Ага
Вот щас сижу и пишу, а некоторые (оглядываюсь, нет ли ВЭКа поблизости) меня долгими телефонными разговорами от текста отвлекають          

Выкладываю финал 1 главы. Теперь текст пойдёт значительно быстрее, именно тут и был затык.

14

Как вы думаете, где самая уязвимая точка на теле Франции? Нет, не южное побережье, терзаемое алжирскими и тунисскими пиратами. Не граница с Австрией. Не подстрекаемая голландцами Фландрия, не слишком активный молодой король Прусский, нет. Ахиллесова пята великой европейской державы находилась в Париже. И она носила имя с пышным титулом...
Знай король о мыслях своего первого министра, не сносить бы тому головы. Но Флери благодарил Бога за то, что его величество мыслей читать не умеет. Да, министр-кардинал отдавал себе отчёт: первейший враг Франции - её король. Это хорошо, конечно, что он умеет экономить там, где другие монархи привыкли швырять деньги на ветер. Но на том все его достоинства и заканчиваются. Там, где нужно проявить гибкость, король упирался рогами в катехизис и заявлял, что никогда не будет иметь дела с еретиком-пруссаком. Флери приходилось обрабатывать Фридриха буквально тайком, и не только от его величества, но и от прочих министров, даже лояльных ему. Или взять провал переговоров со шведами - по той же причине... «Что же мы тогда без конца воюем с испанцами? - едко подумал Флери. - Казалось бы, вот уж католики из  католиков, а на их престоле сидит родной дядюшка нашего короля». Но уж кто, кто, а старый хитрый лис прекрасно знал: родственные чувства заканчиваются там, где начинаются государственные интересы. Не им отменять вековые традиции. И даже не их потомкам.
Испания… Ещё тридцать лет назад казалось, что эта страна больше никогда никому не создаст проблем. Огромная империя Филиппа Второго сыпалась на глазах, колонии отпадали одна за другой. Двор и без короля продолжал жить на широкую ногу, прочно усаживая страну в долговую яму. Бунты голодных крестьян, неповиновение грандов, фрондирующие буржуа, полностью разложившаяся армия и едва дышащий флот… Его высочество Филипп де Бурбон, готовившийся воссесть на престол гниющей заживо державы, получил от сиятельного батюшки Людовика Четырнадцатого напутствие: превратить Испанию в провинцию Франции. А что получилось? Едва короновавшись, Филипп Пятый следом за австрийской партией при дворе разогнал партию французскую. Назначил первым министром толкового управленца – даже не дворянина! ужас какой! – и стал налаживать торговлю с Сен-Доменгом и бывшими колониями напрямую. И что наблюдается сейчас? Долгов нет, Испания если не процветает, то живёт вполне сыто. Оставшиеся у неё колонии получили большие привилегии и уже не так рьяно декларируют тягу к независимости. Армия и флот благодаря реформе и новейшему оружию возродились из пепла, так что Франции в случае плотного столкновения интересов с южной соседкой не светит ничего хорошего. А пожилой дядюшка-сибарит поглядывает на аскетичного племянничка с нескрываемой жалостью. Дескать, я бы и рад решить все вопросы тихо, по-родственному, да кортесы не поймут… Итак, Испания. Возможно ли превратить её в союзника? Пока Франция владеет Фландрией – вряд ли. От идеи создать из Фландрии буферное государство пришлось отказаться: его величество снова упёрся. Единственным человеком, согласившимся с министром, была герцогиня Орлеанская. Умная женщина, что и говорить, но – всего лишь женщина. Эх, как было бы хорошо, если бы королём был её супруг!.. У Флери даже мелькнула мыслишка устроить его величеству Филиппу Седьмому несчастный случай на охоте, но король Франции от этой забавы отказался. Учитывая, какая судьба в последнее время с завидной регулярностью постигала монархов и принцев крови, в самом деле стоило поберечься. Посему пакостная и крайне не верноподданническая мысль тут же исчезла. «От греха подальше», - как говорит её высочество. Мудро. Но и она, эта московская кобра, не имела представления, как сделать врага если не другом, то хотя бы союзником.
Пока на троне Франции сидит Филипп Седьмой, мира не будет. Флери понимал это едва ли не лучше всех в королевстве. Но и он сам был рабом своего положения. Он понимал, что Франция-королевство никогда не станет флагманом Европы. Им может стать лишь Франция-империя. А путь от королевства до империи усеян трупами на полях сражений. Большая война, способная возвысить Францию до мировой державы, неизбежна. Но если первый министр желает своей стране добра, то он должен рассчитать удар с точностью записного бретёра. Нужно так выбрать врага, чтобы и не слишком напрягаться, и победа не казалась чрезмерно лёгкой.
Знаете, что самое интересное? Что при многих разногласиях между его величеством и первым министром одного врага они назвали сразу.
Сен-Доменг…

Продолжение следует

Дык, это и в РИ было Только тут пинок будет качественнее

Самовластной ей не бывать, французы салический закон для того и выдумали. А вот королевой де-факто она будет однозначно

Ок, спасибо, выцежу

Там просто выше по тексту было упоминание о том, что короли и принцы часто гибли на охотах. Причём, на тех, которые ОНИ устраивали для собственной забавы