Тут дело не только в Роберте.

А тут не подляна. Тут вот этот вопрос:

Дело в том, что с одной стороны бойцу дозволено очень многое. Он может стоять на голове, пьянствовать, прогуливать тренировки, составлять список врагов и публиковать его на своем блоге, скакать из постели в постель и хвастать победами у женщин, сорить деньгами, резвиться в зоне вседозволенности и т.д. С другой стороны, могут ведь и невинные пострадать. От того, что пока что это редчайший случай -- можно пересчитать по пальцам одной руки -- это ж не значит, что такого нет. И Лонгвуд не может об этом не думать.
Да, Роберт не пьянствует, не прыгает из постели в постель (он верен Элис, но она ж сенатор! Как можно оскорблять Свободный мир подобной связью?!), не резвится в зоне вседозволенности, но своим поведением он рушит привычные представления. И при этом ему дозволено практически все! Он звезда -- смесь чемпиона и рок-звезды. Но еще больше сходства с жертвами ацтеков. Почти любая приходить будет удовлетворена. Но, как и у жертвы, жизнь (а значит, и прихоти) бойца недолги. Ему даже не обязательно устраивать безнадежный бой -- и так могут подловить. Да и выпороть в качестве предупреждения тоже могут. Он звезда, но он и раб -- в этом ничего не меняется. Ошейник он носит не просто так.  Вспомните, как глава группы наблюдения на куполе требовал его выпороть -- даже в расстроенных чувствах забыл, что Зверь вообще-то образованный человек с двумя университетами и кучей А-Плюс.

Продолжение

К счастью, Рейберна поблизости не было, и Роберт вернулся к поискам.
И на этот раз повезло не ему, а Элис. Роберт молча смотрел на экран и, наконец, выплюнул лишь одно слово — «Стервецы». Элис согласно кивнула.
— Я же рассылала запросы по питомникам, — недовольно добавила сенатор. — И хотя бы кто откликнулся.
— Они считают, что работа в фирме Фрэнка — это психологическая травма для любого художника.
— А аукцион не травма?! — глаза Элис сузились, и Роберт понял, что кому-то сильно не повезло. Но останавливать Элис он не собирался. Все правильно — пусть отвечают. Заботники, что б их… Нашли способ спасения питомца от злых покупателей — на аукционе!
— Остановить процесс уже нельзя? — спросил Роберт.
— Поздно, — скривилась Элис. — И у парня всего-то класс «С». Представляешь, что такое класс «С» на большом аукционе?
Роберт кивнул. На малом все было бы не так уж и плохо, но кому на малом аукционе нужен дизайнер витрин из лучшего питомника свободного мира?
— Мы должны купить парня, — продолжала сенатор, и в тот миг, когда она произнесла эти слова, на Роберта снизошло озарение. Убить одним выстрелом сразу двух зайцев получалось редко, но сейчас был как раз такой случай.
— Элис, — заговорил он, — распорядись, чтобы доверенность на приобретение питомца оформили на меня.
— А тебе не будет… — сенатор смущенно замолчала.
— Несколько неприятно, признаю, — спокойно ответил Роберт. — Но ради такого дела стоит сходить даже на аукцион. Необходимо сразу отмести все страхи мальчишки…
Оформление документов заняло не так уж много времени, разве что управляющий Элис с обидой сообщил, что мог бы сделать все сам, но Роберт примиряюще объяснил, что хочет поговорить с покупаемым питомцем как специалист со специалистом.
— Думаю, это успокоит мальчика, все же аукцион — не самая приятная процедура.
Управляющий прочувственно кивнул, и Роберт понял, что в его прошлом эта неприятная процедура тоже была.
Оживленный Фрэнк с нетерпением ждал появления нового специалиста в фирме, но, когда пришла пока отправляться на аукцион, Роберт позвал юношу с собой.
— Привыкай проводить собеседования с персоналом, — между делом заметил он. Мальчишка явно не догадывался, что его ждет, но Роберт полагал, что так даже лучше — сильнее будет эффект.
Когда машина остановилась рядом с аукционным центром, Роберт повернулся к парнишке и проговорил:
— Надеюсь, в школе тебя научили держать себя в руках, и ты не станешь громко возмущаться. И тихо тоже, — добавил он. — Ты будешь спокоен, невозмутим, а все, что тебе захочется сказать об увиденном, ты скажешь мне, когда мы уедем.
Фрэнк пока не понимал, но Роберт не собирался держать его в неведении и дальше.
— Сейчас мы пойдем покупать человека. Купля продажа будет осуществляться с аукциона — кто больше даст. Моя задача будет заключаться в том, чтобы потратить не слишком много средств, и при этом обеспечить тебя художником. А теперь идем.
Когда дежурный на входе бросился им наперерез, Фрэнк в растерянности остановился, а Роберт просто показал доверенность. Люди в ошейниках частенько участвовали в аукционах, но одно дело управляющий и другое — боец. Такое дежурный видел в первый раз. И все же документ был составлен по всем правилам, в качестве доверителя выступала сенатор, так что сбитый с толку дежурный только что-то невнятно пролепетал, а потом отступил прочь, пропуская покупателей.
При виде аукционного помоста Фрэнк побледнел, а когда на помост вывели первого продаваемого питомца — покраснел. От шуток аукциониста у него начинали подозрительно блестеть глаза, а смех покупателей заставлял вздрагивать. К тому моменту, когда на помосте появился питомец Баттон класса «С», Фрэнк сидел, опустив голову, и молча изучал узор пола. Роберт ненавязчиво привлек его внимание, слегка хлопнув по руке.
— А вот это твой будущий художник, — заметил он, когда Фрэнк поднял голову.
Юный дизайнер был бледен до синевы, зато Фрэнк стал не просто красным —  лиловым.
Аукционист заливался соловьем, Фрэнк явно боролся с желанием заткнуть уши, но как ни старался аукционист — обращать внимание на специалиста класса «С» покупатели не торопились. Когда Роберт, наконец, поднял карточку, аукционист с облегчением отер лоб и попытался пошутить о бойцах ценителях искусства, но шутка залом поддержана не была, так что аукционист торопливо ударил молотком по кафедре, потом еще быстрее второй и третий раз.
— Продано! — ликующе провозгласил он.
Фрэнк почти съежился в кресле, но Роберт заботливо извлек его оттуда и повел прочь из зала — необходимо было распорядиться о доставке покупки.
— Нет, именно сегодня. Нет, никаких пижам — молодежный кэжуал. И никаких блокировок. Нет, заниматься программированием ошейника будет владелец питомца. И никаких специальных кресел…
— Но питомец…
— …должен сразу понять, что его ценят как хорошего специалиста, а не питомца базового уровня…
Роберт вел беседу спокойно и неторопливо, но краем глаза заметил, что Фрэнку уже невмоготу. Сделал еще пару распоряжений и только после этого, подхватив юношу за локоток, отправился к машине.
Фрэнк обессиленно плюхнулся на сидение и потеряно уставился на старшего товарища.
— Да, — ответил Роберт на невысказанный вопрос. — Людей с ошейниками можно продавать — почти всех. Тебя нельзя, ты государственный. Меня теперь тоже нельзя — по той же причине, но пока я принадлежал частным лицам, меня продавали четыре раза и три из них раздетым. Ах, да, и один раз подарили — на день рождение.
— А… тетя Элис? — со страхом спросил Фрэнк.
— Вот на тетю Элис ты можешь рассчитывать всегда, — уверенно ответил Роберт. — Но, видишь ли, и тут есть проблема. Во-первых, ты ей не принадлежишь — ты принадлежишь государству. Обычно это хорошо, но не в твоем случае. Если ты не сдашь адаптационный экзамен, то не только не избавишься от этой штуки на шее, тебя еще и заберут. А тогда — прощай, тебя Элис, прощай твоя фирма, прощай дневной питомник — тебя отправят в интернат. Отлично сданный экзамен — твое единственное спасение. Тетя Элис твердит тебе это каждый день. И не потому, что ей нечем заняться, а потому, что беспокоится за тебя. Как и весь дом.
— А если… у меня не получится? — забеспокоился юноша.
— Будешь заниматься — получится, — отрезал Роберт. — Главное — не ленись.

Продолжение следует

Это опечатка. Надо "тетя Элис".