Вчерашние кусочки

- Чему вы так радуетесь, сэр? Вы выиграли сражение, но не войну.
- Мы захватили столицу врага, господин контр-адмирал, - француз не замедлил напомнить, кто здесь кто. – По всем правилам ведения войны Сен-Доменг побеждён, и генерал обязан объявить о капитуляции.
- Сэр, вы забываете о существенном отличии Сен-Доменга от Англии и Франции, - контр-адмирал Гордон покачал крупной головой. – Во-первых, они никогда не воевали по общепринятым правилам. Во-вторых, они всегда дрались до конца, и это обещает нам ещё немало головной боли. В-третьих… Вы могли бы праздновать победу, захватив, скажем, Лондон, - тут старик изобразил самую едкую из своих усмешек. – Или иную европейскую столицу, если повезёт. Иными словами, поставить на колени Англию или Францию можно, уязвив их в самое сердце. Но, чтобы победить Сен-Доменг, нужно убить его душу. А местонахождение сей эфирной субстанции до сих пор не установлено ни теологами, ни учёными.
- Изволите читать мне морали, сэр? – от гнева француз перешёл на английский язык. – Напоминаю ещё раз: кампанией командую я. Ваше дело – подчиняться приказам, а не философствовать.

11

Время для Доминги стало напоминать сломавшиеся часы, которые, как известно, показывают точное время лишь два раза в сутки. Каждый новый день был как две капли воды похож на предыдущий, лишь по воскресеньям рутина разбавлялась походом в церковь, если, конечно, «Морская стрела» бывала на тот момент в порту. Особой набожностью сеньорита Меркадор не страдала, но всё же считала нужным уважить Создателя. У неё не было повода жаловаться на жизнь. Впрочем, не было повода особенно радоваться: чувствовать себя мухой, застывшей в янтаре – мягко говоря, ощущения ниже среднего.
Для сеньориты штурмана настало безвременье – едва ли не худшее, что может случиться с человеком её склада.
Нет, она исправно исполняла свои штурманские обязанности, столь же исправно грызлась с капитаном и регулярно мотала нервы боцману, не менее исправно наведывалась домой, соизволив наконец помириться с младшей сестрой. Но такая жизнь – ни вперёд, ни назад – выматывала её в десять раз быстрее, чем обычно. Дошло до того, что Доминга стала потихоньку мечтать о войне. Конечно же, это большой грех – желать войны своей стране, чтобы хоть как-то себя проявить, но девушка отчего-то была уверена, что сейчас нет иного способа вырваться из липких объятий безвременья.
А затишье и впрямь было как перед бурей…