Продолжение (предыдущий фрагмент на стр.17)

Он проспал почти сутки, а когда проснулся, испуганно вскочил, вообразив, будто все случившееся накануне было сном. И лишь вид обычной одежды на спинке стула — не желтой пижамы апгрейда, не причардовской униформы и не больничной пижамы для процедур — доказал ему, что спецоперация благополучно завершилась.
Лоренс расслабленно уселся на кровати, посмотрел в окно и этот вид окончательно убедил его, что вилла Причарда далеко.
Он был свободен. Он мог опять лечь спать. Мог встать и позавтракать. «Или уже время обеда?» — неожиданно засомневался Паркер. Мог не брить голову. «И, действительно, зачем ее брить, я же не на Юго-Восточном архипелаге?» — размышлял он. Мог даже выкинуть ту одежду, что ему положили на стул, и поискать что-то другое — наверняка в шкафу было сложено и развешено все, что нужно. Лоренс просто не верил, что коллеги могли не позаботиться о его гардеробе и не доставили его вещи в палату. А еще он мог выйти в сад. Почитать лежащую на столе книгу. Или включить компьютер.
Задумавшись о компьютере, Лоренс вспомнил, что надо писать отчет, и принялся торопливо одеваться.
— О, коллега, вы уже встали! — судя по обращению, вошедший был психологом, и Лоренс со вздохом приготовился к неизбежному. Впрочем, необходимость изложить все возникшие в ходе операции впечатления и идеи давала возможность отложить обязательную реабилитацию.
— Отчет? — с некоторым удивлением переспросил психолог. — Ну, что вы, Лоренс, не стоит  так спешить. Вся информация с вашего удостоверения личности без перебоя поступала в Службу, информация обработана, проанализирована и, строго говоря, анализ продолжается до сих пор. Пока специалисты не завершат работу, вы вполне можете отдохнуть. Как вы относитесь к теннису?
— Никак, — ответил Лоренс и пожал плечами. — Я не играю в теннис.
— Вот как? И что же вы предпочитаете?
Лоренс собирался уже ответить, когда в голову ему пришла другая идея:
— Все необходимые данные есть в  моем деле, — с некоторым раздражением ответил он.
Психолог рассмеялся:
— Ну, если вы вспомнили о деле, значит, вы и правда приходите в себя, — добродушно заметил он.
Паркер слегка поморщился. Этот человек был слишком улыбчив, слишком позитивен, слишком доброжелателен. В нем все было чересчур… А потом Лоренс сообразил, что недавно и сам был таким. «Привилегия невинности», — понял он. Сам он невинным уже не был. Это надо было признать…
Жутко хотелось поговорить с Робертом, но сначала надо было решить множество других дел.
— И все же мне необходимо подготовить отчет, — вернулся к своей мысли Паркер. — Дело ведь не только в информации с ошейника, — на этот раз поморщился собеседник — ему явно не нравился использованный Лоренсом термин. — Микрофон не в силах передать все сведения. Вы же понимаете — в таких делах необходимо анализировать еще и невербалику. К тому же речь пойдет не только о Причарде. К сожалению, я обнаружил и другие проблемы — даже в нашей Службе. К примеру, кресло питомца…
Лицо психолога старательно изображало внимание, но Лоренса не оставляло неприятное ощущение, будто тот не принимает его слова всерьез. Паркер остановился и внимательно посмотрел на реабилитолога.
— Это действительно важно, — проговорил он.
— Конечно, я понимаю, — терпеливо согласился психолог. — Но поймите и вы, Лоренс. Вы достаточно долго были во власти психопатологической личности. Это накладывает отпечаток на все, что вы видите, а также на вашу способность анализировать увиденное и пережитое. Вам необходим отдых, необходима определенная отстраненность от случившегося. Солнце, океан, пляж…
— Терпеть не могу пляжи, — от души высказался Паркер.
— Вот как? — психолог с интересом склонил голову к плечу. — А куда бы вы хотели поехать?
— На континент…
— Так это же прекрасно! — возрадовался реабилитолог. — Дикая природа — самый лучший путь к восстановлению. Неужели вам не хотелось бы сесть за штурвал исследовательской тарелки? Или погрузиться в глубины океана в батискафе? Когда между вами и пережитым встанет пять-шесть недель чудесного отдыха, вы сможете с новыми силами вернуться к работе, а ваш отчет будет взвешенным и свободным от неконструктивных эмоций.
Желание пообщаться с Робертом стало для Ларри просто непереносимым. Но когда он уже собирался прервать гостя и сообщить, что хочет кое-кого навестить, новая тревожная мысль заставила его прикусить язык. Он вдруг понял, что его желание посетить Арену не встретит ни малейшего понимания со стороны реабилитолога и начальства. Точнее, они будут уверены, будто прекрасно его понимают, преисполнятся сочувствия, произнесут сотни речей о том, что Причард, бесспорно, заслуживает самого сурового наказания, и еще не раз будет наказан, но вот отправить его на Арену невозможно.
Паркер почти слышал рассуждения Милфорда: «Вы же понимаете, Лоренс, Причард — это не только психопатия, не только злостное нарушение правил обращения с питомцами, но и бизнес, от которого зависят десятки тысяч людей. Это рабочие места, важнейшие производства. Мы не можем бросить все это на произвол судьбы. Жена Причарда не справится с бизнесом, это очевидно…» Представлял сочувственные лица коллег, которые за его спиной становятся печальными и озабоченными. И догадывался, какой диагноз ему поставят — обсессивно-компульсивное расстройство, что же еще? Стоит только произнести слово «Арена», и доступ туда ему закроют лет на пять, если не больше, да еще почистят планшет и рабочий компьютер, чтобы убрать все ссылки на опасное учреждение, — понял Паркер.
Лоренс задумчиво поднял взгляд на гостя и медленно проговорил:
— Исследовательская тарелка? Звучит заманчиво…
И ужаснулся сам себе — неужели он начал лгать? В памяти сами собой всплыли слова Роберта «А почему я должен был доверять Танненбауму, Райту, тебе?», и Лоренс усиленно принялся уверять себя, что доверяет Службе, просто пока коллеги не в силах его понять. Это не было их виною, это было его бедой, но пока из-за этого непонимания ему лучше молчать и ждать. И постараться не получать диагнозов, — мысленно добавил Лоренс.
«Но ведь когда-нибудь Роберта выпустят с Арены», — напомнил себе Паркер. Мысль, что с Робертом можно встретиться на нейтральной территории, успокаивала, давала надежду на хороший совет и добрые идеи. Он еще встретится с ним. А пока надо демонстрировать желание сотрудничать с реабилитологом, должное старание и оптимизм. Для психолога это было не так уж и сложно.

Продолжение следует...