Когда клей застыл, лорд дополнительно устроил фиксацию перерубленного хребта. Склеенным этой смесью рогом можно было пользоваться на другой день(правда, никто не гарантировал, что голос рога не пострадает),но до этого лучше было его не трогать и обмотать веревкой, чтобы обломки не смещались, а спокойно склеивались. Поэтому для этой цели и пришлось обмотать свой хребет лианой, словно зеленым шарфом. Кроме того, лорд вставил в спинномозговой канал подходящий сучок. Лучше бы его было еще малость подтесать, но нечем, а зубы недостаточно хороши- в родных местах лорда редко у кого к сорока пяти оставалась хоть половина зубов. Как не занимался некогда будущий скелет гигиеной полости рта, а у него сохранилось только четырнадцать. И резцы через один- есть раньше можно было, но вот кусать древесину лорд не рисковал. Возможно, это была застрявшая память из минувшей жизни, но так вот и вышло.
Благодаря все той же застрявшей прежней памяти он и разжег костер на ночь. Спать он не собирался, ибо не хотел, готовить тоже, ему даже холодно не было, но вот привык всегда разжигать костер на ночь в поле и все тут! От ночного костра на его памяти воздерживались только при очередном завоевании Ферна. Там даже ночью, когда чуток холодало, рядом с костром становилось невыносимо жарко. Оттого приготовление пищи и поедание ее было еще одной пыткой.
Френ завоевывали уже чуть ли не двадцатый раз, и только недолго правящие короли не имели в описании своего правления рассказа о фернском походе. Дагорат Третий вообще ходил туда трижды, благо правил почти тридцать лет. Вообще фернский поход потихоньку превратился в такой вот экзамен для королей и воинов- не бывал там, не пил воду из реки Стинки, не получал тамошним дротиком в щит - значит, ты еще сопляк. не доросший до взрослого. Правда, лорд Эдд додумался до этого только сейчас, когда же был оруженосцем и юным лордом –его одолевали не столь философские мысли. В оруженосцах он думал больше о жратве и девушках, а уже командиром - как поменьше потерять в Ферне бойцов, а то по возвращении окажется, что лорды Медового Улья, что на Круче и Улья, что на Мельничном ручье опять попытаются оттяпать деревню Спелый колос и угодья вдоль Синего ручья. Это тоже был экзамен на зрелость, только местного масштаба, для лордов Брекенпула, к семейству которых и принадлежал Эдд. Почему лорды Ульев пытались оттяпать деревню-это было понятно, ибо она стояла на проезжем тракте, да еще и около моста, за проезд которого периодически бралась плата. Иногда Брекенпулы попадали в опалу и право собирать пошлину у них отбирала корона. Кстати, раз лорд Эдд был казнен, то, возможно, его опять отберут.
А вот что хотели соседи от земель вдоль ручья, было загадкой. Эддов отец как-то решил, что когда-то там мыли золото, но поиски бумаг про это и расспросы старожилов ни к чему не привели. И земли эти во всех грамотах за последние два века числились за их родом. Сами по себе земли были не очень удобными для посевов или выпаса скота. Эдд тоже разок подумал о странном стремлении лордов Ульев к ним и решил, что, наверное, лет триста назад или больше земли были собственностью соседей. Потом же отошли к Брекенпулам, которые считали теперь их своей вековой собственностью. Собственно, так и было. Но соседи думали –по-другому.
Только так это можно пояснить, если не счесть лордов Ульев потомственными ублюдками. За это кое-что говорило, ибо в семействе их случались браки между братьями и сестрами, а всякий знал, что потомство от этих связей проклято богами и имел нужное число примеров.
Но правда –знать не означает следовать знанию.
Самым известным был дед нынешних лордов, точнее, его старший брат. Он боялся жить, потому спал в гробу, из которого вылезал только за некоторыми надобностями Его мама в детстве извела немало розог для приучения сына к горшку и выносной башенке, поэтому он лежал не в своем золотом. Как тут не вспомнить, что эта мама была старшей сестрою папы!
Еще один козырный пример –это семейство Нанти. Фил Нанти Пятый думал, что его отравят и- или зарежут легендарные саламандры, живущие в огне. Поскольку саламандры сами железа не делают и ножей не имеют, то пользуются собственным железом жертв. Поэтому он ел только руками и деревянной ложкой. Поскольку не все обходились за столом без ножа, то Пятого пришлось кормить отдельно от всех. Это подрывало древние традиции его рода и правила дворянского этикета, но что поделаешь, если Фил, увидев столовый нож, впадал в буйное помешательство?! Следующим этапом его жизни стал полный отказ от бритья и стрижки. Чтобы зловредные саламандры не воспользовались бритвой или ножом. которыми отрезают волосы т бреют подбородок. С защитой от отравления тоже было много хлопот, в итоге Фил ел только вчерашнее и холодное. Некто сказал ему в качестве лжи во спасение, что яд саламандр портится за день до вечера или с вечера до утра, потому постоявшая еда безопасна. Родные вздохнули свободнее, ибо до этого Фил ел только сырые овощи, справедливо полагая, что саламандры устанут ходить на огороды вилланов и травить овощи, поэтому репа и капуста безопасны для него.
Тоже иллюстрация в вреде женитьбы на сестрах его отца и деда. Его самого от рождения еще более оригинального сына удержало лишь то, что у батюшки его были только сыновья.
В благородных домах встречались и воспылавшие страстью к родным мужского пола, но боги не перегружали семейство Нанти еще и такими.
Как же относились к этому другие, что в семействе Нанти творится кровосмешение? Да по-всякому, кому как интересно. Захочет оскорбить Фила Шестого, так и упомянет. Раз это правда, а не клевета, то вопрос решается поединком, а не жалобой королю как верховному судье страны. Захочет-вместе выпьют с Рене Нанти и вместе же отправятся в бордель. Вилланы, конечно, шептались, но не при владельцах и их доверенных лицах. Короли это не поощряли, но не наказывали, ибо в Кодексе короля Свинна за инцест наказаний не было.
А раз нет наказания, значит, это не преступление, а какая-то досадная мелочь вроде привычки все время ронять на себя еду из ложки. С религией все было еще сложнее, но так как в стране поклонялись восьми богам, простор для маневра был.  Лорд Эммерих, в пьяном виде спаливший храм, потом всю жизнь проводил обряды у жрецов того самого бога Преисподней. И они не отказывали в жертвах, и лорд сохранял связь с верою, а не оставался презренным безбожником.
Лорд Эдд так вспоминал о разном, коротая время до утра. То самое, чем он видел, в темноте тоже мало что разбирало, как и его глаза до казни. Размышлений отчего-то было много. Лорд с удивлением отмечал, что ранее он жил действием, а над обоснованием думал совсем мало. Возможно, из-за этого он жил не так долго. Тут лорда затянуло в облако самобичевания, потому как если бы он думал мало, то жизнь его закончилась еще давно, лет двадцать назад, в одной из битв Войны Конца Света. Так стали называть междуусобную войну по ее результатам, хотя сначала она была Войной За Деву Марианну (это для юных рыцарей) или Войной Куста Или Елки.
Столь странное название определяло повод для ее начала. Как всегда, из-за женщины. Ибо в начале было похищение девы Марианны из Дома Локетстри с последующим изнасилованием ее вторым сыном короля Нефера Кроллинга. Поскольку он был вторым сыном, то носил имя Секонд, прозвище Железная Рука и титул Лорд Мантикоры. Истрия была мутная, как сейчас виделось лорду Эдду, на Секонда не очень похожая, потому что он был красавчиком и любителем игры на флейте, отчего стоило ему заиграть, то с середины мелодии ее должен был прерывать стук об пол тела очередной девы, вообразившей себя в постели с Секондом и немедленно изобразившей готовность ко всему, что бывает дальше. Второй сын при таких успехах мог бы стать отцом бастардов в половине семейств королевства. Правда, он к женскому полу относился переборчиво и не отвергал его. но за каждой юбкой не бегал.
Люди постарше вроде Эддова батюшки сомневались, что он ее похищал и насиловал. Девушка была миловидной, но не из тех. кого избалованные женском вниманием принцы могут захотеть здесь и сейчас. Тут что-то не то, магия, чтоли… Рыцари и лорды помоложе разбились на две большие группы. Группу «Под кустом», то бишь сторонников изнасилования под ближайшим кустом от места встречи и группу «Елки»,то бишь версии, что оба,он и она, предварительно обвенчались  по старому обычаю в ближайшем к месту встречи храме . Поскольку Секонд был женат, то обвенчать его могли только в Храме Старой Богини. Она была покровителем стариков и старости, но, поскольку до этого возраста доживали очень даже не все, ее служители маялись от скуки м могли себе позволить некий эпатаж. Особенно после гадания на внутренностях домашней птицы. Название «Елки»-от атрибута Старой богини. В время бракосочетания еловой веткой несильно били по спине обоих новобрачных.
Как бы там ни было, но образовались три группировки: королевская, сторонников Локетстри и третья, из тех, кто как «цветки» в проруби примыкает то туда, то сюда. Лорд Эдд запоздало подумал, что примыкали к этим группам дворяне совсем по велению души. Если они на месте Секонда ее бы без разговоров обесчестили, то того же они и ждали от «похитителя».
Дева Марианна пропала без вести, что только подлило масла в огонь, дескать, Секонд не только поймал и изнасиловал, но и убил ее, возможно, еще до изнасилования.
Секонд погиб в самом начале, наткнувшись со своей скромной свитой на отряд «Под кустом» и убитый в ходе внезапной атаки. Теперь лорд Эдд даже думал, что он вообще не узнал, что в стране уже идет война. Девы с ним не было, а после атаки сказать, где она, могли бы только кони свиты. Но в отряде «Под кустом» знающих их язык не оказалось. Дальше война длилась еще два года и уже кормила сама себя. Невинность девы ушла куда-то вглубь, все вспоминали кровь родных, убитых на каком-то поле, нежели капли крови у безвестного куста. если они вообще были.
Выжить в такой войне, где каждый не раз менял знамя, под которым воевал, человеку не думающему было невозможно.
Лорду Эдду, выжившему и даже преумножившему богатство семьи, эти слова не подходили.
Но он действительно сейчас стал думать больше, и еще до рассвета определял свое поведение до этой войны как: «сначала сделай. а думать будешь потом». Встретил пятнистого оленя- ату его, иначе скроется! Увидел деревенскую девку, тревожащую организм- то же самое, иначе убежит! На поединке вообще размышлять не получается- иначе соперник проткнет.
Так что спеши жить. а то жить нельзя будет! А размышлять над тем, что было правильно, а что нет- будешь потом, в старости у камина. Лорд Эдд, взбудораженный такой пришедшей мыслью. еще долго думал, как можно было остановить эту войну на разных стадиях. Если без деталей, то получалось, что надо вмешиваться пораньше, пока кровь не пролилась. С каждой каплей крови обратной дороги все более нет. А гарантированно предотвратить ее- это надо собрать рать человек в пятьсот и ехать рядом с девицей и теми, кто с ней. Убить ее стрелой еще смогут, а вот осквернить - уже нет.
Утром, когда рассвет раскинул свои лучи над болотными кочками, лорд искоса глянул вправо и обнаружил блеск чего-то в водах того самого болота. Совсем рядом! Эдд аккуратно встал и осторожно убрал кости рук от головы: держится, хотя и слабовато! Но тут надо привыкнуть и дать клею набрать силу- вдруг будет получше.
А потом, возможно, поручить кузнецам сделать крепления на позвоночник- наподобие тех. какими усиливают древко у секир и боевых молотов. Правда, секире не нужно вертеть лезвием, а ему вращать головой требуется, но хороший кузнец может знать больше, чем покупатели его работы. Вдруг он знает какой-то секрет, как можно укрепить и при этом поворачивать голову.
Блеск словно шел из-под воды. Что же там блестит? Уже его нет, так как лорд изменил положение головы, но место он запомнил- всего шагов двадцать и параллельно берегу. Утопать уже не страшно, но по старой памяти лорд не хотел лезть прямо в болото. Ах вот что это блестит- торчащая из воды рукоятка меча! Вот славно! Но, может быть, это ловушка? Коснешься рукоятки рукой, и рука отгниет? Нет, ему это не страшно уже. Наведенная порча доведет до импотенции? Уже все в прошлом. Вот если кости начнут ускоренно портится –это уже плохо. Лорд Эдд подобрал ветку и ею аккуратно сдвинул клинок на кочку. Пошарил рядом- на белый свет явились сильно размокшие кожаные ножны. Вот они-то и послужат! Обернув их вокруг лезвия и помогая себе веткой, Эдд вытащил клинок на воздух. И обомлел, если можно так выразиться об ожившем скелете.
Меч боевой, оттого украшен минимально, только позолочен оголовок. И это правильно, потому как вставишь дорогой камень в оружие, а он при ударе вывалится из креплений и свалится на землю. Где его успешно затопчут. Бастард, то бишь полутораручник. А сталь, несмотря на длительную болотную ванну, сверкает, как новенькая. Великолепная работа. А в эфесе две пластинки черного воронения, и на обоих надписи:
«Хозяину-как перышко!». И с другой стороны: «Врагу- тяжким молотом!»
Это тот самый меч «Черное перо»? Да, Эдда наизусть заставляли учить не только гербы всех благородных домов, но и как выглядит каждый знаменитый меч или секира. И не зря-иногда благородные господа таятся от чужих взглядов. Но если ты где-то на постоялом дворе увидишь лорда Бридена с «Черным пером», то если хочешь его убить- позаботься о копье, без него не получится. Или об арбалете. Лорд Бриден внешне не выглядел горой мускулов или просто гигантом, поэтому легко было недооценить его, особенно если не знаешь в лицо.
Но как сюда попал этот меч? Они же носом землю рыли в поисках? Никто из свиты Бридена из кольца не вырвался. И это не то место, где тот погиб. Ей-ей, божья длань! Тогда прибрала от них, сейчас высунула, чтобы взял.
И для чего ему такой королевский подарок? Что он им должен сделать?

.