Покинув совещание одним из первых, я нашёл тенёк под натянутым пологом, где штабные офицеры принимали пищу. Присев за стол, я приготовился ждать его окончания. Офицеры продолжали выходить из палатки, направляясь по своим делам. Ко мне подтянулся Генерального штаба штабс-капитан Ярон Владимир Иванович, с которым мы в прошлом году вместе окончили академию. Отношение у нас были типа: «Ни привет, ни пока - ни здрасьте, ни до свидания». Он из потомственных дворян и военных, закончил Третий московский кадетский корпус, потом учился в  Третьем военном Александровском училище, шефом которого является сам император, выпустился в элитный Четвертый  гренадерский Несвижский генерал-фельдмаршала князя Барклай-де-Толли полк, затем учеба в Николаевской академии, где мы и познакомились. Я младше его на год, окончивший какое-то «вшивое» юнкерское училище в Сибири, и в звании обогнал, и  иконостас из орденов имею на загляденье. В общем, друзьями и даже приятелями мы не были. Я думал, что он в свой полк вернулся для выслуги ценза, а он как-то оказался приписанным к Приамурскому военному округу и попал в штаб генерала Стесселя. А тут опять я. И опять отличившийся в штурме фортов Таку и захвате китайского офицера. Ха-ха-ха, три раза. 
- Как Вам, Тимофей Васильевич, информация от адмирала?
- Признаться, все новости о походе я узнал еще рано утром, навестив в походном лазарете наших раненых моряков и офицеров. Досталось ребятам сильно, но Сеймура они хвалили.
- Вы знаете, какие общие потери в экспедиции?
- Сведения ещё уточняются. Предварительно, общие потери отряда вице-адмирала Сеймура составили: два офицера и пятьдесят четыре нижних чина убитыми, ранеными двадцать четыре офицера и двести двадцать восемь нижних чинов. Из наших моряков  убиты десять матросов, ранены двадцать два матроса и четыре офицера. Наибольшие потери понесли англичане – двадцать семь  убитых и девяносто семь раненых,  и немцы двенадцать убитых и шестьдесят два раненых.
- И как вам это стало известно? – Ярон как-то недовольно или скептически поджал губы.
- Владимир Иванович, надо больше общаться с народом. Поговорил с ранеными офицерами и нижними чинами. И не только с русскими. Англичан, японцев и немцев не забыл. Пара пачек папиросок, каждая из которых даёт благодарного рассказчика. Там информации зернышко упало, здесь. Потом надо её только свести в целое.
- Как-то это жандармскими штучками попахивает, Тимофей Васильевич! – штабс-капитан раздраженно чиркнул спичкой по коробку и прикурил папироску.
- Владимир Иванович, Вы же прослушали в академии спецкурс по разведке. Методика и приемы получения информации мирным путём одинакова, что для противника, что для своих. И я не вижу ничего плохого в использовании методов, позволяющих расположить к себе собеседника.
- Извините, но Вам трудно понять всё неприятие потомственным офицерством всех этих шпионских, жандармских штучек. Офицер – это, прежде всего, офицер. Вот третьего дня, когда я Вас увидел на перроне. Как Вы могли быть без орденов Святого Георгия и Владимира? Вы же нарушили их статут?
«И он не в образе, хотя вроде и не дурак, - думал я, глядя на штабс-капитана, прикидывая, что ответить. – Нарушение статута орденов было очевидным. От Анатолия Михайловича хороший втык за это уже получил. Но идти в разведку, звеня орденами – это уже для меня моветон».
- Владимир Иванович, если бы видели в каком виде я уходил в разведку, то были бы удивлены больше, чем отсутствием орденов. Я ценю свои награды. Это всего лишь недорогие копии, приобретённые в магазине «Эдуард», - я провел рукой по орденам. – Но отправляясь в ночной поиск, я снял их, чтобы они не выдали меня звуком и блеском в свете луны. Жизнь она дороже статута. Современная война сильно отличается от войн того времени, когда были введены эти ордена.
- Я этого никогда не пойму и не приму! - возмущенно произнёс Ярон.
- Возможно, Владимир Иванович, а может и поймёте, когда оботрётесь в боевых действиях. Сходите в разведку. По-пластунски поползаете. Мне, как потомственному казаку проще. Истари в набеги и в разведку мы ходили, не задумываясь о статуте наград, хотя их всегда любили.   Главное выжить и эффективно выполнить поставленную задачу.
- И это правильно, господин Генерального штаба капитан. Хотя по мне есаул звучит лучше. Будем знакомиться, а то мне Тонких все уши про Ермака прожужжал, а встретиться, пока не получилось. Позвольте представиться – есаул Ловцов Михаил Васильевич командир шестой сотни верхнеудинцев!
С этими словами невысокий, коренастый офицер лет тридцати пяти, с Анной и Станиславом третьих степеней с мечами на груди, длинными усами и бородкой, с ярко выраженными азиатскими чертами лица, протянул мне руку, которую я, встав из-за стола, с удовольствием пожал.
- Генерального штаба капитан Аленин-Зейский Тимофей Васильевич, также известный под прозвищем Ермак, - в ответ представился я.
- Мы знакомы с есаулом, - пробурчал Ярон, также поднимаясь на ноги.
- Знакомы штабс-капитан, знакомы, - улыбнулся Ловцов, но глаза его зло блеснули.
«Ого, как есаул выделил приставку штабс, - подумал я. - Видимо, Владимир Иванович и здесь своим потомственным офицерским гонором отметился».
- С вашего разрешения, я вас покину, - штабс-капитан кивнул головой и ушёл к штабной палатке.
- Опыта нет, гонора много. Паркетный шаркун, двумя словами, - тихо произнёс есаул, провожая взглядом Ярона. 
- Потомственный дворянин и офицер. Чего Вы хотели, Михаил Васильевич? Мне и ещё двум офицерам из «простых» тяжело было общаться с такими вот «потомственными» в Николаевской академии, - тихо проговорил я.
- Это всё понятно. Я тоже из простых. Отец казак, мать бурятка. Всё своим горбом. Путь в Иркутское юнкерское училище можно сказать прогрыз. И сотник Семёнов Дмитрий Фролович у меня такой же судьбы. Он на два года раньше тебя закончил училище, а я на семь. А всего у нас в полку шестеро из Иркутских юнкеров. Ничего, что на ты перешёл?
- А чего бы нам казакам наедине политесы разводить?!
- Вот это по-нашему. Я из-за чего подошёл-то ещё, кроме как познакомиться. У меня казаки с утреца немного подуванили сегодня в разъездах. Вечером ждёт хороший ужин. Приглашаю к нам в гости часикам к восьми вечера. Где наш бивак знаешь?
- Язык до Киева доведёт. Если генерал не даст какого-нибудь поручения, то приду обязательно.
- Тогда не прощаюсь. До вечера, - есаул, козырнув, развернулся кругом и, придерживая шашку, двинулся к казачьей стоянке.
Я же опустился за стол, раздумывая, о чём адмирал может говорить с генералом Стесселем и офицерами его штаба. Чтобы атаковать и очистить Тяньцзинь от китайских войск и боксёров сил у нас, даже учитывая спасенный десант Сеймура, явно недостаточно. По сведениям, полученным от китайцев-христиан, приходивших в международный лагерь, к войскам генерала Не присоединилось шесть тысяч бойцов под началом генерала Ма, также проявившего себя в японо-китайской войне  храбрым и умелым военачальником. И эти войска в своей основе размещались в Восточном арсенале и фортах Тяньцзяня. Эти форты-импани были вооружены орудиями последних типов, скорострельными, с унитарными патронами. По словам миссионеров и знатоков Тяньцзиня, самым опасным фортом был тот, который стоял у выхода канала из реки Пэйхо и с двух сторон омывался водою. Возле него был расположен ямынь вице-короля Чжилийской провинции. Этот форт звали Чёрным.
Кроме войск Не и Ма, ежедневно к Тяньцзиню подходили войска вице-королей Юй Лу, Ли, Хана и Дун Фу Сяна. По моим прикидкам, общая численность китайских регулярных войск приближалась к двадцати тысячам. Ихэтуаней, которых было примерно столько же, можно было особо в расчет не брать.
«Тяжеловато будет здесь ребятам, - думал я, прикидывая варианты развития боевых действий при таком соотношении сил. – И хотелось бы повоевать, но мне как бы и честь пора знать. Надо к месту назначения отправляться. Да и при штабе торчать ни смысла, ни желания нет. В основном штаб-офицеры смотрят на меня также, как и в академии – с неприятием и завистью».
Мои размышления были прерваны выходом из палатки вице-адмирала Сеймура. Распрощавшись с генералом Стесселем и офицерами, которые вышли его провожать, Сеймур в сопровождении английских офицеров ушёл. Анатолий Михайлович и остальные офицеры вновь вошли в палатку, а подполковник Илинский, временно исполнявшего дела начальника штаба дивизии, взмахом руки позвал за собой меня и Ярона.
С Илинским мы познакомились шесть лет назад, когда он состоял при Приамурском военном округе в должности старшего адъютанта штаба войск Южно-Уссурийского отдела, а я со своей экспериментальной пулемётной командой на базе конвойной сотни гонял хунхузов по всему Приамурью. Кстати, свой первый орден Станислава третьей степени Сергей Петрович получил за участие в бою по отражению набега большущей банды хунхузов. Я в том бою также поучаствовал. Поэтому с начальником штаба дивизии меня связывало давнее знакомство, что опять же не прибавило любви ко мне со стороны остальных офицеров штаба.
- Господа офицеры, - начал Стессель, дождавшись, когда мы расположимся за столом. – В свете сложившейся обстановки в Пекине, о которой нам сообщил адмирал Сеймур, нам необходимо разработать план по освобождению от китайских войск города Тяньцзинь. Без его захвата, как опорного пункта, мы не сможем выйти на Пекин для освобождения наших дипломатических миссий, находящихся в осаде. Я понимаю всю трудность поставленной задачи, но надо начинать. Какие будут предложения? Начнём с младших по званию.
- Восточный арсенал, - негромко произнёс я, не дождавшись от Ярона каких-либо слов, а пауза затягивалась.

Отредактировано Курсант (28-02-2020 13:10:27)