Продолжение (предыдущий фрагмент на стр.45)

Глава 79

Через полтора месяца после первого выхода в свет Роберт признал, что жизнь вновь стала прекрасной. Первое время осознать красоту жизни мешали репортеры светской хроники и еще больше взбалмошные поклонники, не дававшие ему шагу ступить, чтобы не пристать с автографами,  просьбами об интервью и даже попытками отодрать клок от его пледа, рубашки и прически. Судя по всему, сдержанность местных жителей распространялась лишь на специалистов, к которым бойцов не причисляли, так что здешняя слава оказалась для Роберта еще более обременительной, чем слава в оставленном мире.
Пару раз Тёрнеру с Кавендишем даже приходилось обращаться к юристам Арены и собирать материалы для подачи исков в суд. К счастью, когда на четырех особо надоедливых поклонников наложили штрафы, да еще запретили подходить к «бойцу Зверю» ближе, чем на 100 метров, остальные угомонились и стали проявлять свои восторги более цивилизованно. Роберт полагал, что цивилизованности способствовали размеры штрафов, которые никто из виновников так и не смог оплатить. Долги перед Ареной оштрафованным приходилось отрабатывать по выходным и вовсе не на Арене, где они могли хотя бы иногда видеть Роберта, а на противоположном конце столицы в Ожоговом центре Блэкмура. Как уверял Тёрнер, трудиться им предстояло не менее года, так что Роберту не из-за чего было волноваться.
А еще были подарки... На кой черт ему могли понадобиться пять навигаторов, четыре автомобиля, два электрокара, три скутера, семь велосипедов, три десятка коммуникаторов, восемнадцать кофейников, сорок восемь миниатюрных макетов достопримечательностей свободного мира и множество других вещей, Роберт не знал, так что на четвертой неделе этого сумасшествия объявил благотворительный аукцион, а все вырученные средства поделил между городом Гамильтоном и Мемориальным онкологическим центром Бенджамина Тейлора.
Сначала Роберт недоумевал из-за творимых здешними гражданами безумств, в конце концов, на Арене было множество бойцов, гораздо более прославленных, чем он, но потом сообразил, что судьбы Акулы и Волка, сумасшедшие фотосессии и приветствия дикарям, рисунки на блоге и роскошные прически Мартинсена, а также постоянные упоминания в блогах других бойцов и правда делали его интересным для всего свободного мира. Главное заключалось в том, чтобы этот интерес не отравлял ему жизнь.
Первый месяц после выхода в свет им с Элис приходилось встречаться почти тайком, и Роберт был от души благодарен Макфарлену, убедившему Элис не шокировать общество хотя бы первые три недели. Как и Роберт, Элис Дженкинс безоговорочно признала авторитет профессора и его знание жизни, хотя иногда и ворчала, что они зря  потакают предрассудкам избирателей и их сразу стоило бы поставить пред фактом.
Рисковать репутацией Элис Роберт не хотел, и все же, когда три оговоренные Макфарленом недели истекли, а восторги публики слегка поостыли, был рад приехать к Элис в гости, не опасаясь, что это привлечет внимание репортеров и поклонников.

Продолжение следует...