ГЛАВА ВТОРАЯ

Отступление 2
А. Велесов
«Корабли в Зурбагане»
Но  довольно пока о хронофизических теориях. Сама по себе, информация, переданная Груздевым «архиважна», как говорил известный персонаж из новейшей истории, но у нас сейчас и своих дел по горло. С того момента, как «Алмаз» с «Адамантом» исчезли в лиловой мути Воронки, мы остались здесь одни, и никто, кроме меня, не знает что это не навсегда.
История с «генеральским бунтом» на «Адаманте» вообще представляется мне крайне запутанной. Я неоднократно пытался расспрашивать Андрюху Митина о всех ее перипетиях, и всякий раз беседе что-то мешало. Нет, ричины были вполне объективны, мы и жили-то в состоянии непрерывного цейтнота, но...
Я не мог не заметить: старому другу было до крайности неприятно говорить на эту тему. Или ему попросту нечего было сказать - такой вариант я тоже не отметаю. Дело в том, что Фомич повел себя до крайности неожиданно. Поцапался с Кременецким - это можно понять, нечего перетягивать на себя полномочия «первого после бога», будь ты хоть генерал.  Отправился представителем «попаданцев» к штабу князя Меньшикова - тоже понятно, кому, как не ему, единственному из нас генералу, человеку с академическим военным образованием?
А вот дальше начинаются непонятки. Почему Фомченко практически сразу занял сторону Меньшикова в его конфликте с Великим Князем? Пусть конфликт этот не было явным, пусть всячески скрывался обеими сторонами... Почему генерал не счел нужным НИ РАЗУ обсудить создавшееся положение с другими «попаданцами»»? Причем делал это настолько явно, что те невольно (или не очень невольно, это как посмотреть) перестали воспринимать его как «своего»?
И наконец - почему он, ни с кем не посоветовавшись, не дав никаких объяснений кроме единственной записки принимает решение остаться - и тут же отбывает прочь из Севастополя вместе со своим новым покровителем? Это выглядело как бегство, и не надо говорить мне о каких-то соображениях высшего порядка. В конце концов, Фомченко занимался в Проекте сугубо административной деятельностью и, по слухам (опять-таки, ни чем не подтвержденным) находился не в фаворе у высокого начальства. Недаром его не включили в состав основной экспедиции, чего он (опять-таки, если верить слухам) упрямо добивался...
Вот такие вопросики. И за ответами, боюсь, придется ехать вслед за Меньшиковым и Фомченко в самый Санкт-Петербург, столицу Российской Империи. Но и там, боюсь, ясности не слишком прибавится, а пока - не будем сбрасывать со счетов некую негласную договоренность между ним и Груздевым...
Меньшиков с Фомченко отправились в столицу привычным маршрутом - на перекладных, до Мелитополя и далее, на Екатеринослав, и, через Курск, в Москву. А оттуда, уже по рельсам Николаевской железной дороге до Санкт-Петербурга. Маршрут небыстрый, зато накатанный во всех отношениях, и к тому же Меньшиков имеет в пути изрядную фору. Догнать его нечего было и думать, а потому, посоветовавшись, мы приняли весьма неожиданное и смелое решение...
Я назвал наше решение смелым? Следовало бы употребить слово «наглое». Как иначе еще можно назвать прорыв на одиночном корабле через враждебные проливы, и далее - Средиземным морем, мимо пушек Гибралтара, вокру Европы, английским Каналом и далее - в узости датских проливов, на Балтику, где до сих пор пиратствует эскадра вице-адмирала Нейпира?
Для этого фанфаронского мероприятия мы выбрали «Морской бык». В его трюмах и коффердамах достаточно топлива, чтобы предпринять два таких похода; семидесятишестиимиллиметровые пушки Лендера вдобавок к трем  алмазовским стодвадцаткам гарантируют бывшему угольщику победу в стычке с любым противником. А весьма приличный даже по меркам 1916-го года ход,  даст возможность  избежать ненужных встреч. 
Проливы, Босфор и Дарданеллы  - самые опасные участки нашего маршрута. Особенно,узость в 1,3 километра, перекрытая с обоих берегов огнем турецких пушек. Единственный шанс просочиться в это игольное ушко - ночью, в туман, в условиях плохой погоды. Ни один из здешних шкиперов не отважится на такую авантюру: Румелийского и Анатолийского маяков еще нет, и неизвестно, когда их построят - сейчас французам и англичанам, которые в нашей истории возвели эти сооружения как раз во время Крымской войны, слегка не до того. А вот «Морской бык» вполне может и попробовать, о чем ни турки, ни англичане с французами, которых там сейчас полно, даже не подозревают.
Локатор, снятый с «Уллиса» и мощные прожектора позволяли уверенно чувствовать себя по ночами в Проливах и в Архипелаге, тем более, на борту будет отличный лоцман, знакомый со всеми тамошними фарватерами.  Дядя Спиро вошел во вкус: он продал казне «Уллис»  и теперь на вырученные деньги (плюс немалая доля призовых и премиальных!) намеревается открыть небольшой каперский бизнес. Он уже успел разжиться соответствующими бумагами от адмирала Корнилова и собирался, сразу по прибытии в Архипелаг,  приобрести несколько шхун и набрать парт-тройку сотен отъявленых головорезов из числа местных греков. Вооружение для будущих каперов, в том числе, несколько легких карронад, будут ждать своего часа в трюмах «Морского быка».
Так что батареи мы, даст Бог, прсокочим. Ну  а если какая-нибудь из уцелевших после Синопа, Крыма и Варны турецких посудин выйдет на перехват - что ж, будут сами себе злобные бакланы.
Опасность, поджидающая на Балтике,  при ближайшем рассмотрении, оказалась не так уж и велика.  После захвата Бомарсунда, неудач у Або, Ганге и Гамлакарлебю, эскадры  вице адмирадла Нейпита и его французского союзника, Парсеваля-Дешена, не решились подступиться с прикрытому минами Свеаборгу и Кронштату,  и в первых числах  ноября должны покинуть  Балтику, рассчитывая в следующем году предпринять новую попытку. Так было в  известной нам истории; здесь же события, скорее всего, будут развиваться в ином ключе. Можно ожидать, что эскадру Нейпира в перебросят на Средиземноморский театр - нет сомнений, что Британия не простит варненского позорища. Что же до французов... но о них отдельный разговор.
Но если, против ожиданий, союзники задержатся в Финском заличе - что ж, тогда можно идти в Ригу или Свеаборг. Конечно, на подходах к ним могут дежурить фрегаты Королевского Флота, но это, как и было сказано, уже их проблемы.
Кстати, в Ригу все равно придется идти - по расчетам, мы будем на Балтике к Рождеству, а Финский залив в это время скован льдом. Или можно дождаться открытия навигации в Киле: датчане, не забывшие, как в 1850-м Николай I не позволил отнять у королевства  Шлезвиг и Голштинию оставались, пожалуй, самыми искренними сторонниками России на европейском континенте.
И все же кружной путь вокруг всей Европы не позволит оказаться в Петербурге  раньше Меньшикова. Да это и не надо: Великий князь хочет продемонстрировать венценосному папаше мощь «гостей» самым убедительным способом,  а что в этом плане может сравниться с боевым кораблем невиданной конструкции, с невиданным вооружением, да еще и принимавшем участие в недавнем разгроме британской эскадры? Какие бы интриги не затеяли в столице Империи светлейший князь вместе с беглым Фомченкой - такой козырь побьет любой их расклад.
Да, затея связана с немалым риском - но, удача, как известно, на стороне храбрецов. В случае успеха, наш «круиз» вокруг враждебной Европы, мимо пушек бесчисленных кораблей и цитаделей обещает стать легендой русского флота.  А уж если на флагштоке  «круизного лайнера» будет полоскаться личный брейд-вымпел Великого князя... словом, Николай Николаевич очень хорошо представляет, чем лично для него может обернуться этот поход.Тем более, что "Морской бык" Зарин вполне официально передал Черноморскому флоту, и теперь только его командование (с подачи Великого князя, разумеется) вольно решать,  куда и зачем отправится этот вспомогательный крейсер.
Поначалу я изрядно удивился такому предложению. Отсылать в самый разгар кампании с театра боевых действий свою самую мощную единицу? Но, как оказалось, замысел Великого князя куда хитроумнее.
Англичане не простят нам варненскокого позора, это очевидно. Отзовут эскадру вице-адмирала Нейпира с Балтики, соберут корабли по всему Средиземноморью, оголят Метрополию - но непременно попробуют взять реванш. Эти приготовления потребуют немало времени, к тому же, подступает зима с ее штормами. Собрать, подготовить новую эскадру они смогут не раньше мая.
А если в это самое время в прибрежных водах Метрополии объявится рейдер - неуловимый, могучий, вызывающий ужас одними слухами о себе - это внесет в планы лордов Адмиралтейства изрядную сумятицу. Им будет уже не до похода в Черное море, а если еще и сбудутся кое-какие задумки касательно Франции...
Не стоит сбрасывать со счетов и других игроков,  пусть они пока еще даже не взяли в руки карты. Я не зря упоминал о статейке в «Нью-Йорк Геральд»; отношения между Великобританией и Североамериканскими штатами остаются более чем прохладными, и мы помним, какую позицию займет бывшая метрополия в надвигающейся Гражданской войне. В нашей истории, эскадра адмирала Перри (та самая, что покончила с вековой изоляцией Японии) вполне могла получить приказ развернуть крейсерскую войну на торговых линиях англичан в Тихом и Индийском океанах. Такой приказ был уже готов, не хватило самой малости - успеха России на черноморском театре. Но теперь, когда Британия в одночасье лишилась стольких кораблей и солдат, когда Адмиралтейство вынуждено выскребать по сусекам остатки былой морской мощи - янки вполне могут и попробовать...
В общем, Великий князь  готов рисковать. А мы, спрашивается, чем хуже царского отпрыска?
Все же, с отплытием пришлось задержаться. На то, чтобы снять с  «Морского быка» бомбические пушки и воткнуть три орудия Канэ, ушло почти две недели. Так что в поход мы вышли только в середине ноября, когда на Черном море уже вовсю разгулялись шторма. Лишний фактор в нашу пользу, ведь в плане мореходности «Морской бык» даст сто очков вперед любой посудине, бороздящей здешние моря-окияны.
Вместе с  нами в «круиз» отправляется Леха - главстаршина Алексей Алябьев вместе со своим драгоценным «Горизонтом». Еще одна техническая диковинка, способная до глубины души потрясти Николая Павловича.
Другая, не менее важная задача, возложенная на Леху - установление радиосвязи между Севастополем и Санкт-Петербургом. Технических средств, как уверяет Никита Бабенко, для этого предостаточно, нужен лишь грамотный специалист на месте.
На случай, если обещанная Груздевым экспедиция явится до моего возвращения - оставляю в Севастополе письмо. Он будет храниться у старлея с твердым наказом: передать лично в руки Андрюхе Митину, и никому больше. Простите, профессор, но к вам у меня доверие «от» и «до». Грандиозные планы - это, конечно, замечательно, но очень уж легко ваше начальство забывает при этом об отдельных людях. А это, согласитесь,  внушает некоторые опасения...»

Отредактировано Ромей (23-05-2017 15:30:18)