Привал объявили возле родника, выбегающего из-за небольшого холма. Быстро разведя огонь по-дакотски, дежурные кашевары приготовили обед. Остальные также бездельем не страдали: кто – то поил лошадей, кто – то сменял дозорных, всем нашлось свое дело.
Урман, с наставником быстро поев, отойдя немного в сторону, от лишних ушей и глаз, ждали, пока привезут провинившегося десятника.
Не успели они и толком обсудить, как вести допрос, как появился Тарлан, везя на крупе своей лошади, завернутого в сырую бычью шкуру киргизца. Ловко скинув его с седла, он тут же отправился обратно.
Ахмет –ага сначала приготовил, свои инструменты, часть из них сразу закинул в костер, как он выразился «для разогрева» и крикнул:
- Распускай!
Урман, легко вскрыл зашитую шкуру своим ножом, и осторожно, боясь больше испачкаться, чем нанести повреждения, вытащил и поставил на ноги Аблая.
- Ну, что сын Иблиса, покарал тебя Аллах за твои грехи? – грозно вопросил наставник, не забыв захватить в каждую руку по инструменту: в одной нагретый докрасна нож, в другой железка, которой ставят тавро скотине.
Киргиз, явно испытывал проблемы с нехваткой воздуха, потому как, широко открыв рот, пытался надышаться.
- Нет, хм, во мне вины, мурза, - откашлявшись, выдавил из себя Аблай.
- Хитришь, десятник, мы уже все вызнали, у твоего родича Мансура. Только и ждали удобного момента, чтобы взять тебя! Расскажешь правду, может, и жизнь сохранишь, как себе, так и братьям. – и тут же подсечкой, резко сбив его с ног, навалился всем телом на него и подведя нож практически вплотную к глазу, зарычал, - С какого начнем, сын собаки!
Урман не ожидал от наставника такого напора, поэтому не знал, что и делать. Пытаясь хоть как-то помочь, равнодушно произнес:
- Ахмет – ага, начни с левого, может правый ему еще понадобиться.
Аблай под наставником вертелся, как угорь на скороводе, лишь бы убрать лезвие подальше от глаза и одновременно испуганно закричал:
- Я расскажу, все скажу! Без глаз, я не смогу!
Ахмет –ага, отпусти его пока, да и нож твой уже остыл, - попросил его Урман, - Может чего интересного скажет, да Аблай?
Наставник поднялся и направился к костру, злобно поглядывая на свою жертву.
- Они меня заставили! У них моя невеста! – запричитал Аблай.
- Кто они?
- Зайнулла и его помощник Рустем, они угрожали продать ее атаманцам в гарем, если я не сделаю то, что просят, – и тут он замялся, и сразу же отвел свой взгляд.
- Голову мою просили? – хладнокровно спросил Урман.
- Мурза, у меня выхода, другого не было, я и тем более не собирался, все ждал удобного момента, когда вам об этом сообщить, – обреченно кивнул Аблай.
Наставник внимательно слушал и молчал, не забывая при это подогревать свой клинок, но внезапно он вскочил и грозно посмотрев на Аблая, зарычал:
- Песий сын, клянусь Аллахом, ты что-то кажется, недоговариваешь!
- Ээ… Нет, я все рассказал, правда они мне сказали в дальнейшем встретиться с приказчиком какого – то казанского купца встретиться в стане у Кан - Мурзы, и что он мне должен взамен передать золото, да хранит вас мурза Аллах многие годы, весом в вашу голову.
- Не хило, - улыбнувшись, хмыкнул Урман. – И что дальше?
- Половину золота должен был им передать, а они мне мою девушка, и мы должны были вернуться в родные края.
- Ха-ха-ха … - неожиданно громко засмеялся Ахмет–ага и, успокоившись, злорадствую, спросил, - Ну и ты им конечно поверил?
- А что мне оставалось делать? Чтобы вы на моем месте сделали? Свободу мне дали, оружием и снаряжением мурза обеспечил, конь под седлом, родичи под боком. А в дальнейшем, обязательно что-нибудь придумали бы, - Аблай обиженно начал искать себе оправдание.
- Ладно, успокойся. А теперь вспомни все подробности, что тебе еще известно про приказчика казанского купца? И как вы с ним должны были встретиться?
- Знаю, что только зовут его Мансур, более ничего про него, мне не известно. У меня на шеи висит половинка монеты, показав ее любому нукеру Кан – мурзы и назвав его имя, меня должны были проводить к нему.
Переглянувшись с наставником, Урман продолжил:
- Все ясно, но в свете полученных известий и твоих поступков, Аблай, ты снят с должности десятника и все что тебе выдано: оружие, снаряжение, коня, я все обратно забираю. Конечно же нам проще тебя казнить, но даю тебе еще один шанс. Пойдешь в десяток Ахмет-аги, но кроме ножа, ничего другого тебе не дадим, все остальное добудешь в бою.
- Я понял, мурза, - обречено кивнул Аблай, растирая оттекшие руки, освобожденные от ремней.
- Монету, - потребовал Урман и, забрав ее, он удовлетворительно кивнул.
- А теперь воин, бегом в лагерь! К моему приезду, лошади десятка должны сверкать, как моя ременная бляха! – тут же принял в свои руки бывшего десятника.
Немного подождав, пока Аблай отбежит, он продолжил:
- Если мы с тобой правильно поняли, то вся эта суета с набегом, имеет одного заказчика и одну общую цель. Первое: убрать тебя с лица земли, второе: организатор всего этого непотребства - наш бий! Аллах покарает этого сына шайтана. Но какая лиса в наш курятник забралась! И родичей, песый сын, не пожалел! Как только земля носит это Иблисово отродье, – как обычно в своем стиле начал ругаться наставник.
Когда речь названного отца перешло в ругательство, у Урмана терпение лопнуло, и он перебил его:
- Ахмет – ага нам надо решить, что делать с десятком киргизцев?
Успокоившись, наставник, задумался, поглядел на небо, и недовольно буркнул:
- Возьмешь с моего десятка Тимербая, он хоть и уже не молод, но кузнец и в походы ходил не раз. Спину если что тебе прикроет, и совет дельный сможет дать. Киргизцев на себя пока возьмешь, а в дальше разберемся. Сам может, кого подберешь, либо я из родичей кого отдам.
- Хорошо, надо было сразу мне сначала десяток на себя брать, возгордился, - немного грустным голосом ответил Урман.
- Думать сначала надо, со старшими совет держать – усмехнулся Ахмет – ага, вскочив на коня, тронулся в сторону воинского стан.
Быстро перекусив Урман, начал готовить пополнение для бывшего десятка Аблая.
Родича Тимербая, он знал с детства. Невысокий, широкоплечий, почти квадратный, всегда был с бритой головой, большими усами и седой бородой. Молчалив, но работу свою знал туго, редкий мастер железа. Поэтому в роду его берегли, в набеги и походы его не брали. Хотя в молодости он успел погулять и прославиться. Умер его отец, и ему пришлось вернуться в кузню. А еще был он большой силы борец, редко кто осмеливался бросить ему вызов. Если он принимал участие в борьбе на поясах, то все уже заранее знали, барана заберет Тимербай. Ахмет-ага являлся его большим другом и нередко вечерами они засиживались за кумысом, вспоминая былые времена. Урман с побратимом Айнуром, всегда прятались и подслушивали их воспоминания о набегах и сражениях старых воинов. В этот раз сам попросился идти в поход, так как в десятке наставника перебитом ногайцами, был и его сын Тимур. В личной кровной мести кузнецу Совет старейшин не смог отказать.
Тимербай снарядился в металлический шлем с кольчужной бармицей и полный доспех, из круглых металлических пластин, набранных каждая отдельно на кожаную основу, на груди усилена латной доской, дополнительно имел наручи и поножи. Вооружен был луком и тяжеленной палицей, которую не каждый - то подымет, не то, что сможет драться.
Урман коротко объяснил родичу текущую ситуацию, попросив его в случае чего, прикрыть ему спину.
Захватив с собой тамьянца, татарина Мусу, тронулся по следам ушедшего в разведку десятка.
Долго ехать не пришлось, из высокой травы выскочил один из братьев черемис Тугай, невысокий, худощавый и верткий как змея. Приветствуя, он уважительно кивнул и начал доклад:
- Вождь, ногайский отряд мы обнаружили, через пару стрелищ, они собираются остановиться на ночевку.
- А ты что здесь делаешь? – удивлено спросил Урман.
- Тыл охраняю, - коротко и четко ответил черемис.
- Пойдем, проведешь к дозору, а Сагит пока за тебя покараулит.
- Ясно, мурза, - скрывая свою радость от порученного дела, ответил тамьянец.
Десяток расположился грамотно на холмах, охватив с двух сторон, стоянку ногайцев, которые расположились в низине, в междуречье Демы и впадающего в него притока.
Отредактировано граф Зигфред (18-12-2018 09:38:46)
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
