20.

Дом, о котором говорил повар, оказался трехэтажным и срочно нуждался в капитальном ремонте. Даже в вечерних сумерках он выглядел отвратно. Я открыл входную дверь и оказался в конце длинного, воняющего мочой коридора. Бумажка, приколотая к входной двери, сообщала, что управляющий живет под третьим номером. Постучав в нужную дверь, я услышал шаркающие шаги и надсадный кашель. Управляющий оказался неряшливым мужиком средних лет в старой майке и джинсах.
- Чем могу? - промычал он.
- Я ищу старину Тони.
- Вы к нему по делу?
- Угадали.
Он ухмыльнулся.
- Боюсь, что вы поздно пришли. В это время суток он уже невменяемый. Но попытаться можно. Седьмая комната.
Я поднялся на второй этаж и остановился перед дверью, на которой вверх ногами болталась металлическая семерка. Постучал. Тишина. Нажал на ручку. Дверь открылась. Вошел.
Старина Тони был на месте. Лежал на кровати полностью одетый и отчаянно храпел. Полупустая бутылка стояла на полу. Ряд пустых бутылок выстроился под окном. Вся стена над кроватью была покрыта постерами из журналов. Боксеры, гоночные машины и умопомрачительные блондинки. Убогая меблировка свидетельствовала о том, что дела у старины Тони в последнее время шли не очень.
Теперь я понял, о чем говорил управляющий. Если бы я поднес спичку к его рту, мой дядюшка превратился бы в огнемет. Сказать, что он был мертвецки пьян, значит ничего не сказать. Я дергал его за руку, давал пощечины, тряс за грудки. Никакой реакции, он даже храпеть не перестал. Тогда я набрал из-под крана воды в пластиковое ведро и вылил на старого пропойцу. Это сработало. Старина Тони сел на кровати, размахивая руками.
- Что... Что... - хрипел он, уставившись на меня.
Я улыбнулся и помахал ведром перед его лицом.
- Кто ты такой? - спросил он слабым голосом и потянулся за бутылкой.
Но я успел раньше. Забрал бутылку из зоны его досягаемости и оседлал стул.
- Пить будешь потом. Сначала решим наши дела... Шериф.
- Откуда...
- Ниоткуда, - перебил его я. - Значит, так ты отдыхаешь после тяжелой работы в должности заместителя шерифа? Гордость семьи! Настоящий сэлфмейдмен. Энтони Довган. Крутой перец со звездой шерифа на груди и кучей долларов в кармане.
В его глазах загорелся огонек понимания.
- Так ты...?
- Вот именно, - ответил я устало. - Твой родственник. Тарас Лукашук собственной персоной. Возможно, бабушка писала обо мне. Да. Проехал всю Америку, чтобы найти тебя... Здесь.
Он молчал потупившись.
- Что ты вообще делаешь в этой дыре?
- Все.
- Что это значит?
Он пожал плечами. - Это значит, всегда можно найти какой-то заработок. Кроме того, - он оживился, пожирая глазами бутылку, стоящую на столе, - в сезон можно заработать на рыбалке. Года два назад я пытался открыть магазинчик, но сразу прогорел. Бизнес это не для меня. Нет хватки. И с бабами мне тоже не везло...
Он рассказал мне душераздирающую историю о том, как разошелся с женой и сошелся с бутылкой.
- Я сейчас разрыдаюсь, дядюшка.
Тони вытряхнул из мятой пачки сигарету и закурил. Мы молча смотрели друг на друга сквозь клубы дыма.
- Зачем ты меня искал? - спросил он наконец.
Я рассказал ему всю историю. Не успел я закончить, как он одним прыжком оказался у стола, схватил бутылку и осушил ее. Залпом. Выдохнув, он ругнулся: - Черт возьми!
- Это точно, дядюшка, но так ты мне не поможешь.
На улице раздался визг тормозов. Выглянув в окно, я увидел полицейскую машину.
- Что случилось? - спросил старина Тони.
- Копы!
- Господи! Только их тут не хватало. Забирайся под кровать!
Я не заставил просить себя дважды. Прежде чем дверь распахнулась, я уже лежал тихонечко на толстом слое пыли, среди окурков и старых носков.
- Говори, где он! - закричал кто-то визгливым голосом. Судя по всему, человек был в плохом настроении.
- О чем это вы, парни? - удивился дядюшка почти искренне.
Кровать заскрипела пружинами и Тони спустил на пол две босые ноги.
- Не валяй дурака! С нами этот номер не пройдет.
- Какой номер... - дядюшка продолжал изображать  крепко выпившего мужичка, который никак не возьмет в толк, что происходит. Ему не сильно приходилось притворяться. Для убедительности он несколько раз икнул.
- Ну ты и нажрался, братец. - Кто-то присвистнул от удивления. - Сиди, не вставай. Мы ищем паленого типа, который сегодня о тебе расспрашивал, так что если он был у тебя, скажи сразу. Только честно. Если соврешь, то плохи твои дела.
- Пустой номер, ребята. Уже больше недели никто не заглядывал в мою нору... У вас нет ничего выпить? А то меня сушит.
Они засмеялись.
- Похоже, старик не врет. Сделаем так. Вы остаетесь здесь, на тот случай, если парень сюда заявится. А я поищу еще кое-где. Через три... Нет, через четыре часа я пришлю к вам Марка и Сонни. Вы знаете, что делать?
- Конечно, шериф! Пусть только покажется, а мы уж его не упустим.
- Отлично, парни. Значит, в три часа ждите смену.
Раздались тяжелые шаги, хлопнула дверь. Через минуту или даже две раздался хриплый кашель. Знакомый голос произнес:
- Мне надо выйти.
- Куда это?
- Купить бутылочку. В горле пересохло... Могу взять что-нибудь и для вас.
- Ничего не выйдет, старина. Мы не можем сейчас тебя выпустить. А вдруг ты решил предупредить парня?
- Да но... - в голосе Тони сквозило возмущение. - Мне же нужно будет выйти, чтобы съесть что-нибудь. Вы меня голодом решили заморить?
- Заткнись! - резко ответил один из копов. - Сделаем так. Дашь Филу денег и он купит что там тебе нужно. Идет?
Он согласился. Когда коп ушел, опять наступила тишина. Приподнявшись на коленях и локтях, я перебрался к краю кровати и осторожно выглянул. Тип в полицейской форме сидел на стуле у окна и читал газету, обмахиваясь фуражкой. Он не выглядел крутым копом, но мне не хотелось проверять, так ли это.
Я оценил расстояние до двери. При некотором везении можно успеть выскочить в коридор, прежде чем коп достанет пушку. А дальше все будет легко и просто. Надо попробовать. Посмотрев на дядюшку, сидящего на втором стуле, я увидел отчаянье в его глазах. Черт, об этом я не подумал. Никто не поверит, что старина Тони не знал о парне, который прятался у него под кроватью. Я многозначительно посмотрел на него, потом на копа и на входную дверь. Он понял. Я спрятался обратно и начал ждать.
Вскоре послышался стук отодвигаемого стула. Босые ноги остановились возле кровати. С еле слышным звуком на пол упал бумажный шарик
и покатился в мою сторону. Расправив бумажку, я вчитался в каракули дядюшки. Неплохой план. Я приготовился.
Босые ноги старины Тони двинулись к стене. Раздался треск открываемого окна.
- Отойди от окна, старик!
- Да, но там кто-то есть...
- Где? Ну-ка подвинься!
Я решил больше не ждать. Выбравшись из-под кровати я на цыпочках пошел к двери, которая, если верить Тони, вела в туалет. Закрывая ее за собой, я видел спину полицейского, который высунулся в окно.
Взобравшись на раковину, я открыл маленькое окошко с треснутым стеклом. Подтянулся на руках и осторожно высунул голову наружу. В метре от окна находилась пожарная лестница. Подтянувшись еще больше, я лег животом на подоконник и вытянул правую руку, пытаясь дотянуться до лестницы. Когда мне это удалось, я сжал пальцы на металлическом пруте и, оттолкнувшись коленями от подоконника, повис на руке. В те секунды, когда я искал ногами опору, мне казалось, что рука просто вывернется из плечевого сустава. Оказавшись на лестнице, я прислушался. Тишина. За плоскими крышами домов слышался шум океана.
Медленно я спустился на землю и выглянул за угол дома. Никого. Вспомнив каракули дядюшки, я пошел по улице, старательно обходя освещенные места.
В километре за городом, на берегу маленькой бухты я нашел кладбище старых лодок. Дырявые борты, обломки мачт и прочий хлам производили мрачное впечатление. Особенно, в лунном свете. Какого черта дядя Энтони выбрал именно это место? Я вздохнул, забрался более-менее целую лодку и улегся спать.

22.

Одноэтажная вилла из розового песчаника опускалась двумя террасами вниз, к каменистому берегу, где возле небольшой пристани покачивалась яхта. Волны прибоя с грохотом разбивались о берег. Старый адвокат неплохо устроился.
Энтони подошел к ажурной калитке и утопил кнопку на приборе, напоминающем домофон.
- Ральф, это я, старина Тони!
Замок щелкнул, дверца и открылась. Я присвистнул от удивления и покачал головой. Похоже, приятель моего дядюшки действительно преуспевал, отмазывая от правосудия клиентов с нечистой совестью. Мы пошли к дому. Из-за декоративной пальмы появился мужик в белом шелковом халате и, пошатываясь, двинулся к нам. Я вежливо стоял в сторонке, дожидаясь, пока они закончат обниматься и хлопать друг друга по спине.
- Кажется, мы незнакомы, - сказал наконец хозяин виллы, взглянув на меня.
- Это мой племянник Тарас. Причина, по которой он оказался здесь - предмет долгого разговора.
- Ага! - седовласый мужик в халате улыбнулся и протянул мне руку. - Так мы и не спешим. Как поживаете, Тарас?
- Не очень, дружище, - ответил я, пожимая его ладошку и посылая ему одну из своих фирменных улыбок. - У меня проблемы, а вы, кажется, большой специалист по их решению.
Старый адвокат наклонил голову, всматриваясь в дно стакана. Его седые волосы рассыпались, обнажив замаскированную до этого лысину. Лысина была розовая. Потом он посмотрел на меня, прищурившись, так что его глаза превратились в блестящие щелочки.
- Ты меня заинтриговал, сынок. Пошли-ка на террасу. Поболтаем.
Мы перебрались на другую сторону дома и спустились на залитую солнцем площадку, с которой при известной доле фантазии можна было бы забрасывать удочку в грохочущий внизу прибой. Или плевать в него, это кому как.
Старик показал рукой на стайку пластиковых стульев под пестрым зонтом, приглашая сесть. Когда мы устроились поудобнее, он извлек из кармана халата огромную сигару, разорвал упаковку, отрезал кончик и старательно прикурил, вращая сигару над пламенем серебряной зажигалки. Окутавшись клубами дыма, он улыбнулся мне и сделал это профессионально.
- Итак, сынок. Теперь ты можешь говорить. Или нет... - Он поднялся и неуверенно поковылял туда, откуда мы только что пришли. Через несколько минут он вернулся с диктофоном.
- Зачем это? - спросил я неуверенно.
- Спокойно, сынок. Сегодня я слегка нетрезв и могу не уловить всех нюансов. Во всяком случае, с первого раза. Ты же не хочешь повторять свою историю до тех пор, пока старина Ральф врубится в тему, не так ли?
Я согласно кивнул.
- Вот именно. Приступай!
Мой рассказ длился полчаса или около того. Еще минут пять старый адвокат переваривал услышанное. Наконец он хлебнул джина из бутылки и прочистил горло.
- Сынок, - начал он заплетающимся языком, - ты напомнил мне о старых добрых временах. Честно говоря, я уже думал, что так и умру от скуки в этой забытой богом дыре...
Он запрокинул голову и выдал серию квакающих звуков. Такой у него был смех. Старина Тони вторил ему, а я смотрел на двух старых пьяниц и думал, чем они мне могут помочь. И могут ли вообще.
Ральф передал бутылку своему другу и радостно потер руки.
- Дааа, сынок. Чувствую, мы расшевелим этот городок! - Он встал с кресла. - Еще пьем по маленькой и я отправляюсь к шерифу, чтобы сделать ему предложение, от которого он не сможет отказаться. Боже правый, я представляю себе его рожу... - Он глупо захихикал. - Этот засранец считает себя суперкопом, но никто, кажется, не разделяет его мнения. Он лишь выполняет инструкции, и делает это хорошо, но только, если в них расписано, какой ногой в какое время шевелить...
Он замолчал и похлопал меня по плечу.
- Останешься здесь, сынок, со стариной Тони. Это последнее место, где они тебя будут искать.
С диктофоном в руке он поднялся по лестнице и исчез в глубине дома.

Солнце даже не добралось до зенита, когда он вернулся. Бросил на спинку кресла пиджак из серебристого тропика, торопливо развязал галстук, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, развалился на сиденьи и вздохнул с облегчением. После нескольких глотков джина он заговорил:
- Сынок. Битва была трудной, но победа на нашей стороне. - Он огляделся по сторонам с видом триумфатора. Не дождавшись наших аплодисментов, он продолжил: - Сначала он выпендривался и даже хотел звонить в бюро окружного комиссара, но я, как бы между прочим, напомнил ему о деле Нэсбита и спросил, что он сделал с показаниями главного свидетеля. Шериф не ответил и я сделал это за него. После этого парень стал предупредительный, как хозяин борделя. - Ральф сделал еще глоток. - В любом случае, я убедил его, что если принять наш план и все пойдет, как мы предполагаем, то он получит неплохую рекламу! Кроме того, до него наконец дошло, что если бы он даже засадил тебя в клетку, то через сорок часов ему пришлось бы передать тебя властям, как иностранца. И кто бы тогда вспомнил о каком-то шерифе из провинции! Да, сынок... Мы имеем дело с типом, который мечтает о карьере. И это хорошо...
Тут Ральф сделал круглые глаза:
- Чуть не забыл, сынок!
- О чем?
- Есть хорошие новости.
- В смысле? - спросил я.
- В том смысле, что тебя уже не разыскивают за убийство в Чикаго. Дело закрыто. В ту ночь видели, как того беднягу выволокли четверо головорезов из китайской закусочной. Одного из них даже опознали. Копы взяли парня в оборот и дали понять, что для него было бы лучше рассказать, что там случилось на самом деле. Мальчишка размяк и копы выдавили из него все, а потом накрыли всех остальных...
При последних словах Ральфа я схватил пузатую бутылку и глотнул хорошую дозу этого горького дерьма.
- Мистер О`Хара, - сказал я с чувством, - только что я услышал лучшую новость в своей жизни.
- Я тоже так думаю, - ответил Ральф без лишней скромности. Он открыл черный несессер, который принес с собой, вынул что-то похожее на маленький радиоприемник, вытащил антенну и нажал какую-то кнопку, так что одна из трех разноцветных лампочек на панели загорелась. Красная.
- Эта уоки-токи для тебя, - ответил он на мой немой вопрос. - Шериф принял твой план с условием, что ты каждые полчаса будешь выходить на связь. Радиус действия три мили и он будет уверен, что ты не кинешь его и не дашь драла раньше срока...
- Секундочку, мистер О`Хара, - перебил я, - вы рассказываете интересные вещи, но мне не совсем понятно, о каком сроке идет речь?
Ральф опять нажал клавишу и лампочка погасла.
- Шериф согласился участвовать в игре только двадцать четыре часа. И ни секунды больше. Если за это время здесь не появятся ребята, о которых ты рассказал, он умывает руки и спускает гончих. Это значит, что до завтра, вернее до... - он посмотрел на часы, - скажем, одиннадцати часов с твоей головы не должен упасть ни один волос. - Он улыбнулся и добавил: - Хотя на твоем месте, сынок, я не стал бы ему доверять на все сто. Потому что он настоящий кусок дерьма.
- Такой плохой? - спросил я, лишь бы что-то сказать.
- Он из тех, кто регулярно ходит в кино, и знает, как должен вести себя крутой коп, - объяснил Ральф и сделал очередной глоток.
- Вам обязательно это делать?
Он оторвал горлышко бутылки от губ. Его лицо застыло, словно глыба бетона.
- Я делаю то, что мне нравится, и никому нет до этого дела, - ответил сухо. - Тебя, сынок, больше должно интересовать, может ли он сдержать слово.
- А он может?
Старик пожал плечами.
- Если это окупится... В любом случае, он уже дал ориентировку, что в городе замечен парень, похожий на тебя. Если, как ты говоришь, у ребят крайслер оборудован специальным приемником, дело должно выгореть. Лишь одного я не могу понять.
- Чего именно?
- С чего ты взял, что они крутятся где-то поблизости?
- О, это просто, - сказал я. - Один из них любит чертить линии на карте. Под линейку.
Ральф как раз прикуривал сигару и его зажигалка застыла на полпути к цели.
- Ты начал говорить загадками, сынок. Нельзя ли объяснить это как-то иначе?
Я объяснил иначе.
- Вот оно что, - проворчал он и потер ладонью небритый подбородок. От этого звука у меня пошли мурашки по коже, а дядюшка Антон проснулся.
- Ты уже вернулся, Ральф? И как оно?
- Все в порядке, старина, - успокоил его адвокат. - Продолжай отдыхать и ни о чем не беспокойся!
Мой родственник закрыл глаза, счастливо улыбаясь.
- Пойдем-ка в дом, сынок. Есть еще несколько вопросов, которые нужно решить.