Продолжение третьей главы
До конца дописать здоровья не хватает, пол второго ночи, а в шесть вставать...

Прочухавшись слегка я, стимулируемый воображаемой стаей злобногрызов, спешащих на неожиданный завтрак в виде меня, любимого, быстро собрал вещи. Мельком удивляясь на тему «эк вас переколбасило-то», но не всматриваясь и не вдумываясь в подробности. Только обратил внимание, что обширные накладные карманы на куртке превратились во что-то вроде двух ташек, пристёгнутых плотно к бокам (не стал смотреть, как именно). Плащ-накидка, дубовая и потрёпанная,  с потрескавшимся кое-где резиновым покрытием превратилась во что-то мягкое, но плотное, не сразу поймёшь какого цвета. Рюкзак (похож на тот, что был), топорик (вроде как не изменился), меч, лук, колчан – три ого! Посох! Вот это подарочек! Но – потом, потом. Что-то мне не нравилось в моём месте ночёвки, как зудело под кожей по всей тушке сразу. Итак, ножны с клинком и саадак за спину, колчан со стрелами на бедро, посох-копьё-топор… эээ… да пусть будет глефа пока, кто-то против? Не слышу возражений. Если что – переименую. Итак, глефа – в руки и вперёд.
Пока шёл и осматривался по сторонам, стараясь определить возможные опасности и полезности, успел подумать, что моё чувство леса как бы даже слишком того… Какой-то эльф получается, а я на такое не подписывался. На ходу пощупал уши – уши, как уши, вроде такие, как и были. А с другой стороны… Эльф, если верить описаниям, должен чувствовать весь лес вокруг, как единое целое и каждую деталь. Ощущать желания каждого кустика, и не только ощущать, но и изменять – попросить куст не цеплять одежду, уговорить заросли расступиться или траву распрямиться. Есть у меня такое? «А вот хрен вам в обе руки», как говаривал один персонаж. Могу прощупать лес метров на двести, причём – в достаточно узком секторе. При этом могу не заметить того, что под ногами творится,  что и подтвердил, споткнувшись о сосновый корень. Выругался тихонько и оставил только «фоновое» чувство, плюс – усиленное внимание вперёд и за спину, поскольку на спине у меня глаз нет.
Вот оно, местечко! Речушка, неширокая, тут изгибается полупетлёй. На внешней стороне излучины образовался песчаный обрывчик высотой метра два. Слева, если стоять лицом к реке, бугорок сходил на нет и был удобный спуск к воде. Вдоль кромки воды шёл неширокий, метра полтора пляж. Просматривалось чистое дно, понижавшееся полого. Слева, напротив спуска, виднелся брод, но заросший водорослями так, что было очевидно – не ходят тут люди. Справа на краю излучины берег нависал над водой, получалась эдакая тумбочка высотой около полуметра. Присмотревшись понял, что эта тумбочка – старый ольховый пень, полощущий корни в воде, подобно спруту, который захотел было перебраться жить на берег, но на пол пути засомневался, остановился, задумался. И стоит эдакое чудо, с одной стороны глянешь – плоская тумба, как в бассейне. С другой стороны – неведомое чудище призадумалось у кромки воды. Вот так и рождаются легенды о водяных, как раз и стоит над явным омутом – река там тёмная, дна не видно.
Я, хоть и не имею сродства к воде, если верить тому, что увидел в моей ауре полутрезвый дружественный йог, но рыбалку люблю, и понимать реку или озеро научился. Правда, с чисто утилитарной точки зрения. Мысли о рыбалке навели на мысли о рыбе и о еде. Приступ банального голода, совпавший по времени с приступом прагматизма, развеял романтический настрой, как буйный осенний ветер тонкий дымок от угасшей свечи. Хм, похоже, всё-таки не до конца развеял. Мысли о рыбе тут же сформировались в план пошарить в корнях под пнём и под корнями. Перед глазами, как живой, встал когда-то пойманный мной руками у берега налим на полтора кило весом. Эх, и вкусный же был, зар-раза…
Нет уж, перед тем, как шарить руками в корнях надо попытаться сообразить, что в тех корнях может водиться, не окажусь ли я сам в роли того самого налима. Вздохнув, окинул взглядом дугу пляжа, длиною метров двадцать-двадцать пять, реку, шириною на изгибе метров шесть-семь и сужающуюся до трёхметровой речушки на входе и на выходе. Глянул на противоположный берег, заросший осокой луг. Похоже, по весне речушка разлвается по ширине своих петель и даже больше. Потому и до кромки леса на том берегу шагов сто – сто двадцать, по границе паводка растёт. Покосился я подозрительно на заросли камышей на правом фланге, вздохнул и пошёл проводить инвентаризацию.
По левую руку и выше по течению, чем мой пляж, сразу за бродом били три родничка. Почти правильный треугольник, один ключ на дне реки («нежарко будет купаться – мелькнула мысль, – как бы судорогу не словить») и два на берегу. Вот там-то и ощущался  источник чего-то светлого, бодрящего. Захотелось увидеть, что же там на самом деле. Удивляясь себе, но не сильно, поднял руки к лицу, заслонил ладонями глаза, закрыл их. Глубоко вздохнул, как когда-то на занятиях по кунг-фу, в три этапа, представляя себе течение энергии по телу к соответствующей точке тела, после чего с резким выдохом развёл руки в стороны, открыл глаза и… открыл глаза ещё раз. Не знаю, как это объяснить, но ощущение было, как будто поднимаю ещё одни веки. Почти сразу в глазах появился какой-то дискомфорт, как будто пылью запорошило. Но я не обращал на это внимания, глядя на феерическую картину.
От трёх родников поднимались три… трудно подобрать было слова, даже для себя и мысленно – три фонтана? Колонны? Скажем – три фонтанные колонны, каждая свита из девяти струй неразличимо разного оттенка. Серовато-синяя гамма донного родника, салатово-голубовато-бежевая ближнего, бьющего из песчаной чаши на границе берега и травы и изумрудно-сапфировый отлив третьего родника, притаившегося в траве. Все три жгута поднимались вверх, примерно на высоту панельной пятиэтажки, там изгибались на встречу друг другу, будто стремясь сплестись в косичку, но, на пол пути к центру как-то разом дробились на облака опалесцирующих брызг, которые смешивались, сталкивались и оседали на землю каплями жидкого света, накрывая круг радиусом не менее пятидесяти шагов. Мне стало понятно, что именно я вижу: вода материальная исторгалась из земли и бежала в речушку. Вода-стихия поднималась вверх, поскольку была перемешана пополам со стихией Астрала, причём Астрала светлого. Стало кристально ясно, что никакой рэбтор не рискнёт подойти и на сотню метров к Источнику, а более крупная нечисть никогда не вступит под эти капли.
– Конечно, зомби-воина этот туманчик растворит без сухого остатка за пять биений сердца максимум, – пришла в голову моя/не моя мысль, проговоренная моим/не моим голосом.
И сразу накатило… Глаза горели огнём, голова раскалывалась, кроме того казалось, что в черепе поселилась какая-то неведома зверушка и пытается выдавит глаза изнутри наружу. Расплата за видение сил? Похоже на то, всё-таки я не маг, хоть и располагаю кое-каким арсеналом базовых заклинаний. Маг бы мог любоваться этим алтарём Воды долго и безнаказанно, мне же не стоило так развлекаться, особенно если бы впереди планировался бой.
– Эх, а очки-то пропали. Зажилил переносчик артефакт-различитель, через него бы, наверное, всё время можно было так смотреть!

Отредактировано Wild Cat (05-11-2009 10:53:52)

kazak

Обогнали меня, коллега...
Правда, не только гусарская.
Изначально - венгерская сумка поясная, сейчас расшитые по самое не балуйся ташки - характерная деталь нац. костюма.
Сейчас дизайнеры изгалаются, делают под названием "ташка" странный гибрид, носимый на ремешке через плечо...

После того, как услышал фразу "Нынче на гугл посылают, как раньше посылали на..й" и после того, как ознакомился с некоторыми высказываниями гражданина С. Бримана - на гугл не посылаю.
Рекомендую "прояндексировать"...