- Николай Александрович, а проверяли всех? Я имею в виду, всех тех, кто находился в Ливадийском дворце, и всех, кто имел в него доступ, включая последнего поставщика дров.
- Как докладывал мне новый шеф жандармов Святополк-Мирский Пётр Дмитриевич, его следователи допросили всех, включая и их родственников. И ничего! Представляешь, Тимофей, ничего! Ни одной зацепки по его словам, - император, наконец, оставил пепельницу в покое, притулив её на конце стола. – Ширинкин заменил всю прислугу, которая была в Ливадии на новую. Клянётся в её надёжности. А толку-то?! И те были надёжными. Многие по двадцать-тридцать лет отслужили. Некоторые ещё при моём прадеде начинали.
- А как давно делал доклад Пётр Дмитриевич?
- Да больше месяца уже прошло. А что?
- А за теми слугами, которые остались в Ливадийском дворце и за теми, кто был отстранён от обслуживания вашего семейства, наблюдение было поставлено?
- Не знаю. У Евгения Никифоровича спросишь. Он у меня сейчас в опале. Дрожит за своё место начальника Дворцовой полиции. Столько полномочий у человека, а результатов нет, - Николай в раздражении вновь ударил по столу, и пепельница всё-таки упала на пол.
Подняв  серебряное произведение Фаберже с пола и водрузив его на столик, я задал ещё один вопрос:
- Вы теперь с семьей будете проживать в Гатчинском дворце?
- Да, Тимофей! По словам Ширинкина, здесь наилучшая система охраны. Намного лучше, чем в Александровском, где мы жили. Так что я теперь, как и мой папа’ после смерти деда, сижу здесь в затворничестве. Сижу и боюсь. Больше не за себя, а за Лену и детей, - Николай замолчал и зябко передёрнул плечами. – Как это мерзко, оказывается, быть отравленным. И как страшно, оказывается, ждать того, что и тебя могут отравить. Лучше уж бомбисты!
- Ваше императорское величество, - я вскочил из-за стола и вытянулся во фрунт. – Приложу все усилия по поимке злоумышленников! Никто не уйдёт от возмездия!
Новый Всероссийский император с какой-то отеческой усмешкой посмотрел на меня, потом досадливо махнул рукой и произнёс:
- Тимофей, хоть ты не разочаровывай меня. Не становись похожим на всех тех дуболомов, что вьются около трона. Садись, давай, я ещё не всё сказал, - дождавшись, когда я опять сяду, продолжил. – По поводу возмездия я и хотел поговорить. Мне нужны улики. Хотя бы косвенные. Но желательно…
- Я понял, Николай Александрович, - кнопку «дурак» я выключил. Начинался очень интересный разговор.
- Я надеюсь, что понял. Помню, как после разговора с тобой мои неудавшиеся убийцы Белков и Эстре очень активно сотрудничали со следствием, а также помню про пять точек боли, которым тебя старик-кореец обучил. Надеюсь, ты используешь все свои умения при расследовании этого дела, - император зло ощерился и продолжил. – Считай, Тимофей, что ты в Хабаровске, где говорил покушавшимся на меня, что здесь: «Закон – тайга, прокурор – медведь».
«Вот это да! Вот это Николя жжёт! Это уже не карт-бланш, а какой-то полный беспредел получается. Как бы меня за расследование такими методами самого потом не определили на каторгу, или на танец с «конопляной тётушкой». В моем времени-пространстве Николай сдавал своих приближённых как пустую стеклотару», - подумал я.
Видимо в моих глазах, что-то отразилось. Не знаю что, но государь, резко протянув руки через стол, взял мои ладони и произнёс, глядя мне в глаза:  «Мне отмщение, и аз воздам, Тимофей. А ты - мой клинок мести».
Взгляд императора был, я бы сказал, с сумасшедшинкой, но ладони сухи, а пожатие крепкое.
- Я сделаю всё что смогу, Николай Александрович, - не отводя взгляда, произнёс я.
- Хорошо, иного я и не ждал. Все материалы по делу и любую помощь получишь у Евгения Никифоровича. Мой указ даёт тебе неограниченные права, но постарайся всё-таки соблюдать секретность. Для Российской империи мои родители и брат умерли от брюшного тифа. Со всех, кто знает правду, взяты подписки о неразглашении, - император, наконец-то, отпустил мои ладони. – Понимаю, что полностью сохранить правду не удастся, но пускай это будет на уровне слухов. Ни к чему смущать души поданных тем, что можно взять и отравить русского императора, императрицу и их детей. Поэтому ЭТО дело до уголовного судопроизводства доводить не будем.
Произнеся последнюю фразу, император мрачно замолчал, а у меня в голове закрутились шестерёнки, скрип которых говорил о том, что есть ещё какая-то тайная подоплёка случившегося, и сейчас я её, возможно, услышу.
- И ещё, Тимофей, мой папа’ предполагал, кто совершил отравление, - лицо Николая посерело на глазах, и ему внешне после этого можно было дать и все шестьдесят. – Но я пока тебя не ознакомлю с теми материалами, которые он передал мне. Посмотрим, выйдешь ли ты на этот след. Мне очень бы хотелось, чтобы папа’ ошибся.
Я увидел, как в глазах Николая заплескался страх.
«Ну, не хрена себе информация. Это кто же отравители, если новый император необъятной Российской империи откровенно боится их?! Масоны, тайные ордена и общества?! Истинные властители земли?! Какие-то тайны Чапман или шокирующие гипотезы Прокопенко, мать их», - успел подумать я, пока император не продолжил.
- В общем, Тимофей, приступай к расследованию. Понимаю всю его трудность. Но очень сильно на тебя надеюсь, - с этими словами Николай Второй поднялся из-за стола.
Я также вскочил, понимая, что царская аудиенция окончена и тут вспомнил о своём новом родственнике.
- Николай Александрович, сделаю по расследованию всё что смогу и даже больше.
- Жду результатов, Тимофей.
- Надеюсь, что скоро они будут, - я сделал паузу, а потом, решившись, произнёс. - Ваше императорское величество, извините, но есть ещё одна небольшая проблема.
- Что ещё, Тимофей? – уровень теплоты в голосе императора понизился.
- Так получилось, что я привез подарки и послание от генерал-губернатора китайской провинции Цзилинь Чан Шуня, который капитулировал и сдал провинцию генералу Ренненкампфу.
- Спасибо, Тимофей, что напомнил об этом. Просто после смерти родителей и брата я сам не свой. Все мысли только про то, как найти и покарать убийц, - Николай опустился на стул и рукой показал на мой. - Садись обратно. Я сейчас прикажу принести чаю, а потом расскажешь о своих приключениях, которые, судя по представлениям к наградам, были очень насыщенными, и про Чана этого поведаешь.
После того как Николай отдал указание, вызванному колокольчиком, лакею, я без особых подробностей рассказал о своих похождениях. Особенно государя заинтересовал мой новый родственник и его положение в китайском обществе и политике. Про пулемёты, тачанки, огневой вал при атаке китайских позиций самодержец прослушал с куда меньшей заинтересованностью, но тем интереснее стало для меня продолжение этого разговора.
Выслушав мой рассказ, Николай встал из-за стола, сходил до секретера и вернулся назад с пухлой, я бы даже сказал, очень объемной папкой. Положив её на стол, пододвинул ко мне.
- Ознакомься, Тимофей. Это ещё одна причина, по которой отец настоял, чтобы расследование было поручено тебе. А по содержанию этой папки поговорим чуть позже, когда найдёшь убийц.
Я открыл папку и начал перелистывать содержимое, грустно усмехаясь про себя. Не ожидал, если честно. Здесь было собрано все мои мечтания о прогрессорстве в этом мире, начиная от  листков с рисунками пулемётов Максима, Мадсена, дзота и схем, которые я рисовал на первой своей встрече с императором Александром Третьим восемь лет назад. В этой папке лежали и  мои выпускные работы по тактике из училища и академии, все те листы, которые также восемь лет назад передал  графу Воронцову-Дашкову. Кроме того и мои работы в военно-учёном комитете по бронепоезду, гранатам типа Ф-1 и РГД-5, по минам и заграждениям из них, миномёту и ещё кое-какой мелочи.  Закончив обзор содержимого, я поднял глаза на императора.
- Удивлены, Тимофей? – с доброй усмешкой спросил он.
- Признаться очень, Ваше императорское величество.
- Без чинов, Тимофей, без чинов, - поправил меня государь. – Признаться, я и сам был удивлён, когда ознакомился с этой папкой. Не думал, что ты ещё и в военном деле всеведущий, и у тебя столько предложений. Знаешь, что мне папа’ сказал, когда обязал прочитать содержимое этой папки.
- Откуда, Николай Александрович, - искренне удивился я.
- Передай Ермаку следующее: «Я думал, что рано это принимать на вооружение, теперь боюсь, что поздно, но это обязательно и необходимо», - самодержец сделал паузу и, с улыбкой глядя на моё супер удивлённое лицо, продолжил. – О содержимом этой папки мы обязательно поговорим, но после расследования. Эта задача номер один. И ещё последний вопрос: «Как ты лично оцениваешь поход в Китай? Только кратко».
«Вот это вопросик, да ещё ответ кратко», - судорожно подумал я про себя, вслух же произнёс:
- Если кратко, то из восьми держав, воюющих с Китаем, мы потеряли больше всех.
- Объясни? – император нахмурил брови.
- Во время плавания мне попалась английская газета, где была статья с аналитикой потерь понесённых КВЖД. Не знаю, достоверны ли эти сведения, но в статье приводится, что в общей сложности ущерб от разрушений на КВЖД и ЮМЖД, причиненный ихэтуанями только во время июльских набегов, составил свыше семидесяти миллионов рублей, а из одной тысячи трехсот вёрст пути разрушено девятьсот. Деньги мы, конечно, контрибуцией возьмём, но вот потерянное время на восстановление путей, может нам дорого встать, если случится русско-японская война.
- Ты так хочешь повоевать с Японией, Тимофей?
- Нет, Николай Александрович. Я абсолютный противник войны со страной восходящего солнца. Но этот молодой хищник всё равно захочет урвать свой кусок от Китая, Кореи и нашего Дальнего Востока. Столкновение неизбежно, но его можно и нужно оттянуть до того момента, когда мы будем в военном и экономическом плане готовы к этой войне. А это минимум десять лет, на мой взгляд.
Государь хмыкнул и с каким-то новым интересом посмотрел на меня.
- Ты знаешь, Тимофей, в последние дни перед смертью папа’ поднимал этот вопрос несколько раз и говорил практически твоими словами. Мало того, он признал ошибочным поддержку проекта Безобразова и посоветовал мне прекратить все активные работы на корейском берегу Ялу и вообще на севере Кореи. Разве что лес уже заготовленный оттуда вывезти. Там его на сотни тысяч рублей уже. Не бросать же добро. Оно, в том числе, и на Квантуне пригодится. Но это также вопрос будущего, пока есть проблема номер один, - с этими словами императора вновь поднялся. Подскочил и я. – Тимофей, я жду результатов.
- Будут, Николай Александрович. Обязательно будут.

Отредактировано Курсант (03-09-2020 08:21:40)