V

Поздний вечер. Мы, восемь человек – наша артековская четвёрка, Андрюха Поляков, Оленька Молодых и ещё один парень, Пётр, с которым мы больше других сблизились в Дворцовской «школе космонавтики», сидим в номере общежития, где на пару обитают Середа с Кащеем. На столе стаканы с чаем и наполовину съеденный торт – мой любимый, «Ленинградский, его я привёз из Москвы в качестве презента. Стаканов девять – перед самым отбоем к нам на огонёк заглянул Дима Ветров, съел кусок торта, а когда прозвучал сигнал ко сну -  встал, потянулся и распрощался, многозначительно постучав, перед тем, как переступить порог комнаты, пальцем по стеклу наручных часов. Но к чести нашего бывшего вожатого и нынешнего куратора группы «3-А» - больше он нас не беспокоил, закрыв глаза на злостное нарушение  режима.

…В созвездьи Альфа Льва хорошая погода,
Метеоритный ветер бьёт в корму.
На шхуне "Вырви глаз" Джон - Белая Ворона
И Чарли - Одноглазый Какаду.
Ребята хоть куда, хорошие ребята,
Им не страшны ни пять, ни даже восемь «жэ».
Кто крепко держит марку звёздного пирата,
Тот знает толк не только в грабеже!..
Пять «жэ»… да…я слегка измени позу, чтобы движения правой руки, лихо ударяющей по струнам, не так отдавались в боку.  И угораздило же меня ворочаться сегодня в ложементе центрифуги, именно когда перегрузки достигли пиковых значений! А ведь, прямо скажем, не так много, наша «великолепная четвёрка», если верить их собственным рассказам, уже добиралась и до восьми. Вот что значит – регулярные тренировки!
Мне стоило немалых усилий скрыть боль в боку от врача, проводившего «послеполётный» осмотр. Пожалуйся я ему -  к гадалке не ходи, отправил бы сначала на рентген, а потом домой, ближайшим транспортом. А  я что, рёбер в своей жизни не ломал, чтобы понять, что ничего такого в данном случае нет? Ну, хорошо, сомнения имелись – не трещина, а какое-нибудь там защемление нерва, межрёберная невралгия, тоже мало приятного,  но ведь обошлось же! Да, оставшийся день двигаться пришлось с некоторым бережением, да и ночь, скорее всего, будет не самая приятная, с болезненными уколами при попытке перевернуться на пострадавший бок, но это я как-нибудь переживу. Зато – сижу сейчас вместе со всеми, терзаю гитару и счастлив, как, пожалуй давно не был. А бок – что бок, заживёт…
…Когда ложится в дрейф потрёпанная шхуна,
Когда стихает всё на корабле.
В руках пирата плачут старенькие струны,
И хриплый голос тянет о Земле.
Но если цель по курсу - время не теряя,
Готовится к атаке экипаж.
И грянет песня, адский рёв перекрывая,
Команда идет на абордаж!..
Песенку эту я позаимствовал у своих давних друзей-калужан, с которыми общался ещё давно, в самом начале девяностых,  на почве интереса к только-только зарождающемуся тогда историческому фехтованию. Тогда, помнится, они пригласили меня на один из своих выездов в лес – вместе с компанией школьников разных возрастов, для которых веди что-тио вроде историко-фехтовально-туристического клуба, - и вот, вечером, у костра я от них эту песню и услышал. Я забыл тогда поинтересоваться автором, а потом как-то вылетело из головы, тем более, что сама песня мне больше не попадалась – пока не всплыла буквально вчера, когда я снимал со стены гитару, собираясь в эту поездку. А что, песенка вполне подходящая – вон, с каким упоением подпевают, стараясь угадать незнакомые слова, и наверняка девчонки попросят потом переписать текст в блокнотики-песенники, у них это заведено…
…Ах, Чарли, старый кашалот,
Медуза ты, а не пилот.
Доверь такому звездолёт –
Никто костей не соберёт.
Ах, Джонни, старый словоплёт,
Когда же ром тебя зальёт,
Когда же чёрт тебя возьмёт,
Когда ж язык твой отдохнёт!..
А наши-то, Олька и Андрюха,  в отличие от «юниоров», уже клюют носами, и даже бодрая песенка не особо помогает. Оно и понятно: притомились мы основательно, и остальные «москвичи, те, кто приехали сюда только на выходные, наверняка уже дрыхнут без задних ног, и только мы нарушаем режим. Между прочим, Дима Ветров он ещё на моём дне рождения, упомянул, что здесь, в Калининграде-Королёве, при Центре Подготовки тоже будет отделение «школы космонавтики», и сегодня мы получили этому подтверждение, пообщавшись на семинаре с ребятами оттуда. Учатся они по смешанной программе – частично  облегчённый вариант  курса «юниорской» школы, частично обычные общеобразовательные предметы  для девятых-десятых классов – только всё это в одном месте, в рамках общего учебного графика, а не как у нас – то в школе, то во Дворце, и не надо еженедельно метаться сюда.  Так может, когда вернёмся в Москву, поговорить с отцом – попробовать как-нибудь исхитриться, и перевестись туда, хотя бы до конца этого учебного года?  Взятый мной темп учёбы долго не выдержать, я уже сейчас начинаю страдать от хронического недосыпа. А у родителей здесь служебная квартирка - пусть и уступающая нашему семейному гнезду на улице Крупской, но всё же, вполне уютная, мама тоже иногда там остаётся на ночь, когда случается аврал на работе. И Бритьку можно будет забрать с собой, куда ж я без моего золотистого счастья? Правда, в этом случае, я на какое-то время останусь без бабулиных обедов и бесед с дедом, да и школьных друзей, не говоря уж о скрипачке Мире, буду видеть не в пример реже - но это же не навсегда, верно?
..Вот кончен бой, отсеки золотом набиты,
И бренди в Млечный путь течёт рекой.
Ребята пьют за то, что снова не убиты,
И незачем молить за упокой.
Но если невзначай изменит им фортуна,
Один другого смерти не продаст...
С большой дороги не сворачивает шхуна,
Потрёпанная шхуна "Вырви глаз"!..

В большое помещение набилось около масса народу–  и гости из дворцовской «школы космонавтов», и слушатели её местного отделения, и, конечно, сами «юниоры». Кроме подростков в разноцветных костюмчиках были здесь и сотрудники Проекта, и даже небожители – члены отряда космонавтов, как того, настоящего, почти все в военной форме, так и молодые парни и девчонки, ровесники Димы Ветрова, как и  он, набранные после окончания ВУЗов в новую смену будущих покорителей космоса.
Сцены, атрибута любого актового зала, тут не имелось. Просторные столы, обычно составленные в большое кольцо сдвинули к стенам, а в конференц-зал приволокли разномастные стулья и банкетки, собранные со всего этажа. Но и их не хватило – самые шустрые и нахальные (по большей части наши, «школьники-космонавты», ещё не проникшиеся в должной степени духом дисциплины и субординации) предприняли попытку устроиться прямо на выстроенных вдоль стен столах,  и их оттуда гоняли сдержанными шепотками. Взоры присутствующих были обращены к  ряду телевизоров, висящих на кронштейнах вдоль одной из стен, по прихоти дизайнеров здешних интерьеров, выгнутой широкой дугой.
Слова диктора равнялись, как в стихах Тихонова, в полный рост: медные, гулкие, и легко себе было представить, что вот так же торжественно и непререкаемо они звучат сейчас на десятках языков с экранов и из динамиков радиоприёмников по всей Земле. Миллионам, десяткам, сотням миллионов предстояло прямо сейчас узнать об истинных причинах гибели космонавтов на Луне, но, главное - об «инопланетной» подоплёке проекта «Великое Кольцо». С сегодняшнего дня человечество знает, что оно больше не одиноко во Вселенной, и это событие не просто историческое – эпохальное, из числа  тех, после которых мир уже никогда не станет прежним.
Немалой части присутствующих здесь, в этом зале, и так всё было известно, но пафос момента, осознаваемый всеми, до Алексея Леонова, руководителя программы подготовки обоих лунных отрядов, до Юрки-Кащея,  делал своё дело –   можно было услышать полёт моли, а не то, что какой-то вульгарной, шумящей, как поршневой бомбардировщик, мухи!
Диктор закончил, экраны мигнули, пошла картинка из зала заседаний Генассамблеи ООН в Нью-Йорке – оказывается, там прямо сейчас выступали трое руководителей проекта с тем же самым ошеломительным заявлением. Трансляция шла без перевода по-английски, но большинство присутствующих в конференц-зале неплохо понимали этот язык – наравне с русским он был официальным языком Проекта. Но слушать, собственно, было уже нечего; голос из динамика внутренней трансляции объявил, что все плановые занятия, которые должны были состояться до обеда, отменяются - и тут все заговорили одновременно...

Отредактировано Ромей (01-05-2023 22:26:24)

Газеты, журналы, теле- и радиопередачи – буквально всё полно сообщений о разворачивающемся космическом строительстве. Остаётся только удивляться тому, с какой скоростью оно идёт – ведь металлический бублик «Острова-1» на геостационарной орбите готов уже почти наполовину!
Отец развеял моё недоумение: оказывается, вся фишка тут в отсутствии массогабаритных ограничений при запусках. И дело даже не в том, что грузы на орбиту идут сплошным потоком – сами узлы и элементы конструкции будущей станции можно выполнять гораздо более массивными, из толстого металла, не экономя каждый грамм, как это неизбежно происходилось делать раньше, когда на вывод на орбиту любой мелочи приходилось тратить уйму драгоценного топлива. Заодно, сама собой решилась проблема защиты от солнечной радиации: лишённая на геостационарной орбите надёжного прикрытия в виде магнитных поясов Земли, новая станция имеет толстый стальной, со свинцовой прослойкой, панцирь. Покрытый, к тому же, съёмными защитными пластинами, которые можно возить десятками тонн в обычных негерметезированных контейнерах -  и при необходимости менять и усиливать противорадиационное покрытие на том или ином участке внешней обшивки. В разработке и производстве эти «чугуниевые» элементы конструкции (такое название приклеили к ним конструкторы космических КБ, привыкшие использовать в качестве материала для корпусов орбитальных станций чуть ли не из алюминиевую фольгу) тоже были не в пример проще и дешевле, а требования к культуре производства не такие строгие - что так же благотворно сказывалось на темпах работ. По сути, самым затратным, как в плане времени, так и в плане использованных средств,  обещал стать этап орбитального монтажа. Здесь всё приходилось, без преувеличения, начинать с нуля, сплошь и рядом, методом проб и ошибок.
Ну и, конечно, сравнительная простота доставки и возвращения назад, на Землю, персонала. Например, сейчас в космосе работает около восьмидесяти человек одновременно - цифра, непредставимая и через сорок лет технического прогресса. Если дело и дальше пойдёт такими темпами – я, пожалуй, не удивлюсь, что где-то через годик мы будем ездить на воскресные учебные сборы не в подмосковный Калининград, а на орбиту, и времени на такие поездки будет уходить ненамного больше. Ведь строительство подмосковного космодрома уже идёт, и тоже ударными темпами – сравнительно небольшие масштабы стройки этому способствуют. Отец говорит, что установку «космического батута» собираются смонтировать уже к лету, первый запуск запланирован на июль, и примерно тогда же взлётно-посадочная полоса начнёт принимать возвращающиеся из космоса «орбитальные самолёты».
Кстати, называться комплекс будет «Королёв» - вот и гадай, случайность это, или проявление той самой «упругости времени», пусть и в таком ничтожном масштабе? Ведь и в «той, другой» реальности город был переименован в Королёв – правда, никакого космодрома там не строили и даже не собирались.
Идёт и другое строительство. Вокруг комплекса Центра Подготовки возводятся новые учебные и лабораторные корпуса, сборочный завод, на котором будут готовиться к отправлению в космос лихтеры и «орбитальные такси» - первые образцы уже доставлены из Франции, «юниоры» начали помаленьку их осваивать. Надеюсь, в следующий визит мы тоже увидим эти замечательные изделия, а там, глядишь, дело дойдёт и до упражнений на тренажёрах.
Славная артековская четвёрка меня не забывает – не далее, как вчера вечером мне звонила Лида. Спрашивала, есть ли ответ от Крапивина насчёт поездки на каникулы. Ответа пока не было, и девочка, посетовав на неторопливость почты, сообщила новость: оказывается, «юниорам» пообещали с апреля начать лётную подготовку – сначала авиатренажёрах, потом на поршневых ЯК-18, а в перспективе, и на двухместных МиГ-17 УТИ. Вот тут я на самом деле позавидовал, причём всерьёз: полетать на реактивном ретро-истребителе эпохи клёпаного дюраля – о таком приключении можно только мечтать!

Отредактировано Ромей (02-05-2023 18:01:43)