Переписал предыдущий эпизод в сторону натуралистичности и прода
- Докладывайте, Алексей Михайлович, - обратился Макаров к великому князю, на собранном им тем же вечером совещании.
Алеша решительно поднялся с места, чем едва не вызвал смешки у присутствующих. Так уж случилось, что, уже вернувшись на берег, он оступился и крайне неудачно упал. Серьезных травм, впрочем, избежать удалось, но скулу великого князя теперь украшал дивно отсвечивающий перламутром синяк. Задержись он дома, верный Прохор или Кейко возможно нашли бы способ скрыть его под пудрой или каким другим косметическим средством, но, увы, Алеша переодевшись тут же отправился на эскадру.
- Портовые устройства, мастерские, доки и стоящие в них миноносцы значительного ущерба не понесли, - начал он. – Огнем противника поврежден один плавкран и потоплено две портовые шаланды. На батареях ранено восемь человек нижних чинов и вышло из строя одно орудие. В городе разрушено несколько зданий и погибло трое и ранено шестеро обывателей. Среди рабочих КВЖД потерь нет, если не считать трех контуженых. Потеряно два катера из четырех, один впрочем, можно отремонтировать. В мастерских сейчас этим занимаются. Один экипаж потерян полностью, из второго удалось спасти мичмана Ренгартена и двоих нижних чинов.
- Что у вас, - обратился Макаров к Шельтингу сидевшему рядом с Алешей с перевязанной головой.
- «Бобр» и «Разбойник» погибли, - глухим голосом начал тот, - «Джигит» получил серьезные повреждения и восстанавливать его, особого смысла нет. Потери восемь человек офицеров, включая капитана второго ранга Киткина и сорок шесть нижних чинов.
- Каковы потери японцев?
- Береговые наблюдатели утверждают, что при взрыве на мине погиб «Ицукусима». На «Чин-Иене» не действовали обе башни, а на «Фусо» бушевал пожар.
- Плохо, господа! – Подытожил Макаров, - мы безвозвратно потеряли три корабля, а японцы один.
- Все же, Степан Осипович, - попробовал возразить Ухтомский, - боевая ценность японского крейсера куда выше, чем всех наших старичков.
- А, - отмахнулся тот, - что наши, что их, просто хлам плавучий! Людей вот жалко, ну и «Бобра». Без него всего три канонерки осталось.
- Войны без потерь не бывает, - назидательным тоном заявил присутствующий на заседании великий князь Кирилл Владимирович, - а его императорское высочество, вне всякого сомнения, проявил похвальную распорядительность и немалую храбрость!
- Мы не оспариваем храбрость великого князя Алексея Михайловича, - прервал его излияния Макаров, - а лишь пытаемся проанализировать ситуацию, с целью недопущения подобного впредь.
- Боюсь, что не могу согласиться с вашей оценкой кузен, - снова поднялся Алеша. – В организации обороны порта допущено много досадных промахов, которые мне теперь вполне очевидны. Несмотря на храбрость матросов и офицеров, японское нападение едва не окончилось катастрофой, ответственность за которую возлежала бы на мне…
- Я полагаю, вы слишком строги к себе, - остановил самобичевание великого князя адмирал, - вряд ли наличными у вас силами можно было распорядиться с большей пользой, чем это удалось вам. Плохо лишь, что это было импровизацией, а не заранее обдуманным и принятым планом. Тогда бы возможно, противник понес большие потери, а мы меньшие. Вашу идею с задымлением порта и акватории я нахожу гениальной, а вот организация атаки минных катеров, к сожалению никуда не годится. Что впрочем, не отменяет проявленного офицерами и матросами героизма. Всеподданнейший доклад его величеству будет отправлен в самое ближайшее время, и я полагаю, он не останется без награды.
- Нам надо наконец решить, - вступил в разговор молчавший до сих пор Вирен, - следует ли нам и дальше использовать ремонтные мощности Дальнего, или следует перевести их по возможности в Порт-Артур?
- Доки в Артур не перетащишь, - вздохнул Макаров.
- Тогда Дальний следует лучше укрепить.
- А вот это правильно, поскольку Алексей Михайлович у нас человек занятой, то поручить это следует другому человеку. Владимир Владимирович, - снова обратился он к Шельтингу, - вы можете взять это на себя?
- Конечно, я сейчас как раз организую подъем уцелевших орудий с «Бобра» и «Разбойника». Их можно использовать для устройства батарей закрывающих проходы.
- Было бы неплохо обследовать место гибели «Ицукусимы», - оживился Алеша, - вдруг с нее тоже можно снять пушки.
- Блестящая мысль, кузен, - поддержал его Кирилл. – Было бы забавно, стрелять по японцам из их же оружия.
- Как японцы вообще узнали о проходах? – спросил Макаров.
- Если позволите господа, - поднялся скромно сидящий до сих пор в сторонке Микеладзе.
- Прошу, Александр Платонович.
- Предварительное расследование показало, что японские шпионы могли наблюдать за постановкой мин и таким образом понять, где для них оставлены проходы. Они, разумеется, знали о готовящемся нападении и заблаговременно нарушили телеграфную связь между Порт-Артуром и Дальним. Все это говорит о хорошей координации действий нашего противника и его прекрасной организации.
- Ерунда! – с апломбом заявил великий князь Кирилл, - эдак точно место не определишь, подорваться можно…
- Так они и подорвались, - парировал жандарм, - на обратном пути! А вот когда туда шли, то, по показаниям наблюдателей пустили вперед пароход, а когда он прошел, пошли за ним.
- То есть передачу японцам карт минных постановок вы исключаете?
- Я не исключаю ничего, ваше превосходительство, - пожал плечами Микеладзе, - однако пока говорить о предательстве, оснований нет. Если бы японцам передали всю карту, то они могли бы уйти другим проходом, а не ломиться мимо наших крейсеров.
- Откуда вы знаете о другом проходе? – нахмурил брови Макаров.
- А что, разве его нет? – улыбнулся в бороду жандарм, - я господа – кавказец. В минах я, возможно, ничего не понимаю, но вот о тайных тропах, скажу без ложной скромности, знаю все!
- Хорошо господа, все свободны! А вы Алексей Михайлович задержитесь на минуту.
Когда все вышли, адмирал подошел к Алеше и присел рядом с ним.
- Прошу прощения, у вашего императорского высочества, - начал он, - но мне показалось неуместным выговаривать члену августейшей фамилии в присутствии других. Я не ставлю вам в вину недостатки в обороне, к сожалению, войны без потерь не бывает. Но я крайне недоволен вашим поведением во время боя. Что подвигло вас отправиться в атаку на минном катере?
- Возможно, пример вашего превосходительства, - пожал плечами Алеша.
- Тогда были совсем другие обстоятельства, - строго сдвинул брови Макаров. – И я командовал минным транспортом, а не портом. Вам ведь известно, какая операция предстоит нашему флоту в ближайшее время, а так же ваша роль в ней? Вы не имеете право собой рисковать!
- Каюсь, Степан Осипович, - повинился Алеша, - думал, все пропало, хотел…
- Жизнь подороже продать? Не одобряю-с! Вы мне живой нужны! Опыта у вас действительно маловато, но вот решимости и инициативы на троих, а это иной раз поважнее будет. Вы готовы к предстоящей экспедиции?
- Нищему собраться – только подпоясаться, - улыбнулся великий князь.
- Прекрасно, рекомендую вам сегодня ночевать на «Ангаре». Вы не совсем здоровы, и там вам будет спокойнее, к тому же на «Баяне» и без того тесно. Завтра ваш отряд двинется в путь.
- Уже завтра?
- Да! Но это знаю только я, Вирен и теперь вы. Вам нужно время для устройства личных дел?
- Нет, я готов отправляться немедленно.
- И домой не заедете?
- Нет, и без того на берегу засиделся. За вещами пошлю вестового.
- Как знаете.
- Степан Осипович, я посылал вам рапорт…
- Да я читал, но сейчас ничего не могу вам сказать. Вот вернетесь и обсудим.
- Есть!
Когда Алеша вышел от адмирала, тот расстегнул мундир и присел на диван. Безразличие по отношению к рапорту великого князя было довольно неискренним. Алеша ни много ни мало усомнился в действенности русских снарядов и предлагал произвести сравнительные испытания с целью разрешить свои сомнения. Впрочем, гнева у заслуженного адмирала тоже не было. В свое время он предлагал провести подобный опыт, но ему отказали, сославшись, на отсутствие средств*, а вот сейчас… сейчас опыты можно будет и провести, особенно если это будет оформлено как инициатива члена августейшей фамилии. Нет, Макаров нисколько не сомневался в превосходных качествах русских снарядов, разработанных, кстати, при его участии. Но провести испытания было бы все равно полезно, хотя бы для ознакомления артиллеристов с качеством своего оружия. Просто как-то это несвоевременно…
- Эх, Алеша, Алеша, - вздохнул адмирал, - хорошо что ты о снарядах думаешь, а не о балете**. За одно это тебя адмиралом стоит сделать! А может быть со временем и генерал-адмиралом!
----------------------------------
*Реальный факт. Чиновники морского ведомства сочли чрезмерной сумму в 70 000 рублей необходимых на испытание снарядов. Впоследствии эта копеечная экономия стоила России проигранной войны.
**Генерал-Адмирал Великий князь Алексей Александрович, действительно куда больше интересовался балетом, нежели своими прямыми обязанностями.
***
Ваньку в то утро разбудили рано. Несносный Архипыч, проворонивший накануне хозяина, никому не дал покоя и едва не силой вытолкал поутру со двора Прохора и кофишенка. Впрочем, камер-лакей, хотя и поворчал на старого матроса, сильно перечить не стал и бросился заводить воняющую бензином колымагу.
- Чего брать то с собой? – поинтересовался Ванька, едва справившись с зевотой.
- Винтовку возьми, морячок ряженый, - пробурчал в ответ Архипыч.
- Чего бы это? – недоверчиво протянул Прохор.
- Того это, - огрызнулся старик, а потом неожиданно добавил: - Беду чую!
Надо сказать, что старый матрос никогда прежде не был замечен в предчувствиях, предсказаниях и тому подобных делах. Камер-лакей хотел было уже поднять его на смех, но затем передумал и велел кофишенку.
- Ваньша, ну-ка метнись за винтовкой, де револьверт не забудь!
Парень тут же забежал в дом, чтобы через минуту вернуться с казачьей берданкой и револьвером в кобуре. Винтовку эту подарил Алеше отец, когда он был еще маленьким. В доме великого князя Михаила Николаевича все было подчинено строгой дисциплине, а сыновья его с младенческого возраста считались состоящими на действительной военной службе. Помимо всего прочего, это выражалось в том, что мальчики, одетые в форму, изучали ружейные приемы, могли быть назначены в караул или даже поставлены под ружье за непослушание. Но, поскольку его младший сын был с рождения не очень крепок здоровьем, управляться с тяжелой винтовкой ему было трудно, поэтому он и подарил ему винтовку казачьего образца, которая была легче и не имела штыка. К слову, это было единственное послабление, сделанное ему строгим отцом. Сам Алексей Михайлович, как и большинство артиллеристов, все, что было калибром менее трех дюймов, за серьезное оружие не считал, однако подарок отца хранил и всюду возил с собой.
Получив оружие, Архипыч тут же перекинул портупею с кобурой через плечо, зарядил берданку и устроившись поудобнее крикнул Прохору:
- Ну чего застыл, трогай!
Самобеглая коляска, чихнув, выпустила облако черного дыма и бодро побежала по кривым улочкам старого города. Ванька, немного обидевшись, что ему не дали никакого оружия, нахохлившись, сидел на задней скамейке и глазел по сторонам. Впрочем, дорога ему была знакома до мельчайших подробностей и вскоре он заскучал. В таких случаях на помощь кофишенку всегда приходила его фантазия. Скоро, подумалось ему, Алексей Михайлович получит под команду самый большой броненосец и поведет его на подлого врага, а его непременно возьмет с собой, потому как Архипыч уже старый, так что какой с него толк! В тяжелом бою они одолеют супостата, а когда хозяина ранит, то Ванька его спасет и получит за это георгиевский крест. Тут парень немного задумался, потому что Алешка всегда был добр к нему и, наверное, ничего хорошего в том, что его ранят, нет. С другой стороны если его не ранят, то отчего же его спасать? Так и не решив, за что именно его наградят крестом, парень вдруг понял, что они стоят.
- Чего случилось? - спросил парень.
- Ослеп, тля худая, - беззлобно ругнулся старый матрос, - глянь, столбы валяются!
Действительно, несколько стоящих вдоль дороги телеграфных столбов были подпилены какими-то злоумышленниками. Поглядев на оборванные провода, Прохор с Архипычем переглянулись и поправили оружие.
- Вот что Ваньша, - велел кофишенку камер-лакей, - я править буду, а ты по сторонам смотри, да упреди ежели чего…
В этот момент из-за ближайшего холма прозвучало несколько выстрелов, один из которых сбил с Прохора кожаный картуз. Тот не будь дурак, тут же упал, схоронившись за машиной, не забыв пихнуть продолжающего столбеть Ваньку.
- Пригнись, убьют еще!
Выдернув из кармана свой бульдог, он выстрелил в сторону холмов и снова пригнулся. Ответом ему был целый рой пуль взбивших пыль вокруг автомобиля.
- Арихипыч, ты там живой? – крикнул камер-лакей старому матросу.
- Не дождешься, - отозвался тот.
- А чего не стреляешь?
- Почему, не стреляю – стреляю! – Медленно проговорил старик и действительно выстрелил.
Чей-то истошный визг тут же возвестил им, что Архипыч не зря так тщательно целился.
- Эй русике, сдавайтесь! – крикнули им из-за начавшие окружать машину хунхузы, - а то мал-мал будем башка резать!
- А вот вам! – выругался в ответ Прохор, - ишь чего надумали, облизьяны.
- Дайте и мне револьверт, - попросил Ванька чувствовавший себя совершенно беспомощным в приключившейся с ними заварухе.
- Сиди уж, Аника-воин, - отмахнулся от него старый матрос, - еще зацепит ненароком, что я тогда твоему отцу скажу.
Неизвестно чем бы еще кончилось дело, но к оборонявшимся у автомобиля слугам, пришла выручка. Далеко разносившиеся звуки перестрелки привлекли внимание оказавшихся неподалеку саперов и командовавший ими офицер, послал нескольких солдат во главе с унтером, узнать что происходит.
Хунхузы, оказавшиеся между молотом и наковальней, кинулись было наутек, но сбежать посчастливилось далеко не всем. Двоих из них тут же подстрелили Прохор с Архипычем, а третьему, совершенно ошалевшему, и выскочившему прямо на них камер-лакей ловко дал в зубы, отчего тот растянулся во весь рост на пыльной дороге.
- Кто такие? – спросил у слуг подбежавший унтер.
- Служащие его императорского высочества, следуем по его приказу в Дальний.
- А это кто?
- Так, а мы почем знаем? Напали…
- Понятно, а что со столбами?
- Так они, поди, и подпилили, нехристи!
- Тьфу ты пропасть, - выругался унтер, - нам же эта морока их назад ставить и достанется!
- Такое уж ваше дело служивое, однако, за то что на выручку пришли, благодарствуем.
- Да не за что, а чего это у вас течет с антамабили вашей?
- Где?
- Да вот же…
- Ах, ты же господа бога душу… - выпалил раздосадованный Прохор, - радиатор прострелили черти узкоглазые!
- И чего теперь?
- Отъездились! Лошадь надо чтобы до ремонту отволочь…
- Вот же пропасть, а как же теперь в Дальний попасть?
- Не знаю, Архипыч, вот ей богу не знаю! Пешком тут верст двадцать осталось, быстро не дойдем, да и машину бросать без пригляду не годится.
- Вот что, постреленок, ну-ка собери у дохлых китайцев винтовки, да будешь охранять, пока мы у местных лошадь наймем или купим. Ненадежное дело эти механизмы, лошадка то всяко лучше будет.
- Темный ты человек, Архипыч!
- А чего с этим делать? – робко спросил кофишенк показывая на хунхуза отправленного в нокаут Прохором.
- Был бы бычок-четырехлетка, - задумчиво проговорил Архипыч, - с него бы после Прошки самое время шкуру снимать, а так чего уж, пусть лежит!
- Как же это, - почти простонал, потрясенный парень, - он же только кулаком…
- Это Ваньша называется бокс. Французский! – Пожал плечами камер-лакей, - да, чего ты малахольный! Живой он, вяжи его нехристя, жандармам потом сдадим. Вот чего ты старый мальца пугаешь.
***
«Ангара» не зря приглянулась в свое время адмиралу Алексееву. Целая палуба роскошных кают первого класса позволяла с комфортом устроиться, привыкшему жить барином наместнику и его штабу, который впору было называть двором. Увы, планам его не суждено было осуществиться, и каюты стояли закрытыми, со строжайшим наказом никому ими не пользоваться. Разумеется, на великого князя эти ограничения не распространялись, и ему волей-неволей пришлость занять шикарные апартаменты и одному жить на палубе первого класса. Пока верный Архипыч мотался на берег за вещами своего хозяина, а несколько матросов наводили лоск в каюте, Алеша попытался хотя бы немного ознакомиться с кораблем. Огромный пароход был величиной с новейший броненосец, и обойти его за раз было непосильной задачей, но он просто хотел остаться один. Великий князь не зря отказался заезжать домой, он очень хотел и одновременно боялся увидеть Кейко. Когда он пропахший порохом и со свежей ссадиной на лице появился дома, девушка бог знает что себе вообразила и кинулась ему на шею, лепеча какие-то нежности. Остальные слуги деликатно отвернулись и он как мог успокоил ее. В жизни Алеши прежде почти не было женщин, и он решительно не знал, что делать в такой ситуации. В конце концов, он решил, как испокон времен решали моряки: - «уйду в море, а там будь что будет!»
Впрочем, совсем оторваться от береговых забот у Алеши не получилось. Тем же вечером на «Ангару» нагрянул инженер Меллер. Прежде они знакомы не были, но живо интересующийся артиллерийским делом, великий князь много слышал об известном конструкторе - создателе станков для большинства современных морских орудий.
- Ваше императорское высочество, - начал разговор нежданный гость, - прошу прощения, что без доклада…
- Полно, Александр Петрович, оставьте эти церемонии для китайских мандаринов*, - остановил его многословие великий князь, - говорите, чем я могу вам помочь. У вас какая-то надобность в материалах со складов КВЖД?
- Нет, э ваше…
- Зовите меня просто, Алексей Михайлович.
- Благодарю вас, - поклонился Меллер, - нет у меня просьба личного характера.
- Слушаю вас.
- Я, собственно, по поводу автомобиля. Я слышал он пришел в негодность?
- Да, мои слуги попали в переделку и у машины прострелили радиатор или что-то в этом роде.
- Алексей Михайлович, а не отдадите ли вы мне ее?
- А зачем она вам?
- Да, в общем-то, затем же, зачем и вам. Надо много передвигаться по разным батареям, складам и прочим местам. В механизмах я разбираюсь и, полагаю, смогу починить.
- Да ради бога… хотя нет, так просто не отдам, но могу предложить обмен.
- Обмен?
- Именно так, я вам автомобиль, а вы мне один проект.
- Господи, какой еще проект?
- Морской пушки установленной на железнодорожную платформу.
- Простите, а зачем?
- Понимаете, уважаемый Александр Петрович, как выяснилось, вверенный мне порт имеет совершенно недостаточную защиту. Поставить батареи дело не быстрое, да и лишних пушек в Порт-Артуре нет. А вот если сделать передвижную батарею на железнодорожных платформах, она может быть там, где это в данный момент наиболее необходимо.
- Вам нужно, нечто вроде блиндированных поездов, которые применялись англичанами в их войне с бурами?
- Не совсем. Блиндированный поезд предназначен для охраны железнодорожного пути от разного рода диверсий. Ну и сам по себе он передвижная крепость. А я говорю о передвижной батарее, для поддержки обороны.
- Черт, - задумался инженер, - очень интересная идея! Как вы только до такого додумались… а какие пушки планируются к установке?
- Ну, я полагаю, что устаревшие морские пушки калибром до шести дюймов.
- Образца 1877 года?
- Да, другие достать будет затруднительно.
- Сразу, я вам не отвечу, но по предварительным прикидкам, девятифунтовки станут вообще без проблем. Платформы только надо будет усилить. Что касается более крупных орудий, то полагаю, для кругового обстрела нужны будут домкраты. Но принципиально, никаких затруднений я не вижу. Идея вполне реализуема. Кстати, вы напрасно отказываетесь от блиндирования. Хотя бы легкая противоосколочная защита не повредит.
- Замечательно, я сейчас напишу записку, чтобы мои люди передали вам автомобиль, ну или то, что от него осталось. Когда вы сможете представить проект?
- Черновые расчеты будут готовы через три дня, но хорошо бы провести испытания в натуре…
- Что же, значит, будет еще одна записка. Вы знакомы с инженером Сахаровым? Это мой товарищ**, я отдам распоряжение, и вам предоставят платформу и первую же пушку какую только смогут снять с затонувшего клипера. Я, очевидно, некоторое время буду занят на эскадре, но как только освобожусь, непременно ознакомлюсь с тем, что у вас получится.
---------------------
*Мандарин. – Китайский придворный чиновник.
**Товарищ. – Здесь заместитель.

На следующий день Макаров снова вывел эскадру на внешний рейд для обучения эволюциям. Поскольку шнырявшие ночью японские миноносцы вполне могли накидать мин, впереди шел тралящий караван. В последнее время, это стало обычной практикой и никого уже не удивляло. Как оказалось предосторожности были отнюдь не излишними, и тральщикам Лощинского удалось вытралить и расстрелять на пути броненосцев два рогатых сюрприза. Японские крейсера, как обычно следили, за выходом своих врагов, а их русские визави едва выйдя на рейд, кинулись их прогонять. Впрочем, было одно отличие. Обычно этим занимались «Новик» или «Боярин» с миноносцами, но сегодня на разведчиков двинулись «Баян» с «Аскольдом». Те не понаслышке зная об их скорости и мощи, решили не рисковать и поспешно ретировались. Увидев, что горизонт чист, Макаров приступил к выполнению второй части своего плана. Полная угля, так что грузовая марка почти ушла под воду «Ангара» дала полный ход и сопровождаемая легкими крейсерами резво пошла на зюйд. Никто на эскадре не знал о планах командования, потому уход крейсеров стал для матросов и офицеров полной неожиданностью. «Как это? Куда? Зачем?» - Гадали они, провожая взглядами уходящие корабли, но стоящий на мостике адмирал хранил молчание.
- Что происходит? – выбрался на мостик немного растрепанный великий князь Кирилл Владимирович.
- Учения, ваше императорское высочество, - бесстрастно отозвался боцманский сын ставший волею судьбы, командующим флотом.
- Ах, учения, - пробормотал августейший начальник отдела его штаба, - это хорошо! А где Алешка? Ему бы понравилось…
- Я держусь такого же мнения, - усмехнулся в бороду Макаров.
Алеше, стоявшему в этот момент на юте «Ангары», действительно нравился грозный вид идущей в кильватерной колонне эскадры. С волнением наблюдал он за громадами броненосцев, остававшимися за кормой. Крейсера же тем временем уходили дальше и дальше. Скоро к ним присоединились «Баян» с «Аскольдом» и заняли место впереди вооруженного транспорта. А «Новик» с «Боярином», напротив разбежались вперед, охраняя маленькую колонну от нежелательного внимания.
Время для прорыва было выбрано идеально. Недавно базировавшиеся во Владивостоке крейсера совершили второй выход в море с начала войны. По большому счету он был таким же безрезультатным, как и первый, но заставил-таки японское командование обратить на него внимание. Следуя указаниям из Токио, адмирал Того приказал второму боевому отряду  отправиться для противодействия русским. Главными последствиями этой экспедиции был обстрел Владивостока с моря и то что в решительный момент у Того было под рукой только два броненосных крейсера, а не шесть. Так что, когда выяснилась пропажа русских кораблей, послать за ними в погоню было просто некого. Через два дня Камимура присоединился к главным силам, но время было упущено. Отряд Вирена проскользнул Желтое море практически незамеченным и подобно эфиру растворился в океане. Но что самое удивительное, впоследствии выяснилось, что уход «Ангары» остался совершеннейшей тайной для японской разведки. Сначала на ее пропажу просто не обратили внимания, затем решили, что транспорт зачем-то перевели в одну из прилегающих бухт и направили на поиск миноносцы.
- Не желаете ли кофе, Алексей Михайлович, - вывел великого князя из задумчивости Ванькин голос.
- Лучше бы чаю, - машинально ответил тот, но тут же поправился, - хотя, давай кофе!
Мальчишка со всех ног кинулся выполнять распоряжение хозяина, но едва завернув, тут же налетел на Архипыча, без разговоров схватившего его за ухо.
- Сколь раз тебе говорено, байстрюк, Алексей Михайлович он тебе дома! Его императорское высочество во дворце, а на корабле их высокоблагородие!!!
- Ай-ай-ай! – заверещал Ванька, - прости Архипыч, я больше не буду! Запамятовал я, пусти больно!
- То-то что больно. Чего тебе господин капитан второго ранга велел?
- Так что их высокоблагородие, велели кофе приготовить! – гаркнул кофешенк, встав во фрунт.
- Ну, ведь можешь, когда хочешь! Ладно, дуй, тля худая.
- Воспитываете, Никодим Архипович? - немного подобострастно спросил его подошедший боцман.
- А куды деваться, если ты мышей не ловишь? – сердито отозвался пользующийся безусловным авторитетом на корабле старик.
- А чего, я? – развел руками тот, - он же их императорского высочества слуга!
- Дурак ты Пашка! Я тебе что, за Ваньку толкую? Хотя и его еще учить и учить. Ты лучше посмотри на своих матросов, язви тебя через бушприт! В них морского то, только что форменки, да бескозырки! А сними их вылитые мужики, хоть к сохе определяй.
- Не травите душу, Никодим Архипыч, сами, поди, знаете какой на транспорты народ отправляют. На, убоже, чего нам не гоже. Эти еще что, мужики они и есть мужики и хоть работать заставить можно, а бывает, что чуть не с арестантской роты направят или социалистов каких! Тогда совсем труба дело.
- Эх, Пашка, - вздохнул старый матрос, - да кабы я знал, что с тебя такой хреновый унтер получится, я бы тебя еще в первом походе за борт определил!
- Грех вам так говорить, Никодим Архипович, - обиделся боцман, - мы к вам со всей душой. Пришли на вечерню мурцовку* пригласить…
- Еще я мурцовки вашей не хлебал!
- Ну и рому для хорошего человека найдется. Со всем нашим уважением!
- Рому говоришь… ладно, приду.
Тут надо пояснить один момент. За годы службы старик привык, что в кампании хочешь, не хочешь, а чарку тебе нальют. Пока служил молодому великому князю на берегу, с этим проблем тоже не было. Что-что, а адмиральский час соблюдался свято. А вот на «Ангаре» куда его хозяин попал почти что пассажиром, фактически вольнонаемному вестовому великого князя винная порция не полагалась, что приводило старого морского волка в тоску. Алеша же по простоте душевной, об этом обстоятельстве совершенно не подумал, оплатив стол своих слуг из кают-компании. И, дело даже не в водке! Просто раз в день, в адмиральский час, вся команда собирается у ендовы, где каждый, получив от баталера заветную чарку, опрокидывает ее в луженую глотку и, крякнув от удовольствия, отходит в сторону. Каждый. Кроме Архипыча. Вроде он и не моряк уже.… Так что приглашение от боцмана, для него дорогого стоило. Значит, его еще помнят, еще уважают… значит он еще в строю.
А в это время в далеком Владивостоке, вывел в море крейсера только что прибывший адмирал Иессен. По-хорошему, конечно, для начала требовалось ознакомиться с местными условиями и с отрядом и будь назначен командующим кто-нибудь другой, так бы, наверное, и случилось. Но Иессен совсем еще недавно командовал одним из крейсеров отряда – красавцем «Громобоем» и хорошо знал, как отряд, так и все местные обстоятельства. Первые два выхода не доставили четверке русских крейсеров славы, поскольку единственными их жертвами оказались два маленьких каботажных парохода, но теперь их экипажи были полны решимости исправить это досадное недоразумение и нанести коварному врагу решительный удар.
И такая возможность, вскоре им представилась. Вырвавшись из запертого со всех сторон Японского моря узким Сангарским проливом, Иессен устроил настоящую охоту на торговых путях противника. За первые же несколько дней в русские сети попало два японских парохода и три нейтрала. Японцев, не мудрствуя лукаво потопили, как и американца идущего с грузом хлопка в Осаку. Англичанина шедшего в балласте пришлось отпустить, а датчанина везущего на острова железнодорожное оборудование из уважения к вдовствующей императрице топить не стали, а отправили во Владивосток, высадив на нем призовую команду. Известия о том, что русские пиратствуют на входе в Токийский залив, взбудоражило все мировые биржи. Японские акции стремительно скакнули вниз, а у их противников напротив поднялись. Страховые компании тут же задрали цены, и вслед за этим до совершенно неприличных размеров вздорожал фрахт. Его императорское величество Муцихито, узнав обо всех этих обстоятельствах выразил свое монаршее неудовольствие и адмиралу Камимуре вновь пришлось покинуть объединенный флот и кинутся на поиски коварного врага посмевшего нарушить покой страны Ямато.
Но всего этого наш герой не знал, поскольку отряд Вирена шел не заходя в порты и соответственно не получая никаких известий. «Новик» с «Боярином» дважды ловили нейтралов с военной контрабандой и их команды после утопления отправлялись на «Ангару». Будучи гостем на корабле великий князь не имел постоянных занятий. Его деятельная натура всячески протестовала против подобной праздности, но когда он вздумал напроситься стоять вахту как прочие офицеры, Сухомлин деликатно спросил, как он это себе представляет и скосил глаза на погоны. Алеша проследил за его взглядом и покраснел. Действительно он был в одном звании с командиром крейсера и выше любого другого офицера, включая старшего. Тогда он с молчаливого согласия артиллериста взялся за обучение его подопечных. Комендоры на вспомогательный крейсер действительно были собраны с бору по сосенке и знали свое дело, как бы это помягче, не очень хорошо. Великий князь с энтузиазмом взялся за дело, и вскоре его подопечным небо показалось в овчинку. Учения следовали одно за другим, наводчики постоянно тренировались в определении расстояний на глаз, опознавании силуэтов противника, а подносчики снарядов совершенствовались в своем искусстве. Затем Алеша объявил, что в бою часть комендоров может выйти из строя и посему надо учить и прочих членов команды. Наконец, он добился, чтобы на кораблях отряда устроили стволиковые стрельбы. Вирен, припомнив как «Баян» с «Цесаревичем» во время перехода в Порт-Артур буксировали друг для друга буйки, решил, что подобное упражнение будет полезно и здесь. Теперь крейсера поочередно буксировали мишени для своих товарищей, и артиллеристы получили, таким образом, необходимую практику.
За время перехода с «Ангары» дважды перегружали уголь на остальные корабли отряда. Как правило, на это уходил целый день, а затем они снова включались в казавшуюся бесконечной гонку.