II
Н.M.S. "Royal George"
Пушечный гул прокатывался вдоль строя эскадры. Дымные столбы выметывались из открытых орудийных портов; палуба под ногами адмирала Нейпира привычно дрожала от грохота четырех с лишним десятков орудий правого борта. Он видел, как одна за другой откатывались трдицатидвухфунтовые пушки на верхней палубе; как артиллеристы, голые по пояс, с замотанными пестрыми платками головами банили стволы обрезками толстого каната с щеткой на конце, закладывали пороховые картузы, ядра и, ловко орудуя прибойниками, загоняли заряды в отверстые жерла. Потом, хором ухнув, налегали на тали и пушка накатывалась к борту. Фейерверкер наклонялся к казенной части, вкладывал запальную трубку, капсюль, взводил ударник и отскакивал, вскидывая руку в предупреждающем жесте. Грохот, удар, столб ватно-белого  дыма - и тяжеленная махина снова откатывается на маленьких колесиках, а ядро с завыванием улетает в сторону цели.
«Вот именно - в сторону!» Чарльз Нейпир недовольно скривился. Великолепная, слаженная, как часовой механизм, работа комендоров Королевского флота, впервые не доставляла ему привычного удовольствия. Да и чему радоваться, когда несчетные пуды чугуна, выпускаемые шестью сотнями орудий правого борта, безо всякой пользы вздымают столбы воды, не долетая до русских кораблей двух, трех, а когда и пяти кабельтовых? А те, словно в насмешку, держатся за этой чертой, легко разрывая дистанцию всякий раз, когда Нейпир пытается сблизиться, чтобы его  орудия могли дотянуться до врага.
Впрочем, поправил себя адмирал, пушек уже не шесть сотен. Замолк, пылает от носа до кормы «Нептун» контр-адмирала Корри; выкатился из строя «Эдинбург»; Затонул «Монарх»; повалился на правый борт и неудержимо погружается паровой «Нил»...
Но почему не стреляют французы? Колонна адмирала Парсиваль-Дюшена следовала по правому борту английской эскадры. Сигнальщики аккуратно принимали сообщения: «видны русские корабли, числом до девяти. Следуют параллельным курсом, огня не открывают. И верно - ни звука не доносилось с той стороны, ни вспышки выстрела, ни пенного столба от падения снаряда. Почему же русские, бешеными псами вцепившиеся в британскую эскадру, не сделали ни единого выстрела по их союзникам?
Ослепительная вспышка, пронзительный вой осколков! Русская бомба угодила точно в фор-марс его флагмана и взорвалась, срезав, словно бритвой, стеньгу и пройдясь по палубе от шканцев до полубака раскаленной метлой осколков.  Рядом с Нейпиром упал  мальчишка-горнист; тело судорожно дергалось, из под него быстро расползалась темно-багровая лужа. Адмирал брезгливо посторонился, чтобы кровь не запятнала ранта его башмака.
- Время, Мак-Миллан!
- Пять-тридцать два, сэр!
- Отметьте в журнале: «В пять-тридцать два русская эскадра перенесла огонь на «Короля Георга».
- Есть, сэр!
Голос адъютанта сбивался от страха. Немудрено - русские предпочитали сосредотачивать огонь на одном корабле. Пять орудий било оттуда, всего пять! Это легко было посчитать по вспышкам выстрелов. Но снаряды этих пушек наносили чудовищные разрушения: Нейпир видел, как борт идущего вторым мателотом «Нил» разлетался фонтанами обломков при каждом попадании. Девяностопушечному линкору понадобилось не больше десятка таких ударов...
Новый взрыв. На этот раз русский снаряд угодил в корпус, на уровне первой батарейной палубы, под русленями фок-мачты. Из пушечных портов, из шкафутного люка выплеснулось дымное пламя. И сразу - еще один, в районе правого крамбола; от этого удара  огромный корабль содрогнулся, как получивший хук в челюсть боксер.
- Мак-Миллан, велите поднять сигнал «делай как я!»
Надо сделать поворот «все вдруг» в сторону неприятеля, описать циркуляцию и выстроиться строем пеленга на норд-ост. Русские, конечно, разорвут дистанцию - они всегда так делают! - но он хотя бы, подставит их страшным орудиям подбойный борт эскадры. Правда, парусные линкоры, идущие вслед за паровыми не сумеют повторить этот маневр, но так это и к лучшему - русским, чтобы не оказаться между двух огней, придется прибавить ход и уйти вперед. И тогда, может быть, их страшные пушки потеряют прицел и не будут разить с такой убийственной точностью?
Палуба в десяти футах перед адмиралом вздыбилась столбом обломков и дымного пламени. Осколочно-фугасный снаряд, выпущенный из пушки Канэ, разорвался на опердеке, и тут же еще один ударил в карронаду на шканцах. Сорванный со станка бронзовый ствол снес адмирала и стоящих рядом с ним людей, как точно пущенный шар сметает кегли. И  последняя мысль, которую успел додумать сэр Чарльз Джон Нэйпир, рыцарь-командор ордена Бани, кавалер русского ордена Святого Георгия, прежде чем смерть милостиво избавила его от боли в раздробленном тазу, была далека от благочестия:
«Holy shit, why the hell Russians don't shoot at these bloody jimmyrounds?»

*(англ.) Дьявол меня задери, какого хрена чертовы русские не стреляют в этих дерьмовых лягушатников?

Отредактировано Ромей (23-07-2017 01:56:21)

Вот они и попробовали. Все равно на две мили не летит.
Но - вы правы. стоит добавить.

Да и чему, скажите на милость, радоваться, когда несчетные пуды чугуна, выпускаемые шестью сотнями орудий правого борта, безо всякой пользы вздымают столбы воды, не долетая до русских кораблей? Даже проверенный метод стрельбы на рикошетах, когда ядро мячиком скачет по волнам, прибавляя к дальности выстрела порой до нескольких кабельтовых, ничего толком не дал. Русские, словно в насмешку, держались за некоей незримой чертой, легко разрывая дистанцию всякий раз, когда Нейпир пытается сблизиться на дистанцию поражения.

Отредактировано Ромей (23-07-2017 00:15:56)