Полезут однозначно, причем уже совсем скоро. Они при ином исходе Крымской войны и в Р.И. вполне могли полезть, а тут их еще и подталкивают.
Но увы - это ЗА рамками данного произведения

Отредактировано Ромей (30-06-2017 13:35:53)

Коллеги, давайте внесем ясность.
События ЭТОЙ книги закончатся буквально через месяц-полтора, и финальной точкой будет установление тоннеля 1855-2017; собственно, то самое событие, празднование которого вынесено в пролог этой книги.
В конце книги (в том числе и в данном эпизоде) намечаются исторические перспективы некоторых процессов, начало которым положило вмешательство гостей из будущего, а так же будущее отдельных персонажей книги.
И НЕ БОЛЕЕ ТОГО!

Тут автор должен объяснить свои резоны.
Он попытался, сколь это возможно, выйти из "попаданского" формата, который может быть определен, как "Повествование о последствиях спонтанного провала  во времени"(спорно, понимаю).
Отсюда и попытка предложить некую цельную концепцию причин, механизмов и последствий вмешательства, а так же мотивации вмешивающихся, порой весьма неоднозначные.
Скажем так - автор пытался работать в рамках интуитивно понимаемого им жанра "хронооперы"; что из этого вышло, судить вам.

Отредактировано Ромей (30-06-2017 15:57:57)

IV
Севастополь,
Морской госпиталь
У постели раненого героя
Озорной лучик проник через неплотно задвинутые занавески, скользнул по комнате и легко коснулся Петиной щеки. Юнкер беспокойно заворочался, и простреленное плечо отозвалось болезненным толчком.
Петя охнул и проснулся. За окошком, во дворе морского госпиталя, перекликались веселые голоса, стучал топор. «Нестроевые, колют дрова для куховарни. Ну вот, еще один день начался...»
Сколько он уже здесь - девять дней, десять? Юнкер осторожно, чтобы не потревожить раненое плечо, повернулся на спину и принялся вспоминать.
***
Броневик «Гарфорд-Путиловский», которым командовал Петя Штакельберг, сопровождал драгунскую полуроту на рекогносцировке. Места впереди были неспокойные. Драгуны, обшаривая болгарские мазанки, то и дело находили страшные следы, оставленные арнаутами - албанскими конными иррегулярами, чьи отряды, подобно москитам, вились  перед фронтом наступающей армии.  Вот и последняя находка...  Старик с перерезанным от уха до уха горлом, две девчушки, не старше двенадцати лет, изнасилованные самым зверским образом.  Их мать, нестарая еще женщина - привязана за ноги и за руки к кольям, вбитым в земляной пол, юбка задрана на голову, живот вспорот. Драгуны темнели лицами, кто вполголоса молился, кто цедил сквозь зубы черную брань, обещая припомнить извергам все, только бы бы дотянуться...
Арнаутов догнали у небольшой, но бурной речки - прижали к воде, а  когда те кинулись вплавь, перестреляли, словно в тире.  Отрядный баш-чауш (или как там у башибузуков зовутся унтера?) - заперся с десятком уцелевших, в деревенской церквушке, выставив в самом большом  окне прибитого гвоздями к столешнице попа-болгарина.  Драгуны  опешили от такого зверства,  но стрелять по церкви не решался никто.  Арнауты же держали подступы к крыльцу под прицелом: трое драгун решившихся сунуться к двери топорами, так и остались в пыли, у самых ступенек.
Положение складывалось ужасающее. Из окон неслись истошные вопли - прежде чем запереться, арнауты согнали туда часть деревенских жителей и теперь готовились к неизбежной смерти, распаляя себя похотью, насилием, чужими страданиями. Болгары кидались к драгунам, хватали за руки, толкали - «идите, спасайте!»
Петя хотел было плюнуть на все - «потом отмолю!» - и снарядом выбить дверь снарядом из трехдюймовки.  Его удержали - «Грех это, Петр Леонидыч, да и нельзя - окромя армеутов внутре болгары, живые, побьете!»  Узкие ворота не позволяли массивному «Гарфорду» протиснуться во двор; пришлось, сгибаясь под выстрелами, разбивать ломами и киркой ограду, руками растаскивать обломки кирпичной кладки. Броневик подъехал вплотную к крыльцу, навел ствол «Максима» на окошко. Петя вывалился из люка, на карачках взбежал на ступеньки и стал прикручивать к дверным ручкам буксирный трос. В этот момент его и стукнула пуля - в правое плечо, ниже ключицы.
Потерявшего сознание юнкера уволокли под защиту «Гарфорда».  Машина дала задний ход,  створки вылетели, и осатаневшие  драгуны бросились внутрь.  Прикладами  (нельзя проливать кровь в святых стенах!) вышибли арнаутов из храма и тут же,  за оградой, перекололи.
По дороге назад Петя несколько раз терял сознание. Пуля из кремневого карамультука засела под ключицей, и при каждом толчке броневика причиняла юнкеру адскую боль. В бригаде пулю извлекли; рану, уже успевшую воспалиться, присыпали порошком стрептоцида, после чего фельдшер сделал юнкеру укол антибиотика. И через сутки Петя Штакельберг на борту пакетбота «Молодец» уже плыл в Севастополь.
***
- Раненому герою привет!
Веселый голос Феди Красницкого вывел его из раздумий. Лейтенант посторонился, пропуская в палату милосердную сестру с подносом. Завтрак - овсяная каша, сдобренная коровьим маслом, чай, ломоть серого пшеничного хлеба. Петя вдруг понял, что зверски проголодался.
- Вот вы и  поправляетесь, барин! - голос у сестры был глубокий, грудной.  - А то худющий были, чисто кутенок!
- Что вы, Дарья Лавреньтевна, какой я барин...  - смутился Петя.
- Дашенька никак не может запомнить ваш титул, барон. - ответил за нее Федя. - Вот и называет,  как привычнее.
Медсестра улыбнулась и помогла Пете сесть в постели. Подложила под спину подушку, поставила на колени поднос и встала рядом, сложив руки по-бабьи, под грудью.
«Даша Севатопольская,  напомнил себе юнкер. Та самая. Ныне  законная супруга лейтенанта Красницкого.  Петя взял стакан молока и осторожно отхлебнул - так и есть, еще теплое, парное!  Зажмурясь от удовольствия, он единым духом выхлебал половину стакана. 
- Ты, братец, не особо усердствуй! - посоветовал Красницкий. - А то сестричкам только волю, они тебя так будут потчевать, что в люк потом не влезешь!
Петя вытер рукавом молочные «усы». Действительно, девушки, состоявшие при госпитале добровольными сестрами милосердия, наперебой подкармливали симпатичного юнкера. Дел у них было не так уж и много:  раненых и больных из Дунайской армии оправляли обычно в Одессу или Кишинев.
- А мы с Дашенькой скоро уезжаем! - продолжал Красницкий. - Меня, братец ты мой, отправляют в командировку, и не куда-нибудь, а в самую Америку! А она, как и полагается супруге, следует за мужем. Ну что, Дарья Леонтьевна, хотите увидеть город Новый Йорк?
Петя поперхнулся овсянкой.
- В Америку? З-зачем?
- Да вот, понимаешь, надо научить американцев снаряжать минные катера. Они собираются воевать с Англией за канадскую провинцию Ванкувер, а чтобы те были посговорчивее - хотят прищучить их флот прямо в базах. Очень американцам  понравилось, как у нас это в Варне получилось, вот и просят поделиться опытом!
- А за вами, барин... простите, Петр Леонидович, теперь другая сестра будет ходить. - добавила Даша. - Она у нас новенькая, но не сомневайтесь, будет стараться. Да ведь вы, кажется, знакомы? 
Петя посмотрел на вошедшую девушку, вздрогнул и густо покраснел. В дверях, одетая в серенькое сестринское платье с косынкой до плеч и белым передником, стояла Сашенька Геллер.

Отредактировано Ромей (30-06-2017 20:48:14)

От дня основания журнала.
Так маркировали номера "Нивы".