Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
Повалишина Серёжа отыскал не сразу. Адмирал инспектировал после ремонта «Лоа» - туда-то и проводил молодого человека разбитной матрос-вестовой с «Тупака Амару».
- А я уж заждался, голубчик! – Иван Фёдорович стоял на низком, вровень с водой, полубаке, и рассматривал громоздкое сооружение из чугунных балок и рельс, закреплённое на носу судна. – Вот, изволите видеть: таран новейшей системы «склёпано на коленке». Прежний-то отломился и пошёл на дно вместе с «О̀Хиггинсом».
Серёжа наклонился, рассматривая чудо перуанской инженерной мысли
- Ну, что я могу сказать… - он изо всех сил постарался скрыть скепсис в голосе. – Сделано, вроде, на совесть. На один удар должно хватить.
- А больше и не понадобится. – кивнул Повалишин. – Тут вот какой пердимонокль, голубчик. Командир «Лоа», храбрый, знающий офицер, вчера сломал ногу – такое вот невезение. Сейчас он в госпитале и пролежит ещё недели две. А кораблю завтра идти в бой - и вести его должен надёжный, который не испугался бы близкой свалки с неприятелем. Так что… - он испытующе поглядел на Серёжу. – придётся вам принять эту посудину. Опыта у вас побольше, чем у любого из местных, в том числе, и на судах такого класса. Считайте, наш «Стрелец», только без поворотной башни. Ну что, справитесь?
- А куда я денусь? – вздохнул молодой человек. – Надо – значит надо. Когда прикажете приступить?
- Да вот прямо сейчас и приступайте, чего тянуть? Осмотритесь хорошенько. Главное – машина; нужно, чтобы нкорабль смог дать одиннадцать узлов хотя бы на полчаса.
- Ясно, Иван Фёдрович. Только уж позвольте забрать с собой Дырьева и Хуанито – я, вроде как, с ними уже сроднился.
- Забирайте, голубчик, забирайте. – согласился Повалишин. – А я пока откланяюсь – надо ещё на «Атауальпу» заглянуть. Командир рапортовал: что-то у них там с поворотным механизмом башни.
- Рычажная система Эриксона, как на «Стрельце»? – понимающе усмехнулся Серёжа. – Как же, помню - сколько мы с ней намаялись…
- Она самая. Так вы беритесь за дело. И чтоб минутки зря не пропало – завтра нам с вами идти в бой.
Гавань Кальяо,
внешний рейд
…января 1880 г.
Характеристика, данная бароном Греве командующему чилийской эскадрой, оказалась предельно точна. Сеньор Гальварино Риверос Карденас поначалу пришёл в ярость, разорвал бумагу, полученную от Бутакова и приказал немедленно – вы слышите, НЕМЕДЛЕННО! – атаковать русских. Никто, разумеется, не собирался исполнять этого приказа – вздорный нрав командора был хорошо известен чилийским капитанам, так что они ограничились демонстративно сыгранной боевой тревогой и показушной суетой на палубах. И оказались правы: слегка подостыв, сеньор Риверос прикинул расклад, соотношение сил и приказ свой отменил. После чего распорядился выслать шлюпку на «Рэйли», за кептеном Трайоном.
Тот явился примерно через час; за это время командор, полагавший любое ожидание оскорблением своего командорского достоинства, пришёл в состояние совершеннейшей невменяемости. Он мерил шагами шканцы своего флагмана, то и дело требовал подзорную трубу и обозревал корабли своей эскадры и вытянувшийся в трёх милях мористее ордер русских. Офицеры «Альмиральте Кохрейна» были озабочены только одним – как бы не попасться лишний раз нему на глаза, и старательно изыскивали себе какие-нибудь срочные дела. В бомбовом погребе, в подшкиперской, в кочегарках, да хоть на боевых марсах – куда угодно, лишь бы подальше от брызжущего яростью начальства.
Трайон неторопливо поднялся по парадному трапу, вывешенному с правого борта «Кохрейна». За ним следом карабкался по ступенькам мрачный донельзя Бёртон с рукой на перевязи. Фалрепные вытянулись по стойке «смирно», засвистали боцманские дудки, приветствуя дорогих гостей. Капитан «Рэйли» вступал на палубу чилийского броненосца, как испанский конкистадор в захваченный дворец инки – решительно, самоуверенно, не обращая внимания на суетящихся вокруг аборигенов. При виде этого командор помрачнел ещё больше, но вынужден был сдержать рвавшуюся с языка испанскую брань. С Королевским Флотом не шутят – тем более, сейчас именно он нуждался в помощи чванливых британцев.
Беседа не затянулась. Риверос объявил, что намерен атаковать русских, не дожидаясь окончания ультиматума – на рассвете. И потребовал, чтобы кептен Трайон, представляющий дружественную Чили Британскую Империю, немедленно присоединился к его эскадре. «У противника в линии два броненосных фрегата, - заявил он, - а так же «Клеопатра», практически однотипная с вашим «Рэйли». Если вы займёте место в нашем ордере, то силы сравняются. Мы даже будем иметь некоторый перевес, за счёт более солидной броневой защиты «Кохрейна» и «Бланка Энкалады»!
Трайон с ходу отверг претензии чилийца. «Прошу сеньора командора правильно меня понять. – заявил он. - Британия заключила с русскими мир, и мне бы не хотелось идти под суд, гробить свою карьеру ради нескольких выстрелов в войне, в которой моя страна формально не принимает участия. К тому же «Рэйли» получил повреждения в недавней стычке. Снаряд с бельгийского парохода проделал в палубе возле грот-мачты здоровенную дыру и вывел из строя одно из орудий правого плутонга. Команда до сих пор возится с починкой. Так что, сеньор командор… - тут он вытянулся, положив руку на рукоять кортика, - Королевский Флот желает вам успеха – но увы, не может оказать непосредственную помощь. Засим – вынужден откланяться, дела требуют моего присутствия на фрегате.
Сказал, надменно улыбнулся, развернулся на каблуках - и вслед за Бёртоном, так и не вставившим ни слова в этот разговор, направился к трапу. Командор Риверос стоял, как оплёванный: больше всего ему хотелось арестовать чванливого кептена и приказать его расстрелять – здесь же, на шканцах своего флагмана.
К сожалению, об этом приходится только мечтать. Во первых дипломатия: республика Чили не может позволить себе роскошь ссориться в разгар войны с самым могущественным своим союзником. А во вторых – завтра сражение, возможно, решающее в этой затянувшейся кампании. И противник на этот раз будет куда как посерьёзнее перуанского адмирала Мигеля Грау.
Отредактировано Ромей (23-07-2021 13:44:48)
