Продолжение (предыдущий фрагмент на стр.11)

Потом он не мог вспомнить последовательность действий. То ли сначала разъяренный Причард выскочил из машины, то ли люди Службы адаптации залезли в автомобиль и принялись вытаскивать его из кресла, он только помнил, как мальчишка истошно завопил: «Не смейте прикасаться к моему питомцу! Вы испугаете Санни!». И холодный ответ Торнтона: «Будешь путаться под ногами, получишь ремня». И потом обеспокоенно ему: «Вы, как, Паркер, в порядке?».
Он не был в порядке, но когда кто-то накинул ему на плечи обычную ветровку, а потом навел на него декодер, так что ошейник с громким щелчком раскрылся и свалился с шеи, на душе полегчало. Желтые автобусы в сопровождении полиции один за другим останавливались у виллы, и от одного их вида Лоренс чувствовал, что ему становится легче дышать.
— Значит, так, Лоренс, — заговорил бывший начальник, — сейчас вы сядете в машину и поговорите с психологом, а потом…
— Нет, — уже почти нормальным голосом ответил Ларри, — я… я хочу видеть…
Торнтон испытывающе вгляделся в любимого ученика и, наконец, кивнул.
— Хорошо. Смотрите. Так даже лучше.
И Лонгвуд… Никогда раньше Паркер не видел директора таким грозным и властным и неожиданно порадовался, что они работают на одной стороне. Директор остановился в трех шагах от предпринимателя, а потом медленно и торжественно поднял к его лицу какой-то внушительный документ.
— Именем консулов свободного мира Джон Энтони Причард… — слова звучали грозно и страшно, но при этом странным образом успокаивали Лоренса, возвращали его к жизни. — …лишается права опеки над питомцами базового уровня бессрочно… без права апелляции и сдачи экзаменов… За развращение неполнолетних граждан свободного мира… лишаются родительских прав… таким образом, означенные неполнолетние, а именно — Мэрайа Смит Причард, четырнадцати лет, Джон Энтони Причард-младший, тринадцати лет, Дональд Фицсимонс Причард, одиннадцати лет, Стивен Смит Причард, десяти лет, Анна Джин Причард, семи лет, Диана Ли Причард, шести лет, Арчибальд Смит Причард, четырех лет, Эрвин Джон Причард, двух лет, а также дети, которые будут рождены в данном браке, передаются под опеку Сената до тех пор, пока консулы не назначат им достойных опекунов, а Сенат не утвердит назначение... Первые шесть месяцев после начала опеки Сената вам будет запрещено видеться с означенными неполнолетними… в дальнейшем вы получите право встречаться с перечисленными неполнолетними раз в месяц в присутствии их опекунов, психолога и представителя Сената… Подписано в офисе консулата…
— Это немыслимо! — возмутился Причард. — Какой-то выскочка будет читать мне сомнительные бумажки…
— Решение консулата принято единогласно, — подвел итог директор, как будто не слышал замечания Причарда, и тот в его глазах был не более чем надоедливой пискливой мошкой.
Два полицейских подошли к застывшему от всего услышанного мальчишке.
— Свободный Джон Энтони Причард, следуйте за нами.
Мальчишка отшатнулся:
— Я не хочу… Я не пойду… Папа!
— Ничего, сын, через два часа я тебя вытащу, — заявил предприниматель. — Я обращусь к консулам. Я обращусь в Сенат!
— Консулы объявили свое решение, — невозмутимо сообщил Лонгвуд. — Но вы всегда можете потребовать суда Сената по закрытому кодексу свободных.
Причард замолчал, и Лоренс вдруг с ликованием понял, что «хозяин» испугался, попросту струсил, и теперь никому не сможет грозить взысканиями, подсовывать идиотские правила и пуговицы. Но когда Причард неожиданно развернулся к нему, Лоренс инстинктивно отшатнулся и втянул голову в плечи.
— Ты! — почти выплюнул слово осужденный. — Ты за это ответишь, негодяй!
— Еще одно слово, — отчеканил Лонгвуд, — и вы обязательно предстанете перед судом Сената.
Причард побледнел.
— Так как? — повторил директор. — Вы готовы? Для вас это единственный способ обратиться к Сенату. Не хотите? Ожидаемо, — Лонгвуд презрительно скривил губы. — Ну, что ж, коллеги, работайте по секторам, — обратился он к сопровождавшим его работникам Службы и полиции. — На все про все у вас полчаса. Но сначала — уведите неполнолетнего.

Продолжение следует...