Немножко проды
Сейчас схожу в магазин и продолжу работу над текстом

Тем не менее, Доминга умела жить так, словно ничего вокруг неё не происходит. Будучи членом команды, она ухитрялась держать дистанцию со всеми, от матросов до капитана. При том, что у неё были товарищи, с которыми можно было поболтать о том – о сём, никто не мог назвать её другом. Словом, она никого не подпускала к своей душе, и если стоял выбор – посидеть где-нибудь в одиночестве или с кем-то пообщаться – Доминга не задумываясь выбирала первое. Вот и сейчас была возможность побузить в «Старом пирате» с командой, отмечая возвращение из очередного рейда, но девушка, незаметно ускользнув от бдительного Томми Грина, пошла в заведение потише, где предпочитали трапезничать заезжие купцы и их шкиперы. Домой идти столоваться не хотелось: не хватало, едва помирившись с сестричкой, снова с ней разругаться – мол, объедаешь нас, вместо того, чтобы кормить. Знаем, плавали… Кормили в этой таверне, на её взгляд, сногсшибательно вкусно: хотя хозяин здесь голландец, повар и вся прислуга – испанцы. И кухня соответствующая. И помещение почище. И компания поприличнее. Можно спокойно уплетать обжигающий супчик и заедать его восхитительной паэльей, не опасаясь, что кто-то спьяну наденет тебе всё это на голову. Конечно, пьянь бы в этом случае огребла по самое не хочу – связываться с офицером военного флота всегда накладно, даже если это девушка – но возвращаться на борт с висящей на ушах капустой… Увольте, есть и иные способы проявить свою дурь.
Разделавшись с первым и вторым, Доминга заказала кофе и наслаждалась божественным напитком, когда её слух зацепился за иностранную речь. То есть, говорили по-французски, но совсем не так, как разговаривают франкоязычные домингос. Скорее, это был южанин, провансалец. И со свойственным южанам темпераментом чем-то громко возмущался. Доминга обернулась. Так и есть: через столик от неё устроились двое, судя по виду, офицеры французского торгового флота. Редкие гости: французские суда сейчас нечасто заходят в гавани Сен-Доменга… Мужик постарше, с мрачным лицом, в морщины которого уже навечно въелись загар и морская соль, молча посасывал видавшую виды трубку, а его молодой товарищ, зелень подкильная, буквально кипел от возмущения. Девушка заинтересовалась и прислушалась.
- …Нет, это возмутительно, капитан! Меня, дворянина, всё утро продержали за решёткой, как мелкого воришку! И за что!..
- Вот и я хотел бы знать – за что? – буркнул старший, названный капитаном. – Перестань орать и рассказывай. Мне ещё бумажку писать, объясняя хозяину, за что я выложил такие деньги.
- Всё эта шлюшка! – вопреки предложению «перестать орать», офицерик буквально взорвался новой порцией ярости. – Недотрога нашлась, видите ли! Я ей честно деньги предложил, а она в крик: «Уберите руки, полицию позову!» Ну, ну, говорю, зови. Я им скажу, что ты у меня кошелёк стащила, потом всю ночь будешь у них в караулке корячиться. Сами знаете, как это у нас случается. Наши-то девки потом ещё и рады бывают, что с одним и за деньги, а не с целой сворой и бесплатно. А эта дурища продолжает кобениться и зовёт стражу! Подходит мужичина – больше нас с вами. Я стражнику говорю: так, мол, и так, поймал, когда она у меня кошелёк срезать хотела. Ага, говорит эта дубина, и сама полицию позвала. И тут же у обоих документы затребовал. Девка ему сразу бумажку под нос, а я… Что я, дурак – в чужом порту в карманах важные бумаги носить? Я французский офицер! Тогда он потребовал свидетельства поручителей. Я ему вас и назвал, а он, идиот, говорит: ты, мол, иностранец без документов, кто таков, знать не знаю. Может, офицер, а может и вор. Посидишь у нас, пока личность не выясним. А девку отпустил на все четыре стороны… У, сука! Поймаю – за волосы оттаскаю, всё платье изорву и грузчикам на потеху отдам!
- Ничего ты этого не сделаешь, - сурово проговорил капитан, прекращая словоизвержение своего лейтенанта. – Скажи спасибо, что отделался штрафом, который я из твоего жалованья удержу.
- За что удержите?!
- За то, что не можешь своего дружка в штанах удержать! – рявкнул старый морской волк, теряя терпение. – Сильно припекло – есть бордели на любой вкус, или и развлекайся! А за насилие над честной горожанкой или селянкой тут виселица светит! Скажи спасибо, что девка на тебя жалобу не написала! А ведь могла, и тогда ты бы штрафом за нарушение порядка не отделался, дурак!.. Поговори мне ещё, скотина! Год без жалованья работать заставлю!..
«Как говорит капитан, дураков не сеют, а они всё равно родятся, - хмыкнула Доминга, отворачиваясь и допивая остывающий кофе. – Ну, и поделом получил, лягушатник».
Потеряв всякий интерес к этой парочке, она преспокойно допила ароматнейший кофе – это вам не бодяга какая-нибудь, а настоящий «инка», дорогой сорт, поставляемый из Перу. Вот теперь можно идти домой. Заодно купить – можно и здесь, кстати – сладостей для самой младшей сестрёнки и полфунта того же «инки» для мамы.