Это он высадился без проблем. А флот огрёб по первое число. Быстроходный транспорт, канлодка, пять БДБ, и по мелочи... Повреждения уже не считаем.

Есть такое дело в РИ. Методом произвола пришлось "перевести" несколько ЭМ Германии на Балтику. Впрочем, названия можно поменять, если авторы будут против. Действовать на коммуникациях противника СФ - нечем. Тока ПЛ. Саша хочет на севере какое-то морское мочилово устроить...

Возможно, нарисуем и это. Но, потом.

Вот как такие,… скажем мягко – оригинальные люди, могут жить на втором году войны? Жить – в буквальном смысле слова, то есть – просто оставаться живыми в тылу врага? Очередной раз пытался хоть как-то организовать охрану лагеря, не говоря уж о правильной караульной службе. Как горох об стену. Глядя на странное отношение местного, с позволения сказать – командира, его подчинённые тоже смотрели на нас как на какое-то природное явление, которое надо перетерпеть. А лучше – приспособить к делу по своему усмотрению. Почему Ника Алексеевна не хотела поставить на место этого типа, предъявив припрятанные документы с полномочиями, которые заставили если не стоять по стойке «смирно», то относиться очень уважительно штаб фронта – не знаю. Может, очередную вводную со своими бойцами отрабатывает, может просто смотрит, кто что делать будет – с неё станется.
Ну вот, опять. Отношение к моим усилиям «собака лает – караван идёт». Мол, тропка через болото одна, чужие не найдут, так что нечего и напрягаться. О-хо-хо. А вот и иллюстрация к моим словам: из куста за спиной двух охранников (только пять минут назад кивавших моим инструкциям) отделился Самурай, провел им по шеям обратной стороной ножа, и, хмыкнув пренебрежительно, сказал:
– СБ, Вас Летт зовёт.
– Что-то случилось?
– Ещё нет. От Вас зависит – может, и случится.
Озадачив всех такой новостью Самурай не торопясь (а на деле явно рисуясь перед зрителями) обогнул сосну, но с обратной стороны не вышел. Я был уверен, что за деревом его нет. Картину испортил Батя, небрежно бросивший в пространство:
– Тоже мне – лесной дух, половину коры ободрал и чуть не гикнулся вместе с веткой…
Прилетевшая сверху шишка, угодив точно в лоб Бате, прервала его филиппику. Удаляясь с полянки и слыша сзади смешки и комментарии партизан, подумал, что «кони явно застоялись». Или мы уйдём отсюда (но вопрос с проводником!), или придумаем, что делать с местным командиром, или наши бойцы придумают сами. А фантазия у них…
Подходя к кухне, увидел диспозицию: Летт, рядом с ней какой-то белобрысый паренёк, чуть в сторонке – стайка мнущихся детишек.
– По Вашему приказанию прибыл! – три шага строевым, руку к козырьку. Летт морщится. Да помню я, помню насчёт «в походе без чинов». Но в данной обстановке, для местных, следует всячески подчёркивать, что мы – регулярная часть.
– Вот, полюбуйтесь, – Летт опять поморщилась. Видимо, это не из-за моего выхода. – Какое к нам пополнение подошло.
– Где разместились? Рация есть?
– Разместились – вот, передо мной. Кроме «партизанского радио» другими средствами связи не обладает.
– Это как понимать? Самовольный переход из части в часть во время боевых действий? Что ещё за анархизм такой? – похоже, меня позвали в качестве своеобразного пугала, вот и постараюсь отработать.
И то правда – только пацана с собой тащить нам и не хватало, для полного счастья. И так непонятно, как оторвались. Конечно, Бате скорее подошло бы имечко Леший, и минёры наши молодцы, и выложились, но… Нас на второй, много – на третий день должны были зажать между егерями и кордонами и там и раздавить. Кровью бы немцы умылись, но и нас закопать просто должны были. Как выкрутились – не понимаю. Несколько раз выскакивали на места недавних стоянок, видели брошенные позиции где явно стояло оцепление – иногда ещё костры были тёплые. Похоже, у немцев помимо нас какие-то проблемы возникли, другого ничего придумать не могу.
– Давай отойдём в сторонку, поговорим. А вы – не подслушивать!
Летт быстро, но точно ввела меня в курс дела. Да уж… И тут его бросить – плохо, и с собой брать… Стоп! Говорите, в Белоруссии был? Но мы-то сейчас ещё на Украине! Добрался сюда – как? Если сам – то, может, это и есть тот самый проводник, который нам нужнее многого и многого другого…
– Вот и разберись. Ты же у нас СБ – вот и обеспечь безопасность отряда. Проведи проверку новобранца, собеседование и примем решение. – Это Летт проговорила уже на ходу и громко. В расчете, что новобранец услышит и не придётся повторять. Это у неё талант – ловить по три зайца сразу.
Разговор затянулся. Летт, как образцовая домохозяйка, чистила картошку, при этом невзначай прислушиваясь к разговору, благо я посадил парня спиной к ней. Ещё сверху свалилось несколько иголок. Белки, что ли, расшалились? Ага, хорошие такие «белочки», килограммов под семьдесят… Что ж, минимум двое в отряде в курсе разговора.
Ладно, решение принимать всё же командиру, моё дело – рекомендации. И ещё одно я понял – разговор этот проверка не только для пацана, но и для меня. Не могла Ника не заметить, как я морщусь при слове «Самурай», знала наверняка мой послужной список и моё отношение к японцам. Вот и слушает внимательно. Что же, слова товарища Сталина, что «сын за отца не отвечает», я помню. Ладно, надо обеспечить майору свободу манёвра, да и свою позицию обозначить. О, а давай-ка вот так, заодно и парню жизнь облегчу, если всё-таки тут оставить придётся. Благо свидетели – вон они, крутятся неподалёку.
– Ну что же. Не стану скрывать – проводник нам нужен. Вот только выдержишь ли? У нас люди очень подготовленные, в день столько километров отмахать можем, что только держись. Начнёшь отставать – что с тобой делать? Не немцам же оставлять? Они спрашивать умеют, а зачем им знать наш состав, планы, маршрут? Ты меня понимаешь?
Паренёк на миг задумался, побледнел и кивнул. Хотел что-то сказать, но я продолжил:
– Что до остального… Все знают, японская военщина крови нашему народу попортила немало. И понятно, что, разобравшись с гитлеровской Германией, надо будет наводить порядок на востоке страны. И тогда люди со знанием языка, уклада, да ещё и со знакомыми на той стороне – то есть, считай, с агентурой – будут очень нужны. Я имею  в виду – наши, проверенные люди. Сам, например, не отказался бы иметь парочку таких бойцов у себя на заставе. Я пограничником до войны служил, на Дальнем Востоке. Так что даже если сейчас командир тебя с собой не возьмёт – по пути из Берлина обязательно заеду.
Ишь, как глазки-то сверкнули, как на местную ребятню покосился. И те зашушукались – не даром я голос повышал, всё на ус мотают. А вот и Летт – перестала делать вид, что вся в хозяйстве. Да и подошли мы вплотную.
– Ну что, СБ, как тебе новобранец? Можно брать?
– Можно. Самая лучшая проверка, разумеется, в бою, но – можно. Жалко парня, конечно, но ведь война.
Стоит, дыхание затаил, столбиком прикидывается. А самого мелкая дрожь колотит.
– Ладно, берём. Только согласуем с его нынешним командованием. И ещё, СБ, с тебя – позывной для нового бойца.
– А давайте его и спросим, как его называть?
– Если можно – Ронин…