Когда с Эрескертом общаешься, всё время почему-то мысли о короле зулусов Чаке в голову лезут. Попадалась незадолго перед тем, как сюда загремел, английская книжка. Отец автора сам с зулусами воевал. Книга, по отношению к Чаке, весьма благожелательно написана. Самого короля ни много, ни мало с Наполеоном сравнивают. Неплохой военачальник был, государство создал. Одно плохо – современником Наполеона был, но между зулускими полками и Старой Гвардией разница была как между французами тех времён и греками времён Гомера.
Строем зулусов Чака ходить научил, даже аналогом римской «черепахи» при штурме крепостей его воины строиться умели. Законодательство реформировал, даже на привилегии местного духовенства-колдунов успешно покушался. И это притом, что ни король, ни один из его подданных не умел ни читать, ни писать. Тогдашним зулусам письменность была без надобности.
Пока воевали с теми, для кого зулусский ассегай был чудом военной мысли всё прекрасно работало. Но против винтовок и картечниц одной доблести было мало.
Вот и тут могучий воин-негроид, кого легко представить среди гвардейцев Чаки, а то и на его месте. Тоже с Наполеоном можно сравнить, ибо артиллерист по образованию. Другое дело, занимаемое положение негра вполне устраивает.
Знает ли Эрескерт родной язык, мне неизвестно. Только грэдский слышал, причём весьма цветистые обороты, предназначенные для развески на ушах противоположному полу. Знаю уже – негр слывёт неким местным аналогом Казановы и поручика Ржевского.
Умеет, когда надо, выглядеть колоритно. Почему я о зулусах вспомнил? Маскарады тут вполне бывают, на один Эрескерт и явился в традиционном убранстве вождя своего родного племени. Набедренная повязка из леопардовой шкуры, браслеты на предплечьях и запястьях, головной убор из перьев редких птиц и накидка опять же из шкуры леопарда. Хорошо хоть щит с собой не взял.
Зато имеется самый натуральный ассегай и штатная офицерская портупея с мечом. Сходство с зулусом усугубилось услышанным разъяснением незнакомой молодой особе, что в южных провинциях империи леопарды считаются собственностью верховного вождя, и только вождь может носить изделия из их шкур.
Может, в родных краях негроида такой наряд и общепринят. Но здесь мускулистую обнажённость демонстрировать не принято. Так что, женское внимание потомку вождей обеспечено. Чего тот и добивался.
Знаменитому зулусу тут бы не факт, что понравилось. Нравы тут, свободные, предохраняться умеют. Зулусы вроде, умели тоже. Но иметь гарем в несколько сотен женщин и при этом сознательно отказаться от идеи завести наследника! Многожёнство тут с трудом изживаемая традиция. Так что некоторые ещё и позавидовали бы. Но к отсутствию детей у такого количества женщин отнеслись бы без понимания.
Эрескерт вон хвастался, сколько в округе было детей, похожих на его отца. Притом и жён было восемь – уважаемому человеку в тех краях обязательно иметь больше одной, иначе не поймут, да и в прочих способностях сомневаться начнут.
Понимал Чака, что наследник спит и видит себя на отцовском месте, и вполне может поспособствовать скорейшему освобождению этого места. Тогда почему иных родственников игнорировал? Брат сводный в итоге короля и убил.
Успешно внедрял военные новинки вроде ассегая собственного изобретения и новую тактику. Проживи он подольше – как знать, выгорело бы у буров? Он ведь практически не был знаком с огнестрельным оружием. Оцени – вполне мог начать тренировать  стрелков. Могло бы получиться... Но вышло так, как вышло любовь зулусов к рукопашной и принесла им славу, и погубила их государство. Приемники Чаки слепо копировали созданную им военную организацию, позабыв что король был ещё тем новатором военного дела. Как-никак сам додумался до всеобщей воинской обязанности. Причём, как бы не раньше европейцев.
Вот тут имеется... зулус искренне влюблённый во всё огнестрельное, пусть и умеющий обращаться со старинным копьём. Интересно, были тут попаданцы из африканских стран? Уж больно ассегай у Эрескерта характерный. В качестве парадного оружия носит очень часто.
На памятном маскараде изобразил боевую стойку с ассегаем в руке и катаной в другой. Да ещё боевой клич своего клана заорал. Впечатляюще смотрелось! Большинство женщин глаз оторвать не могли. Такая первобытная красота и мощь! Необузданная дикость и ярость. Идеал могучего самца. Ни у кого не возникло желания проверять его фехтовальные способности.
Не знаю насчёт первобытности, но это именно он написал трактат «О баллистике» и неплохо знает химию и металлургию. С самой Золоторогой до хрипоты спорил о лучше составе сплава для полевых пушек.

– А что мы на них смотрим? Они пока нам золото и серебро везут. Ждать, когда корабли с войсками придут? Они сейчас на подъёме, людей много, самое время войну устроить. Видят же, что мы богаты. Для похода другого повода и не нужно. Я ведь тоже вижу, они не бедные.
– Живут только очень далеко.
– Их купцам это не мешает. Они все купцы постольку, поскольку у нас в портах сильные гарнизоны. Многие видели их корабли. Как говорится, рыбак рыбака видит издалека. Это именно корабли. Боевые, только способные везти какое-то количество груза. Они торгуют в наших портах, не мы у них.
– Мы диктуем цены.
– Диктуем пока. Мы сильны сейчас, но я уверен, продлись ваша распря ещё несколько лет – и некоторые порты вполне бы могли стать мирренскими.
– Я бы их оттуда вышвырнула.
– Не сомневаюсь. Но они снова придут. Их кварталы существуют уже десятки лет. Мы скоро перестанем быть хозяевами в собственных городах. Их захватят миррены.
– Пока я знаю только про захват как раз одного мирренсого города.
– Он не принадлежал их императору, так что с юридической точки зрения, это был всего лишь разгром пиратского гнезда.
– Важна не принадлежность, а заведённые порядки.
– Вот именно. Порядки. Особенно, касающиеся рабов. Напомнить, кто у них может рабом быть?
– А то сами не знаем. Любой не принадлежащий к их вере, человеческое существо, не имеющее бессмертной души. В среде их духовенства идёт нешуточная полемика, могут ли иметь бессмертную душу так называемые язычники. В первую очередь, имеемся в виду мы. И те из низ, кто заявляет об отсутствии у нас души абсолютно прав. У нас её нет. Точно так же, как нет и у них. Вообще, ни у кого из людей нет. Так, расхожее заблуждение, основанное на страхе смерти. Начинка у всех людей одинаковая примерно. Много раз проверяла. И скальпелем, и мечом.
Встаёт Эрескерт.
– Миррены. Миррены, – зачем-то повторяет, – когда я слышу это слово, то вспоминаю, какого цвета моя кожа. На Юге, особенно за линией, матери пугают непослушных детей «вот придёт злой миррен и съест тебя». Ты смеёшься над рассуждениями о душе. Они же уже признали чернокожих «существами, души не имеющими», следовательно созданными их богом, наряду с прочей скотиной, на потребу имеющим душу. Созданными для рабства. Убить раба, скормить его псам – всё равно, что скота убить. Те, кто бежали с побережья много чего рассказывали. Не справляющимися с дневной работой отрубают руку. Не справляется и дальше – вешают. И не снимают, тело само упасть должно. Тут многие видели, как псов кормят человечиной. Там это в порядке вещей. Корабли, набитые людьми, словно бочки рыбой. Умерших бросают за борт обожравшимся акулам. Те, кому повезло пережить это плавание, завидуют, что не пошли на корм рыбам.
Всё это вполне могут испытать на себе наши потомки, если разучатся делать пушки.
Не знаю, что решим сегодня. Но я голосую за войну. Миррены любят рассуждать о божественной любви, о добре и зле. Ты говоришь, они не замечают отсутствия души. Я добавлю, они не видят, рассуждая о добре, являются самым настоящим злом. Злом в чистом виде, с которым сражаться – всё равно, что взбесившегося пса убить. Я голосую за войну.
Адмирал, ты славно прошёлся по побережью, громя береговые племена и их хозяев. Набеги на лесных за рабами на какое-то время прекратятся. Но потом миррены придут снова. Им опять рабы понадобятся. Но их может уже не быть, береговые разучились обрабатывать землю и пасти скот. Они живут за счёт набегов, точнее, за счет того, что миррены им платят за рабов. Они забираются всё дальше и дальше в глубь материка. И с ними часто ходят миррены. Они ищут золото, серебро, просто возделанные земли, где можно жить, изгнав или обратив в рабов прежних хозяев.
Ты сжёг город, адмирал, но внимательно ли прочёл захваченные бумаги?
– Стал бы я требовать созыва высшего военного совета, если бы не читал?
– Тогда скажи, что именно так взволновало тебя? Твои моряки восприняли этот рейд почти как приятную прогулку с приключениями. Но ты же что-то другое заметил...
– Именно. Договор с одним местным вождём о продаже торговой компании приличного куска побережья. Ещё императорский указ на глаза попался, что по воле господа он владеет всеми землями южнее экватора, как известными, так и не открытыми, и живущих там следует приводить к покорности и обращать в истинную веру.
Негр зловеще улыбается во все тридцать два.
– А ты что скажешь, Рэдд? Ты тут у нас главным книгочеем стал. Может, и по-мирренски что вычитал?
Встаю.
– Вычитал. Это верно. Сами написали, или перевели – не знаю.
Север есть север,
Юг, есть юг, и с места они не сойдут
Пока не предстанет небо с землёй
На страшный господень суд.
Но севера нет, и юга нет,
Что племя, родина, род.
Если сильный с сильным лицом к лицу
У края земли встаёт.
Раз они считают так, то я голосую за войну.

Акустика в этом дворе замечательная, к тому же, они все здорово шумят. Краем глаза замечаю, воительница смотрит с самым настоящим умилением. Матёрая тигрица наблюдает, как котятки играются. Какие там котятки, вполне себе взрослые кошечки уже. Весь Динкин отряд в сборе. Кто с оружием упражняется, кто дурака валяет просто. До аналога спортивной формы додумались, так что, смотрятся премиленько. Оружие почти у всех, но из доспехов только шлем с витыми золотыми рожками на вундеркиндере красуется. Приглядевшись, замечаю несколько свежих повязок. Дуры бесшабашные.
Воительница никого осуждать не собирается. Сама такой была.
Меня от состояния схождения с ума спасает только отсутствие в поле зрения красных глаз, зелёных волос и прочих характерных признаков японской анимации.
Дина совершенно неподобающим статусу образом усаживается на перила.
- Что они тут делают?
- Живут, то есть базируются. Они вполне себе армейская часть, другое дело, в штат не входящая. Мелкая всё дуется. – хитро усмехается, - Не знает, приказ уже подписан.
- Какой приказ?
- О вручении им знамени. Станут вполне регулярной сотней удвоенного состава. Я ей потому и разрешила набор провести.
- И много желающих?
- Ха! Сейчас и поглядим. По всему городу раззвонить они уже успели. Тут многие болтают что мы обе своим поведением дочерей им портим. Где-то я их даже понять могу. Глядеть – залюбуешься. Думаешь, не вижу, как на них пялишься? Только вот жить с такой… Ну, как в семейной ссоре чеканом в голову заедет? Это тебе не скалка, такую гранёную дырку даже я залатать не смогу.
- Не сомневаюсь. Сейчас они кем числятся?
- Кем-кем… Наёмниками у меня на службе. Отряд вспомогательной кавалерии. Сейчас таких отрядов бездельников с оружием наловчившихся обращаться полно по стране гуляет. Кто разбойничает, а кто хоть какую-то бумагу от того или иного наместника имеет, и грабить с разбором стараются. Толку от них – от кого как. У Безглазого вся личная охрана из таких была. Моей не нравится, что по бумагам считай, разбойницей числится. Каковой на деле, и является.
Вот, и поглядим, как она в людях разбирается. А то весной набирала по принципу хороших коней и доспехов. Признаю – не прогадала. Правда, двоих, совсем не боевых, из жалости взяла. Высказала тогда ей. Она-то при мне порученцем числится, но договор с командиром отряда заключали как с частным лицом. Пусть приучается деньги считать. Платят-то за людей в строю, а не за тех, кто в обозе. Пожалела, кого-то там замуж против их воли выдать хотели. Потом мне говорила, за одной и в самом деле приходили. Но, уж моя выдала, как командир – раз человек к ней нанялся, то теперь, на срок договора, только военному суду и подсуден.
Жалование в зависимости от численности отряда выплачивается командиру, а как он между наёмниками делит, меня не касается. В других отрядах бывало, делёжкой оказывались недовольны, и в следующий раз командир менялся. Болтали, один отряд южан такого жадюгу, в соответствии с обычаем, попросту съел. Бледненький наш говорил, его звали, как-никак сын вождя родственного племени, но он не пошёл.
Неожиданно смеётся.
- Что такое?
- От судьбы, как говорится, не уйдёшь. Одна из тех двоих, что от женихов сбежали, на днях замуж выходит. Нашла тут одного. Очень просила мою не приходить в доспехах. Она честно пообещала быть без брони. Бедняжка не знает, что это чудо приготовила… Тебе, я, впрочем, тоже не скажу. Сам посмотришь, если захочешь, благо, тут гулять будут.
- А со второй что стало?
- Ничего. Зарубили её. Тогда же, весной. Хотя, побоевитей первой казалась, - нехорошо щурится, - моя там тоже была ранена. Теперь вот снова кажется, то на неё покушение было. Тогда значения не придала – не до того было…
Приглядывается.
- О, вон и первые не любительницы семейной жизни появляются. За час до назначенного времени. Так! Я же её знаю. Точнее, знаю, её матушка как женщина меня терпеть не может, хотя и уважает, как Верховного.
Что там за новая розочка в цветнике? На вид – не старше прочих… Старше, по отношению к ним насмешкой звучит. Тут возраст – хорошо, если одной-двум семнадцать есть.