да что ты мне твердишь - «колокола» да «тревога!» Мы что, сами без головы? Без золотопогонников разберемся, что делать...
- Вот и видно, товарищ Евгений, что ты человек сухопутный, хотя и политически зрелый. А иначе бы знал, что на боевом корабле дисциплина - первейшее дело. Ежели капитан говорит: «с палубы долой и задраиваться», то надо политграмоту задвинуть за рундук и выполнять. Потому как...
-  Погоди, товарищ, что ты такое несешь? Политграмоту - и задвинуть? А ежели приказ политически вредный?
-  Море, товарищ Евгений, не разбирает, кто вредный политически, а кто совсем даже наоборот. Оно как наподдаст волной - и все, нету ни человека, ни политграмоты А потому - полезли в машинное, после договорим.

Конец первой части

Отредактировано Ромей (13-05-2017 02:55:00)