Пятое января, наш последний вечер в славном городе Свердловске, он же Екатеринбург. Кстати, примета времени: я  ещё ни от кого здесь не слышал привычного в конце восьмидесятых прозвища «Ёбург» - видимо, тут оно, если и в ходу, то широко пока не распространилось. Как и другого варианта, «Катер» - по аналогии с «Питером».  И даже сотрудники редакции «Уральского следопыта», от которых можно было ожидать любой фронды, ничего подобного себе не позволили…
Прощальные  посиделки в «Каравелле» - так-то они случались каждый вечер, с самоваром, гитарой, долгими разговорами, но сегодня народу особенно много. Докопались до Командора – Юлька на пару с Середой, насчёт сюжетов ещё не написанных книг, или хотя бы местах, где будут разворачиваться их события. Владислав Петрович добродушно отнекивался, хотя, кое-что и рассказал – например, о несуществующем у нас, на земле побережье, вдоль которого идёт что-то типа морской партизанской войны – только обе стороны используют не флейты и пинасы, как «морские гёзы» во времена Уленшпигеля,  а мониторы и казематные броненосцы, вроде тех, что участвовали в американской войне Севера и Юга. Это, конечно, была ещё не реализованная задумка, в результате которой появилась повесть «Выстрел с монитора» - вот уж никогда не подумал бы, что она «вызревала» у автора столько времени…
Тут уж не выдержал я – и рассказал о книге в жанре альтернативной истории, которую написал и даже ухитрился издать небольшим тиражом в «той, другой» реальности. Речь в ней шла о гипотетическом продолжении русско-турецкой войны 1877-78 годов, только закончившееся не обманным для Российской Империи Сан-Стефанским миром, а взятием Константинополя, вторжением английской эскадры на Балтику и крейсерской войной в Атлантике и Индийском океане. Главными же героями были трое юных мичманов, едва закончивших Морской корпус – и вставших на боевые посты на палубах балтийских мониторов и броненосных фрегатов, на мостиках винтовых клиперов, вышедших на охоту в океаны…
История произвела впечатление, и прежде всего, к моему удивлению, на самого Крапивина. Он начал расспрашивать меня о том, где я эту книгу видел, и можно ли её раздобыть. В итоге мне пришлось признаться, что никакая это не книга, а всего лишь плод моего собственного воображения, на что получил категорическое требование как минимум, перенести всё это на бумагу – поначалу хотя бы в виде конспекта, а там видно будет, он, Владислав Петрович с удовольствием ознакомится с моими литературными упражнениеями и, если нужно, поможет советом.
…А что, может, в самом деле, попробовать? У отца дома имеется неплохая электрическая печатная машинка производства ГДР; навык стучать пальцами по клавиатуре восстановится быстро, а там, глядишь, дело и пойдёт. Книгу я помню почти наизусть, и если убрать оттуда кое-какие эпизоды, связанные с террористами народовольцами – вполне может и получиться что-то толковое…
Когда «литературная» часть беседы исчерпалась, на пригласили приглашение на летнюю парусную практику – «будут же в вашей космической школе каникулы»? А что, я бы приехал – страсть, как хочется снова походить под парусами! В составе каравелловской флотилии, кроме целого выводка одномачтовых «Штурманов» имеются два бермудских кеча и даже настоящая гафельная шхуна «Гаврош», собственноручно перестроенная ребятами из старого яла-шестёрки.
Прозвучало и ответное приглашение – Дима, спасибо ему, , заранее провентилировал этот вопрос со своим руководством, и выяснил, что поездку в Центр Подготовки – с экскурсиями, лекциями, знакомством с прочими нашими чудесами вроде вращающегося макета фрагмента будущей орбитальной станции и симуляторов управления космических буксиров и прочего орбитального транспорта – вполне можно устроить, нужно только соответствующее письмо из свердловского ГоРоно. Наши новые друзья охотно согласились – вот и ещё одна забота прибавилась на это лето, впрочем, приятная…
Перед прощальным вечером мы на несколько часов разбрелись гулять по городу – группки гостей, по два-три человека сопровождал кто-то из каравелловцев. Диму Владислав Петрович пригласил к себе домой – как я понял, предстоял более предметный разговор по вопросам намечающегося сотрудничества, а заодно, насчёт открывающейся в Свердловске «космической школы. Я сумел отвертеться от провожатых – заявил, что не раз бывал в Свердловске, хорошо помню город, а если что – знаю, как правильно спросить дорогу. На самом же деле, этот ларчик открывался просто: я заранее договорился с Лидой-«Юлькой», что на эту прогулку мы отправимся вдвоём, и другие спутники нам не  требовались…
Прощальный вечер пролетел быстро – правда, барабанщиков не было, зато был песенный круг, затянувшийся на этот раз надолго. А утром следующего дня поезд уносил нас в Москву – прощание на перроне, мокрые глаза у девчонок, последние торопливые обмены адресами и телефонами…
В поезде нам предстояло провести длинный день, но особых разговоров, против ожидания е было – слишком много сил и эмоций было потрачено за эти четыре замечательных дня. Мои спутники расползлись по купе, досыпать; я же лежал, привычно закинув руки за голову, смотрел на проплывающее за окном низкое небо в сереньких снеговых тучах и прикидывал, за что взяться в первую очередь, как только мы приедем в Москву. Пожалуй, сходить с Бритькой на Ленинские горы – на склонах полно снега, вот радости будет зверю…
А ещё - пожалуй, стоит повременить с просьбами о переводе в другую школу. Да, конечно, непросто – но другие-то, та же Оля Молодых и Андрюшка – терпят, а я чем хуже? Ничего, поезжу, как и раньше, туда-сюда, зато ребята будут у меня перед глазами, а у меня на них с некоторых пор большие планы.
И, уже уступая дрёме, от которой никуда не деться под нескончаемое «тук-тук» колёс, я подумал, что надо бы улучить момент и побеседовать с Димой: можно ли устроить, чтобы наша семёрка, и «юниоры» и слушатели «космической школы», и дальше занимались вместе? Не всё время, конечно, но хотя бы почаще, так часто, как это позволит плотный график учёб и тренировок?
С тем я и уснул; мне снилось, как мы с «Юлькой Сорокиной», Середой и Юркой-Кащеем готовим к плаванию большую парусную яхту -  только вот вода была ярко-фиолетовой, песок под ногами – оранжевый, в точности как рубашки каравелловских барабанщиков, а в зелёном, исполосованном бурыми сполохами небе, стояли сразу три луны…

Конец второй части

[url=http://forumupload.ru/uploads/0000/0a/bc/10781/610830.png]
[/url]

Отредактировано Ромей (04-05-2023 12:59:19)

- Позвольте, Евгений Петрович? – инженер Геннадий Борисович встал со края стола, обошёл его и уселся в кресло, которое до сих пор игнорировал. Ага, подумал Дима, это, похоже, знак того, что его участие в беседе принимает официальный характер. Что ж, посмотрим...
- До сих пор вы, Ветров, числились в моём отделе, однако участие ваше в его деятельности ограничивалось изучением конструкции и элементов криогенного обеспечения установки «космического батута». Остальное же время вы отдавали работе с вашими юными подопечными. Нет-нет, я ни в чём вас не упрекаю, упаси бог! – он поднял ладони перед собой, увидав, как вскинулся Дима. – Собственно, так и было задумано с самого начала, и с задачами своими вы прекрасно справились.
«Так вот к чему был вчерашний «зачёт», который неожиданно устроил ему непосредственный начальник, инженер Аверьянов! – догадался Дима. – Предложил зайти в кабинет, поговорить – а в результате два с половиной часа гонял по устройству системы хранения жидких газов в условиях орбитальной станции, по сложнейшей трубопроводной арматуре и комплексу КИП, а так же разнообразных нюансах эксплуатации этого непростого хозяйства…»
- По поводу вашей… хм… педагогической деятельности всё, вроде, уже сказано. Кроме того, я, как вы, полагаю, догадываетесь, имею возможность пользоваться сведениями из других источников, и они полностью подтверждают этот вывод.
Другие источники, догадался Дима, это, конечно, его родной сын, Лёшка Монахов. К гадалке не ходи, отец расспросил его и о недавней поездке и об отношении подопечных «юниоров» - вряд ли те стали скрывать что-то от своего вожака. Геннадий Борисович, похоже, угадал эту его мысль и одобрительно кивнул.
- Вы ведь, насколько мне известно, проходили все тренировки вместе со своей группой? Центрифуга, сурдокамера, тренажёры?..
- Да, по усиленной программе. – подтвердил Дима, гадая, куда клонит начальство.
- И заключительную медкомиссию, вижу прошли? – начальство взяло со стола пачку листов самого медицинского вида. – Так, похоже, никаких проблем у вас не нашли. Заключение: «Допущен».
«Допущен – к чему?» – едва на заорал молодой человек. Но сдержался, конечно, только вздрогнул и выпрямился ещё сильнее – если это, конечно, возможно. И.О.О., заметив это телодвижение, иронически улыбнулся.
- Ну, хорошо, не будем вас интриговать. – инженер Монахов отложил листки с медицинским заключением и откинулся на спинку  кресла. – Полагаю, пора вам, Ветров, сменить… как бы это сказать… поле деятельности. В ближайшее время месяцев на орбиту отправится группа наших специалистов, которая займётся монтажом «космического батута» на станции «Остров-1». Вы – в основном составе, и если не случится чего-нибудь непредвиденного, то уже через неделю сможете помахать нам рукой с геостационарной Орбиты. Поздравляю вас, Ветров.
Неизвестно, чем Дима был ошеломлён сильнее: самой этой потрясающей новостью, или тем, как обыденно, едва ли не между делом она была ему сообщена. Он лишь открывал и закрывал рот и переводил взгляд с Геннадия Борисовича на И.О.О. Хотелось сейчас же, немедленно, выплеснуть свою радость в окружающий мир – например, сделать стойку на кистях на краю стола или распахнуть створки большого панорамного окна кабинета, запрыгнуть на подоконник (одиннадцатый этаж, между прочим!) и, раскинув руки, заорать во весь голос: «Лечу! Я всё-таки лечу!»
Но ничего подобного он, конечно, делать не стал. Неимоверным усилием воли взял себя в руки и встал почти что прямо, за что удостоился ещё одного одобрительного кивка – на этот раз от И.О.О., от чьего всевидящего взора не укрылись, конечно, эмоции, переполняющие будущего звездопроходца.

Советоваться с кем-то Дима, вопреки рекомендациям начальства, не стал. На автобусе доехал до платформы «Челюскинская» и через двадцать минут был уже на Ярославском вокзале. Оттуда на метро он добрался до станции «Ленинские горы», поднялся по эскалаторной галерее наверх и, проводив взглядом стайки мальчишек и девчонок, бегущих к Дворцу Пионеров, пошёл в противоположную сторону, к смотровой площадке, откуда открывается самый лучший во всей Москве вид на город.
Собственно, красоты столицы его сейчас не интересовали – ещё во время учёбы Дима заметил, что здесь ему хорошо думается -  особенно в будние дни, когда сумерки ещё не сгустились и народу на огороженной гранитным парапетом площадке - раз-два и обчёлся.
Как вот сейчас, например.
Конечно, всю дорогу он думал над предложением Геннадия Борисовича, но даже теперь, по прошествии двух часов, был всё так же далёк от того, чтобы сделать выбор.
Вакуум сварщик – это, конечно, здорово, особенно если вспомнить, что у него в этом имеется какие-никакие навыки. Ещё в школе, на производственной практике и гаражном хозяйстве соседнего металлургического комбината он обучился этому непростому ремеслу, и даже получил официальные корочки. Третий разряд, не бог весть что – но уже в институте, в трёх подряд стройотрядах, он повысил свою квалификацию, сдав на четвёртый разряд, и теперь одинаково уверенно владел приёмами как кислородно-ацетиленовой сварки и резки металла, так и премудростями дуговой сварки. И вот теперь на горизонте маячила перспектива подняться на высшую ступень в этой профессии, став вакуум, сварщиком.
Здорово, что и говорить – во всяком случае, в теории. Нет, не то, чтобы Дима сомневался, что на практике дело будет обстоять как-то иначе – космос есть космос, там не бывает малозначительных и неважных работ, особенно за пределами обшивки станции. Но… в списке было ещё четыре пункта, и следовало внимательно обдумать каждый, прежде, чем принимать решение.
Дима покопался в кармане куртки и достал листок, уже изрядно измятый. На бумагу немедленно сели две крупные снежинки  - а он-то и не заметил, когда успел пойти снег! Дима подул на образовавшиеся на из месте крошечные мокрые пятнышки и спрятал список обратно в карман. Зачем – он и так помнит всё наизусть.
Номер первый, "монтажник энергетического оборудования». Тут вопросов нет: сборка «элементов космического батута» и ядерного реактора, соединение их при помощи жгутов бронированных кабелей и пучков трубопроводов для жидкого газа. А так же, установка солнечных панелей, без которых на орбитальной станции наверняка не обойтись, несмотря на наличие ядерного реактора.
Интересно, полезно и понятно – ещё бы, практически его прямая специальность! И тут таится некая закавыка: овладеть этими навыками труда ему не составит, базовая подготовка, и теоретическая и практическая имеется – а раз так, не подумать ли о другом варианте? На орбите новая специальность не будет лишней, а раз так, то не следует выбирать лёгкий путь.
Что там дальше? Номер два, «сборщик крупногабаритных конструкций». Тут тоже всё более-менее ясно. Крепить секции станции, монтировать несущие конструкции, крепить решётчатые мачты причалов и пирсов, где будут швартоваться «орбитальные лихтеры, грузовые контейнеры и пресловутые французские «космические фиакры». Дело увлекательное, интересное, кто бы спорил…
На третьем месте значится  «пилот-оператор транспортно-монтажных систем» - видимо, тех самых «крабов», которыми он уже наловчился управлять на тренажёрах. Слово «пилот» всегда производило на Диму завораживающее, гипнотизирующее воздействие: сначала «крабы» и орбитальные буксиры, а там, глядишь, и что-то посерьёзнее, например корабли для межорбитальных сообщений! Но нет, одёрнул он себя, так не годится: обучение пилотированию серьёзными космическими аппаратами – отдельная история, требующая совсем других знаний, навыков, даже склада ума и характера, и не факт, что он сможет когда-то это приобрести. Конечно, умение виртуозно управлять «крабом» - дело полезное, но ведь он и так сможет его освоить. Лишь бы выбраться за пределы земной атмосферы – а там всё в его руках, ещё научится…
Следующий, четвёртый пункт, «контролёр-дефектоскопист внешних систем», он пропустил. Ползать по обшивке и несущим балкам с рентгеновскими, ультразвуковыми, магнитными и бог ещё знает какими датчиками-щупами в поисках трещин, каверн от ударов микрометеоритов и прохлопанных на Земле производственных дефектов? Нет, дело это, конечно, нужное, но оно Диму совершенно не привлекало.  А значит - пришли к тому, с чего начали.
«Вакуум-сварщик», пункт пятый. Как это в «Стажёрах», в главе «Тахмасиб. Польза инструкций»?
«…он  представил, как вместе с ребятами варит щелевые конструкции в черной пустоте. Белый огонь окситана пляшет на силикетовом забрале, и он орет песни на весь эфир, придерживая локтями цилиндр смесителя, который у него всегда висит на груди, а не на спине, как требует инструкция. Так ему удобно, и ни за что его не переубедить, пока кто-нибудь с цилиндром на спине не обгонит его на инерционном шве, на продольном стыке или хотя бы на простой косоугольной распорке без троса…»
И теперь надо только дождаться послезавтра, зайти в известный кабинет и сказать…. Можно, подумал Дима даже не говорить, а просто положить на стол листок с таблицей, пятая строка которой жирно подчёркнута красным фломастером – целый из набор ему выдали вместе с прочими мелочами, полагающимися штатным сотрудникам Проекта. Это будет солидно, эффектно… да, пожалуй, именно так он и поступит.
Плоская коробочка «Электроники» на запястье пикнула. Восемнадцать-ноль-ноль, через час у группы «3-А», как и у прочих «юниоров» ужин. После ужина они соберутся в ближнем холле общежития – кто будет смотреть фильм на недавно установленном видеомагнитофоне японской корпорации JVC, кто откроет книги, засядет за шахматные доски, или просто пустится в разговоры.  Пожалуй, подумал Ветров, стоит всё-таки рассказать ребятам о том, что его ожидает, не исключая и выбора второй, «космической» специальности. Может, и правда, что-нибудь присоветуют?
Дима надвинул поглубже капюшон «аляски» - уже стемнело, снегопад разошёлся не на шутку, и решётчатый силуэт вышки Большого Трамплина едва проглядывал сквозь белёсую пелену – и зашагал по направлению к метро.

II

Слыхали такую песенку: «Интеллигент, вставай на лыжи»? Нет, конечно: здесь её ещё не сочинили, только ещё маячит на горизонте эпоха композитных лыж – и магазинных  «POLSPORT», и дорогущих привозных «FISCHER», и суперэлитных «Salomon». Не пристрастились ещё москвичи, питерцы, новосибирцы шить из невесть какими правдами и неправдами добытого каландрированного капрона яркие анораки. Не обзавелись пока массивными, смахивающими на «испанский сапог» горнолыжными ботинками «ALPINA», моделей «Скорпион» и «Демон», отлитыми из нарядного пластика с разноцветными вставками и застёжками-клипсами; не украсили ещё свои лбы очками со сменными цветными светофильтрами. Всё это ещё впереди, хотя и не очень далеко – а здесь, пожалуй, может наступить и раньше, поскольку западных товаров в магазинах хватает, и стоить какие-нибудь французские горнолыжные ботинки будут в пересчёте на рубли уж точно меньше, чем на толкучках возле спортивных магазинов «того, другого» времени…

Так что – сегодня наша семья (безусловно, интеллигентная) последовала призыву, звучащему в песне и встала на лыжи – но, увы, не на горные, а на обычные, беговые, выклеенные из дерева на фабрике где-то в Закарпатье. Катание проходит на Ленинских горах, но это нас не смущает  – на длинных, тянущихся от Метромоста и далеко за склоны под смотровой площадкой террасы, проложены отличные лыжни, порой прямо по обочинам дорожек, где в иные сезоны колесят велосипедисты и прогуливаются мамы с колясками.
Воскресенье, и мы, все трое – я, мама и отец –  в  Москве, что в последние пару-тройку месяцев случалось нечасто. Еженедельную поездку в Центр Подготовки на выходные для нас почему-то отменили, и семья Монаховых решила ради разнообразия провести воскресный день на природе, на снегу, на лыжах. Четвёртая в нашей компании – ну конечно, Бритька!   Она носится вокруг, гоняет голубей, купается в сугробах, скатывается в узкие овраги, спускающиеся к реке, и тут же выбирается обратно, таща в зубах здоровенную корягу. Добродушие у неё на морде присущее лишь породе «голден ретривер», а потому дети разных возрастов, которых тут тоже немеряно, охотно принимают её в свои игры. А собака и раза – кувыркается вместе с ними в снегу или носится взапуски по дорожкам под насторожеными взглядами мамаш и бабушек. Небо прозрачно-голубое, морозец совсем лёгкий. Нападавший за ночь снег скрипит под лыжами, в отцовском рюкзачке дожидаются своего часа термос с чаем и бутерброды - и никому не придёт в голову запретить нам подняться повыше, на узкую терраску и, вытоптав там лыжами снег, развести маленький костерок из сушняка, на котором так здорово жарить наколотые на заострённые веточки сосисок. Благодать, да и только!
Верно всё же говорили то ли индусы, то ли китайцы, думал я, прожёвывая горячую, с пылу с жару, сосиску: «Если достаточно долго сидеть на берегу реки, рано или поздно мимо тебя проплывёт труп твоего врага». В моём случае, мимо проплыло решение проблемы, благоразумно отложенной мною на потом: в пятницу, когда я собирался в школу, отец (он всю неделю работал в филиале Центра Подготовки, в Москве и по вечерам радовал нас с мамой своим присутствием) огорошил меня известием: с начала очередной, четвёртой четверти этого учебного года  основные филиалы нашей «школы космонавтики» решено-таки перевести на совмещённый тип обучения.  Это означает, что
Родители тех из учащихся, кто этого пожелает, могут написать заявления о переводе из прежней школы в новую – в нашем случае, в специально созданную при Дворце Пионеров.  В этой школе будет всего три класса – один девятый и один десятый, плюс восьмой, «подготовительный», и заниматься там будут по новой учебной программе, в которой будут смешаны и обыкновенные, общеобразовательные и сугубо наши, «космические» предметы.
Этому можно только порадоваться: хоть времени свободного будет побольше, а что в школу теперь придётся каждый день добираться за пять остановок на троллейбусе номер 28, который идёт от нашей Улицы Крупской, мимо Дворца и дальше, до метро «Парк Культуры» - то это не беда, другим через весь город ездить, и ничего…
Оля Молодых и Андрюшка Поляков, которым я в тот же день сообщил эту потрясающую новость, думают точно так же, и оба собираются поговорить с родителями на предмет упомянутых писем. Оля даже сказала, что можно будет ездить во Дворец на велосипедах – получится, чуть ли не быстрее, чем на троллейбусе. А велики будем оставлять в гардеробе Дворца…
На это Андрюха, поднабравшийся с некоторых пор скепсиса и у Середы, язвительно предложил велосипедами не ограничиваться, а чтобы я брал с собой в новую школу ещё и Бритьку -  мол, мы тут позанимаемся, а она полежит в уголке. А на недоумённый вопрос Оли – «это ещё зачем?» -  ответил, что реакция дворцовских тётенек-уборщиц на оставленные на чистом мраморном полу велосипеды будет столь же доброжелательной и приветливой, как на трусящую по коридорам Дворца собаку. Хорошо, если просто наорут, а то ведь и мокрыми тряпками прогонят, взашей…
За разрешением спора привычно обратились ко мне; я же заявил, что насчёт велосипеда – мысль хорошая, и для поддержания физической формы полезно. Ближе к апрелю, когда снег сойдёт, попробуем вернуться к этой теме… если, конечно, затее с новой, совмещённой школой ничто не помешает.
Ну, это всё начнётся потом, в марте, после недолгих весенних каникул. А пока – снег скрипит под лыжами, солнышко сияет, Бритька носится кругами, оглашая Ленинские горы звонким лаем.
…Интеллигент, вставай на лыжи,
Шей анорак и двигай на гора,
И все сердца кишечники и ниже
Залечат горы быстрей, чем доктора!..

Отредактировано Ромей (06-05-2023 12:19:06)