Глава 3. Германский фактор стремительного служебного роста.

      ***
     Поскольку наш взвод был направлен навстречу неприятелю с одной единственной целью – героически погибнуть за дело пролетарской революции, овеяв при этом себя неувядаемой славой и немного отсрочив этим кончину полка в целом, настроение у бойцов было так себе. Включая и нас с Михаилом. Каждый предпочел бы что-нибудь попроще. Например, вернуться домой живым. Ладно, пусть раненым. И там уже продолжить дело трудового народа. В менее экстремальных условиях.
     Но выбора у нас не было. За нашими спинами полк, собранный на митинг, готовился таким образом к героической обороне города, впитывая одну и туже мысль, провозглашаемую каждым из ораторов: победа пролетарской революции неизбежна. Пусть и произойдёт это несколькими годами позже.
     А впереди, предположительно в нескольких километрах, нам навстречу двигались немецкие войска. И командование полка, и немцы не испытали бы положительных эмоций при нашем появлении.
     Очень не хотелось опять на реинкарнацию. Это пребывание в состоянии мумии меня уже достало. Только-только оболочка начала привыкать к нормальным ощущениям и нате вам.
   Особенно не хотелось после того, как при помощи изысканной революционной лексики и конфискованной у святых отцов бутыли кагора удалось склонить нашего комиссара к акту товарищеской взаимопомощи перед предстоящим сражением. Какая темпераментная женщина!
     Разумеется, немалую роль сыграло и то обстоятельство, что я потенциальный покойник. Помер и концы в воду. Но всё равно произошедшее оставило самые приятные воспоминания.
     А раз помирать не охота, значит надо жить. И желательно в не сильно потрёпанном виде.

     ***
     Командир нашего взвода был из крестьян, но успел повоевать и даже дослужиться до ефрейтора. Ему не хуже меня было понятно, что мы отмеряем шагами последние мгновения своей жизни. Всё это, а ещё страстное желание куда-нибудь свалить, было аршинными буквами написано у него на роже. Судя по бегающим глазам, до принятия решения оставались считанные секунды.
- Подь сюды, - гаркнул он, ткнув в мою сторону пальцем, и добавил, когда я подошел поближе, - оставляю тебя, как грамотного пролетарского элемента, заместо себя. Временно. Я тута пройдусь маленько. Разведаю обстановку.

    Он ещё что-то говорил про поддержание пролетарской дисциплины в период своего временного отсутствия, но я перестал вслушиваться в текст. Ясно было, что вижу нашего взводного в последний раз.
     Если разобраться, то и осуждать его не особенно хочется. Гнида, конечно. Но кроме него и меня никто тут не понимает всю бессмысленность отданного нам приказа. Начни объяснять это остальным бойцам – получишь в ответ беспощадность пролетарской ненависти в виде пули в лоб или, что более вероятно, штыка в бок.

     ***
     Когда ротный скрылся из виду, подозвал ребят и провел инвентаризацию военного имущества. Не густо. По десять патронов на ружьё и три гранаты на всех.  Ну, и пара моих, в наглую украденных на складе полка. Ещё штыки у всех имеются. Только висят на поясе. С вставленным штыком стрелять невозможно.
     Народ во взводе разношерстный и никого бы не отнёс к категории воинов. Придётся работать с тем, что есть. И начать следует с зажигательной речи. Революция всё-таки.
- Товарищи красноармейцы! – почти выкрикнул я, привлекая внимание к своей, ныне руководящей, персоне.

     Народ, включая Михаила, удивлённо обернулся в мою сторону.  Обычно даже не пытаюсь взвинтить публику, излагая материал по возможности просто и доступно пониманию малообразованных граждан. Но тут требовалось соблюсти законы жанра.
- Какая задача поставлена перед нами революционным командованием нашего полка? – поинтересовался я у окружающих и сделал грамотную паузу для того, чтобы каждому дошло, что он абсолютно не в курсе замысла руководства. – Наша задача остановить противника. А как это сделать, если их много и у них есть пушки и пулемёты?

     Не думаю, что кому-нибудь из великих актёров удалось добиться такого внимания публики.
- Мы не можем позволить, чтобы враг равнодушно переступил через наши поверженные тела и отправился убивать наших товарищей. Поэтому сейчас незаметно сближаемся с противником, прячемся и, пропустив мимо пехоту и артиллерию, со всей революционной решительностью обрушиваемся на вражеский обоз. А без снарядов и патронов, я уже не говорю про продукты питания, ни одна армия наступать не сможет. Им ничего не останется, как броситься на выручку тому, что мы уже успешно уничтожили.

     Просветлевшие лица подчиненных явно свидетельствовали о том, что моя речь воспринята ими с одобрением.
- Что делать дальше решим по мере развития событий. В смысле, как сложится. Михаил! Половина людей – твоё отделение, остальные за мной. Движемся по обочинам дороги. Завидев противника, прячемся в кусты. Начинает моё отделение. А ты, Михаил, делаешь то же самое, но со своей стороны дороги. Всё. Пошли!

     ***
     После того, как мимо кустов, в которых доблестно укрывалась моя часть взвода, прошло головное охранение, а за ним колонна пехоты, которую замыкали тарахтящие повозки с пулемётами и командным составом, из-за поворота показались уставшие лошади, тащившие две пушки. Потом дорога, как показалось, надолго опустела.
     Начал уже сомневаться в реалистичности своего плана, когда до нас добрался и обоз с немногочисленной пешей охраной. Два солдата с ружьями сидели на первой телеге, один на третьей и трое на седьмой.
     Крикнул «огонь» и по-быстрому снял переднюю тройку, а потом достал и тех солдат охраны, которые ехали замыкающими. В это время взвод самозабвенно тратил патроны, создавая замечательный переполох и отвлекая на себя противника. В цель, по моим прикидкам, не попал никто.
     Когда мы вышли из укрытия, все возницы дисциплинировано лежали под телегами, закрыв голову руками. Оттащили трупы на обочину и занялись самым приятным на войне – инвентаризацией трофеев.
     Бедновато как-то у германцев с имуществом. Патроны и снаряды ещё так себе, имеются. Но пушек у нас нет, а ружья другого калибра. Порадовали пара ящиков гранат, бутыль самогона и копченый окорок явно из меню командования. Остальное едой было назвать сложно. Но некоторым бойцам понравилось. И слава богу. Сунул себе в вещмешок банку кофе, сильно отдающего цикорием и бутылку тёмно-красной жидкости, сиротливо стоявшую в углу ящика со шнапсом. Для дам. Хотя, если судить по комиссару, самогон будет куда уместнее. Впрочем, первое впечатление бывает обманчивым.
       Исходя из того, что шесть подержанных и три новых, в полупустом ящике, трофейных ружья имеется, забрали патроны, телегу с провиантом и телегу с фуражом, а также четверых лишних лошадей. Остальное свалили в кучу и подожгли. Перед этим троих возниц отправил вперёд, а остальных назад по ходу движения. На всякий случай. Пусть и там, и там немцы узнают, что их ограбили. Передние могут заподозрить попытку противника их окружить, а задние - разгром головной колонны. Это не может не затормозить продвижение тех и других.
     Получилось ещё лучше. Последняя трофейная телега ещё не скрылась в зарослях, окружающих проселочную дорогу, как в огне начали рваться снаряды. Вскоре прилетело со стороны города и откуда-то из-за леса. Потом немецкие артиллеристы сориентировались и начали стрелять друг по другу.
     Не стал дожидаться, чем всё это закончится, посчитав возложенную на нас задачу выполненной.
     Поскольку почти все мои бойцы были из местных, добраться просёлочными дорогами до города не составило труда.

     ***
     Уже заезжали на городскую окраину, когда по нам грохнул ружейный залп. Похоже, митинг в полку закончился. Только не понятно было почему наши ожидают противника именно с этого направления?
     Подхватив раненых, (двоим ребятам уже вряд ли что-то поможет), мы рванули в ближайший переулок.
     
- Сдавайся немчура, - самодовольно проревел кто-то из нападавших.
- Да пошел ты .. …, урод, - как-то само собой вырвалось у меня. Обычно я предпочитаю более изящную лексику.
- Вы что, свои? – поинтересовался явно охреневший вопрошавший.
- А кто по-твоему? – ответил нашему горластому собеседнику высокий худощавый парень, баюкая раненую руку, после чего добавил таких убедительных характеристик визави и всем его родственникам, что вопрос о том чьи мы был снят с повестки. На дорогу стали выходить бойцы нашего полка. Ну, и мы вернулись на защиту трофейного имущества.
     
     Однополчане пытались извиняться за допущенную ошибку, но я решил не задерживаться рядом с этими придурками. Слава богу лошадь убили только одну и двух ранили. Остальных было более чем достаточно для того, чтобы добраться до штаба полка.
     
     ***
     В штабе наметились разительные перемены. Под стеной у входа лежали командир с комиссаром и явно не отдыхали после тяжелого рабочего дня. Кругом кипела штабная работа. Не наблюдалось даже намёка на отлынивание от насущных дел. Все носились, как ужаленные.
     У нас тут же забрали убитых и раненых, включая Михаила, которому прилетело по касательной по голове. Рана была небольшая, но парня штормило. Надеюсь всё обойдётся.
     Приказал бойцам охранять трофеи, а сам отправился с докладом к начальству.

     ***
       У нового комполка было утомленное из-за бессонницы лицо и умные глаза, попытавшиеся забраться мне в черепную коробку. Что касается нового комиссара, то это тоже была женщина и весьма ничего себе внешне. Но я бы не стал акцентировать на этом факте внимание. Прежде всего потому, что её большие серые глаза смотрели на меня так, что появились сомнения имеются ли у меня шансы живым выбраться из этого кабинета. Лексика и кагор тут, пожалуй, только усугубят ситуацию. Поэтому не стал играть в гляделки, а бодро промаршировал к столу, за которым сидел комполка и приступил к докладу:
- Исполняющий обязанности командира взвода первой роты второго батальона Рионий Мантов. Прибыл с докладом о выполнении задания командования.
- Латыш? – спросил комполка без особого интереса в голосе.

     Надо было назвать себя каким-то местным именем. Всё эта спешка. Придётся врать.
- Так точно.
- И какова была задача, поставленная перед вашим взводом? – вот это уже был вопрос по существу.
- Задержать противника, - не стал я углубляться в детали плана предыдущего руководства.
- Задержали? – скептически ухмыльнулся комполка.
- Так точно! Задержали.
- А где комвзвода? Погиб в бою? – ехидно поинтересовалось руководство без малейших признаков веселья на лице.
- Отправился на разведку, оставив меня вместо себя и не вернулся, - честно признался я и зачем-то добавил, - видно попал в засаду и был уничтожен противником.
- Понятно, - ещё ехиднее хмыкнул комполка и посмотрел на комиссара.

    Та положила на стол наган, в исправности которого убеждалась во время моего доклада, посмотрела на меня взглядом кобры и поинтересовалась:
- Почему не расстреляли дезертира на месте?

     Наверно это очень неприятное ощущение, когда тебе всадили пулю в лоб. И никакого желания проверять это на практике. Впрочем, от страха умирают чаще, чем от смерти. Да пошло оно всё!
- Боец должен доверять своему командиру и четко выполнять его указания, иначе это будет не армия, а банда головорезов.

      Серые глаза с некоторым удивлением выстрелили мне в переносицу, а комполка улыбнулся и спросил:
- Эта орудийная стрельба твоих рук дело?
- Мы разграбили обоз, а они уже сами  …
- Примешь первый батальон. Боевой опыт имеется?
- Некоторый, - осторожно ответил я, не очень понимая уместно ли считать боевым опытом командование полком во время войны Франции с Испанией.
- У них там в батальоне стадо, предназначенное на убой, - вставила свои пять копеек комиссар, поправляя прядь рыжей шевелюры.
- Через два часа доложишь, - подвел комполка черту под нашим разговором.

Что тут ещё скажешь кроме «есть»?

     ***
  Первый батальон отдыхал после обеда, отправив самых безответных бойцов бдить, дабы враг не напал внезапно.
   Попытка комбата и пары его прихлебателей оспорить моё назначение закончилась их арестом и отправкой в штаб. Я всё-таки прибыл со своими людьми и имуществом, что произвело благоприятное впечатление на рядовых и младший командный состав. Несколько явно повоевавших мужиков приняли деятельное участие в умеренном мордобое, связывании и транспортировке бывшего начальства. Кажется, полное разложение батальона уже достало тех, кто понимал, к чему это всё ведёт.
    Надо было бы лично отправить в расход эту контру, что со всей очевидностью было бы одобрено комиссаром и комполка, но мне пока не удалось окончательно изжить привычки и представления офицера королевской гвардии.
    После отправки бывшего командования батальона в штаб, собрал командиров рот и устроил совещание. Но сначала познакомились.
     Николай Фролов, бородатый мужик с колючим взглядом и какой-то уж больно молодой улыбкой воюет с пятнадцатого года. Дослужился до унтера. Награжден георгиевским крестом. Но в красную армию записался рядовым, скрыв звание и награду.
- Почему мне признался? Вообще почему ты здесь? И этих не побоялся, - кивнул я в сторону командиров второй и третьей роты.
- Потому, ваше благородие, что от вас офицерским духом и белой костью за версту несёт. А эти такие же, как я. Венька Кандыба с 14-го в окопах. Тоже «георгия» припрятал до лучших времён. Аслан в дикой дивизии младшим урядником служил. Домой хочет или хотя бы в кавалерию. У него семья в городе. Потому тут и застрял. Я здесь потому, что ещё в девятьсот пятом пацаном баррикады строил. Венька с эсерами якшался, пока война и армия ему мозги не вправили. А Аслан просто хочет домой в Грозный и с нами ему надёжнее. Кругом все словно посходили с ума. А вы как тут оказались?
- Меня звать Рионий. Можно Рин. Мобилизовали. Белая кость и офицерское звание были очень давно. Так давно, что сейчас это уже не имеет значения.

     Вроде и правду сказал и ни о чем не проболтался. Но меня через час с небольшим ждут в штабе, так что пора переводить разговор в практическое русло.
- Что у нас с имуществом.
- Не густо. – опять за всех начал отчитываться Николай, - по пулемёту в роте. Тот, что у Веньки, заклинивает. Можно даже ленту не расстрелять. Да и лент этих кот наплакал. Патронов вообще мало. Гранат штук тридцать. У половины ружья добитые. Только в штыковую атаку ходить. Попасть в кого-нибудь никаких шансов.
- Тех, кто совсем стрелять не умеет, много?
- Большинство.
- Собери тех, кто умеет, к себе в роту и рассортируй так, чтобы взводные были что надо и костяк из опытных бойцов. Хотя бы первое отделение. Тех, кто не умеет, но пошустрее и толковее, забирай ты Аслан. Найди подходящий овраг и устрой стрельбище. На моих телегах немецкие винтовки и патроны есть. А остальных ты Веня гони копать окопы. Для начала поперёк дороги. В направлении немцев она одна. Эти чистоплюи не любят ломиться по бездорожью. Пока всё. Приступайте!
     
     Ребята дружно гаркнули «есть» и бегом бросились выполнять мои распоряжения. Появилась слабая надежда, что какой-то шанс у нас имеется, но, когда вспомнил куда надо возвращаться, растаяла.

     ***
     Кто бы удивлялся? Вход в двухэтажное здание, которое облюбовало ещё прежнее командование полка, теперь украшали тела бывшего командира моего батальона и его прихлебателей. Как по мне, так демонстрация железной воли пролетариата несколько затянулась. Меня словно услышали. Выехавшая откуда-то из-за угла команда военнослужащих, без суеты, но довольно быстро принялась грузить поверженную контру в телегу.
     Комиссара не было на месте, отчего испытал чувство облегчения и немного во спрял духом. Комполка умный мужик и с ним наверняка можно найти общий язык. А что стукнет в голову этой психованной кобре даже богу, пожалуй, не известно.
     Мой доклад был выслушан с неподдельным вниманием, после чего начальство сочло уместным представиться.
- Митрофан Збруев. Командирован парторганизацией на усиление командования красной армии. Рекомендовали начать с этого полка. Проблемный, но не худший, - от мысли какие «худшие» мне стало тоскливо.
- Поскольку ты сам себя поставил на направлении главного удара, - продолжил доводить до меня вводную непосредственный начальник, - тебе придаются два орудия. Расчеты хорошо подготовлены. С боевым опытом. Командует бывший царский ротмистр. Попутчик, но думаю сработаетесь. Правда снарядов мало. Дарья поехала выбивать. Сомневаюсь, что вернётся ни с чем. Что у тебя с кожей? – неожиданно сменил тему беседы комполка.
- Осталось после болезни. За полгода, если верить доктору, всё придёт в норму. И это не заразно, - зачем-то добавил я.
- С этим ясно, - вздохнуло начальство и почесало щетину на щеке, - тебе надо продержаться хотя бы пару дней. За нами формируется фронт. Нужно выиграть время. Умри, но сделай. А то сам понимаешь …

     Ну, не нравится мне этот революционный безальтернативный фатализм и всё.

           ***
Мы смело в бой пойдём
За власть советов
И как один умрем
В борьбе за это.

     Ни фига себе «воодушевляющая» песенка. И ни слова про победу. Будто баранов воодушевляют скотобойней. На войне всякое бывает, но на неё идут побеждать, а не умирать. Сдохнуть должен враг и по возможности минимальной нашей кровью.
     Кажется, я не произнёс это в слух.
     Хотел уже гаркнуть «слушаюсь» и, как можно быстрее, лишить себя «счастья» лицезреть светлые очи начальства, но оное, похоже, ещё не выговорилось.
     Командир снял кожаный картуз, обнажив изрядную лысину на макушке, вздохнул и поднял на меня взгляд чудовищно уставшего человека.
- Я слесарь пятого разряда. Потом ссылка. Работа в партийном аппарате за границей. Умею оценить человека, убедить в своей правоте. Но я не умею посылать его в бой. Максимум организовать дисциплину и снабжение. А ты явно умеешь. Я это чувствую. Говори, что надо. Постараюсь это обеспечить.
- Время, - теперь уже вздохнул я, - но поскольку его нет, хотя бы пару пулемётов и патроны. Хорошо бы добыть десяток верховых лошадей и оружие кавалерии. Есть у меня человек, который из этого сделает группу огневой поддержки. К пулемётам хорошо бы по лёгкой повозке с парой лошадей. Хотя бы это.
- Я постараюсь, - как-то совсем не по-военному произнесло начальство, делая пометки на листе бумаги.
- Я могу идти?
- Иди. Вечером загляну, - рассеянно произнес комполка, перебирая какие-то документы, разложенные на столе.

     ***
     У входа в штаб полка столкнулся с Дашей, тут же изменившей довольное выражение лица на взгляд гадюки. Почему-то согрело душу то обстоятельство, что радовалась эта кобра преждевременно. С моим заказом справиться будет не так просто.
       Неподалёку от входа стояло несколько телег, груженых ящиками. Кажется, шанс у нас всё-таки есть. Понять бы только на что?

     ***
     В расположении батальона было практически пусто. Где-то неподалёку раздавались отдельные выстрелы.
     Красноармейцы, оставленные на хозяйстве, доложили, что личный состав на стрельбище, роет окопы и на манёврах.
     Что за «манёвры» стало понятно, когда из ближайших кустов стали выползать бойцы первой роты во главе со своим командиром. Очень разумная инициатива. Николай выполз одним из первых, после чего пригнувшись, с ружьём наперевес, побежал вдоль кустов, а за ним его бойцы, старательно копируя повадки командира.
     Нет ничего более полезного для войскового подразделения, чем, когда его бойцы при деле. Особенно если это дело толково организовано.

     ***
    Веня неплохо начал строить оборонительные сооружения у дороги, но требовалось развернуть их вдоль всей предполагаемой линии фронта. Как минимум до соседей. Уйма времени ушло на то, чтобы разобраться где и как копать и прикинуть, что из этого мы успеем. Как бы не пришлось привлекать и остальные роты.
     К вечеру подогнали десяток оседланных лошадей, управляемых пятью всадниками и две тачанки с экипажами. Аслан, получив от меня приказ возглавить мобильную группу огневой поддержки, чуть ли не расцеловался с каждой лошадью. Среди красноармейцев нашлось четыре человека, способных сносно держаться в седле.
     Ещё один чёрный с умными глазами жеребец был предназначен мне лично. Установил контакт с животным и сел в седло. Чего все так на меня уставились? Не видели, как на лошадь садятся?
      Подъехавший Аслан объяснил, что мой конь никого к себе не подпускал. Его ко мне подвели по приказу комиссара, чтобы решил, что с ним делать.  Змеюка в это время сидела на подводе с патронами и, насколько можно было рассмотреть издали, была разочарована отсутствием намечавшегося зрелища моего позора. Велел Аслану провести отряд по полю с версту и вернуться в распоряжение батальона. Какое-то время ехал рядом со слаженно движущимся отрядом, а потом повернул назад. Хватало и других дел. Например, фуража для коней маловато. У нас их теперь целый табун.
     Дарья уже пересела на «конфискованную у какого-то буржуя» бричку и готова была вернуться в штаб. Сообщил о недостатке фуража и отправился на стрельбище посмотреть, как там дела.
      Оставленный Асланом за старшего красноармеец Кузьма Платонов, толково объяснил обстановку. За день стрелять не научишь, но, если залпом – какой-то эффект будет. Приказал ему продолжить подготовку бойцов и отправился смотреть, что у нас с санитарией и питанием.
      От еды пахло приемлемо и на вкус она не вызывала отвращения. Сойдёт, а там посмотрим. А вот использование кустов сначала решил пресечь, а потом передумал. Мы тут ненадолго и нет смысла отвлекать людей от более важных дел.
      Приданный нам санитар, Евсей Кузьмич, уже довольно пожилой мужчина, на гражданской службе был фельдшером и в своём деле разбирался. Выставленный мне список того, чего не хватает для оказания минимальной медицинской помощи вызвал уважение. Приказал взять пустую подводу и ехать в штаб полка. Может комиссар чем поможет. Или медпункт поделится.

     ***
     Комполка явился поздно вечером в сопровождении командиров второго и третьего батальонов, а также ротмистра-артиллериста. Выслушал мой доклад и велел провести вместо него совещание. Его срочно вызывают к начальству. Заранее одобряет согласованный мной план взаимодействия с соседями. Под мою персональную ответственность. Завтра действовать по обстановке.
     Комбат два мне понравился. Спокойный и основательный мужик. А вот у комбата три глаза бегают. И рожа припухшая явно не ото сна. Но у них там лес и болото. Может и обойдётся. Комбаты уверили меня, что окапываются и следят за обстановкой. Поверил на слово. Проверять всё равно уже некогда.
      Отпустил комбатов и занялся артиллерией. Вахмистр сначала брезгливо поджимал губы, но быстро понял, что разбираюсь в вопросе и дальше пошел конструктивный диалог.

      ***
     Следующий день прошел в напряженном ожидании, а вечером появился комполка с вестью о том, что в Германии революция и наш противник спешно эвакуируется на родину. Легкое разочарование быстро сменилось пониманием, что и на войне может повезти по-крупному. Немцы воевать умеют и не факт, что сегодняшним вечером всё вокруг не было бы устлано нашими трупами.