А я с продой

Странно, что оттавы, всегда лояльные к французам, вдруг приняли сторону колонистов. То ли для них не было разницы, с какими французами торговать, то ли у вождей нишнаабе - «настоящих людей» - были какие-то собственные соображения насчёт этой войны. Неважно. Важно то, что индейцы вняли доводам «морских людей» (ружья лучше французских, это точно!) и порешили на своём совете помогать им в войне против людей «великого вождя французов, что живёт за морем». И не последнюю роль в принятии этого решения сыграли женщины-оттава, традиционно имевшие большое влияние на своих мужей и сыновей… Когда на просьбу предоставить отряду проводника вождь подозвал своего восемнадцатилетнего сына, Эдвин едва не сплюнул от досады: мужику что, не жалко мальчишку? В Сен-Доменге в восемнадцать только-только заканчивали «гардемаринку», и иначе, как «зеленью подкильной» их на флоте не величали. Но сопляк удивил. Во время первого же боя вопреки приказу влез в самую гущу, и сразу показал французам, кто в этом лесу хозяин. За «вопреки приказу» индеец немедля огрёб нехилую выволочку (остаться без проводника – верная смерть всему отряду), а вот за геройство был пожалован боевым ножом из великолепной сен-доменгской стали.
- Назови своё имя, воин, - Эдвин по опыту общения с ирокезами знал: это наилучшая похвала индейскому юноше.
- Понтиак. (1)
- Я запомню, потому что надеюсь услышать его в будущем, как имя героя.
- Никто не знает, что будет завтра. Только Маниту.
- Тут ты прав, парень. Но мы можем позволить себе немного пофантазировать и представить будущее.
- Я ещё не скоро стану вождём.
- А я, дружище, возможно, никогда им не стану.
- Зачем тебе быть великим вождём? Ты – Капитан.
- С тобой трудно спорить… Да, я – на своём месте…

2

- Простите мою настойчивость, сеньор генерал, но когда Торговый совет даёт деньги на нужды государства, то всегда получает достаточно подробный отчёт об их использовании и возможность контроля каждого ливра – сколько, куда, зачем. Мне не совсем понятно, почему на сей раз мы должны удовлетвориться расчётами уважаемых господ инженеров, в которых мы, честно говоря, мало что понимаем.
Пожилой, среднего роста испанец в старомодном камзоле – сеньор Висенте Диас, глава Торгового совета – говорил негромко, со всем возможным почтением к собеседникам. Но чувствовалось, что пронять его может лишь предельная откровенность.
- Вы желаете знать, какие выгоды от этого предприятия получит торговля Сен-Доменга? – генерал Магнуссон решил эту дилемму для себя предельно просто. – Хорошо. Как вы относитесь к возможности получать новости задолго до того, как в порт зайдёт корабль из интересующих вас мест?
- Это… было бы весьма кстати, - согласился старомодный испанец.
- Тогда спешу вас обрадовать: обсуждаемое нами предприятие предназначено именно для подобного обмена новостями. Одному лишь Научному совету не под силу профинансировать строительство, дабы завершить его в намеченные сроки. Совет капитанов уже выделил свою часть средств. Что-то взяли из общегосударственной казны. Очередь лишь за вами, сеньор Диас.
- Наш совет точно так же коллегиально принимает решения, как и учёные с военными…
- Уважаемый сеньор Диас, - в разговор вмешался полный седой мужчина с бледным лицом и заметными тёмными мешками под глазами, - мы никогда не тратили такие деньги на игры недоучившихся студентов. Мы испрашиваем огромные суммы лишь на внедрение проектов, способных принести Сен-Доменгу столь же огромную пользу. Вспомните сопротивление Торгового совета, когда ещё покойный профессор Ланге при поддержке генерала Домингеса и сеньоры Эшби вытрясал из вас деньги на постройку первой железной дороги в Панаме. Сколько раз эта дорога уже окупила сама себя? Не сильно ошибусь, если назову трёхзначную цифру.
- Но сколько же пришлось ждать первой прибыли, сеньор Оттон!
- Зато потом Торговый совет, прошу прощения, загрёб деньги лопатой, и продолжает без остановки грести по сей день, - важно проговорил швед. – Не стоит экономить на будущем, сеньор Диас. Сегодня сбережём ливр – завтра потеряем сотню.
- Риск слишком велик, как велика сумма.
- А риск, сеньор, всегда был, есть и будет неотъемлемой частью успеха…
Эх, возраст, возраст… Вернуться бы лет на сорок назад, горы бы свернул. А сейчас проклятая слабость подступает даже после бесед с членами Триумвирата. Левая рука немеет. Плохой признак, как говорят доктора. Старое сердце уже не справляется с нагрузками, которые не всякому молодому под силу. Но Диаса, кажется, уломали. Будут деньги на достройку нового чуда света – Железной Башни. То есть, с виду эта ажурная конструкция, словно вживую сошедшая со страниц дневника Мартина Ланге, никак не напоминала каменные бастионы старых фортов.  Огромные стальные профили никелировали в специально построенных для этой цели электрических ваннах, после чего склёпывали на месте не менее внушительными заклёпками, также покрытыми слоем никеля. Строительство шло второй год, сверкающая под яростным южным солнцем Башня поднялась на двести метров, давно переплюнув по высоте все известные творения человеческих рук, и при этом оставалось возвести ещё около пятидесяти метров, чтобы завершить проект. Самый амбициозный и притом неоспоримо важнейший проект Сен-Доменга за последние полвека. И старый генерал Магнуссон признавался себе в том, что больше всего на свете хотел бы дожить до его завершения. А там и помереть не жалко.

(1) Понтиак – вождь племени оттава. В нашей истории известен тем, что в 60-х годах 18 века вместе с вождём сенеков (племенной союз ирокезов) Гайасутой поднял восстание нескольких крупных индейских племён против англичан. Индейцы одержали ряд побед, но после длительной осады Детройта (1764 г.) были вынужден пойти на мирные переговоры с англичанами. Мир заключили в 1766 году, и вскорости Понтиак при загадочных обстоятельствах был убит своим соплеменником.

Вот уж точно - через тернии к звёздам 

Тогда будут красить