***
Заряженный химией и уже привычно экипированный, еду по мертвой дороге мертвого городка. Мне нужна секретная документация, и я знаю, что с ней  должны были делать в начале не оставляющей шансов войны. Впереди и справа улочка в десяток выжженных огнем и радиацией кирпичных двухэтажек.  Сам когда-то жил в похожей сталинке, только это было в другом мире. Бетонка ведет прямо, но путь незримо преграждает мощное радиационное пятно. Очень не хочется поворачивать к опаленным стенам, от которых почти физически веет ужасом и болью, но выбора нет ― на бездорожье вообще соберу всю радиоактивную  пыль. Сворачиваю. У четвертого дома меня накрывает.
– Мамочка, мамочка, мне страшно!
Молодая беременная женщина с трудом разгибается  над дорожной сумкой. По квартире разбросаны вещи,  радиоточка на стене монотонно бормочет: «... приготовиться к  эвакуации. С собой брать только вещи первой необходимости, не более двух мест носимых вещей на взрослого и одно на ребенка...» Прижавшая к груди игрушечного медвежонка (бросить, все придется бросить) светловолосая девочка лет пяти со страхом и надеждой  (мамочка взрослая, она защитит, утешит) смотрит большими голубыми глазами.
– Не бойся, Леночка, сейчас мы соберем вещи и поедем кататься на автобусе.
– А папа?
– Папа к нам обязательно приедет. Позже. Как мы без...
Чудовищная вспышка.  Квартира наполняется ревущим пламенем, горят мебель, пол, стены, сам воздух. Ударная волна  разносит окна, выбивает двери, подхватывает и швыряет огонь, только что бывший людьми. Пронзенный смертельным потоком излучения, падает в технологическом зале сооружения муж и отец... 
Багги стоит с молчащим двигателем. С трудом отлепляю  окаменевшие пальцы от руля. Я видел не только эту картину ― они мелькнули в сознании все, накладываясь и дополняя друг друга, каждый из погибших щедро поделился своей болью. Опять сработал паранормальный дар. Понемногу страшное видение отступает, сердце замедляет суматошный бег. Завожу машину, еду.
Труба котельной выдержала ударную волну без потерь. Кирпичное здание пострадало достаточно сильно, но нужный угол оказался цел. Взгляд на радиометр ― две сотни микрорентген. Выгоревшие ржавые коробки двух машин у входа, скелеты в лохмотьях обмундирования внутри здания и моя цель ― мешки с привезенной на уничтожение секретной литературой.
Распарываю первый, читаю...
В топке  угольного котла гудит раздуваемое мощной тягой пламя, прошедшие полтора часа принесли важные знания. Очередная распушенная книга летит в огонь ― после меня уже никто ничего  не узнает.
Формуляры на ядерные заряды нашлись во втором мешке. «Переведены в полную боевую готовность, поставлены на боевое дежурство». Только где? Ответа пока нет. Сразу же обратил внимание на жирные прочерки в разделе «последующие технические работы». История такая же, как и с контейнерами ― работы выполнены за полгода до оккупации,   больше никаких действий с боезапасом не планировалось. Ну не могли они заранее знать о внезапно развязанной Империей войне! Что это за боевое дежурство, с которого ядерное оружие не возвращается на техническое обслуживание?! Смотрю на подклеенные бумажные ленточки с результатами операций автоматизированной проверки, словно в них можно найти ответ.  Думай, голова, думай. Боевой блок специфичная по своему устройству вещь ― он обязан пройти ряд воздействий для срабатывания целой серии узлов. Воздействия определяются физикой применения. Ракета выносит ядерный боеприпас практически на орбиту, задавая траекторию падения. Поднимаю лицо к виднеющемуся в разрывах  раздолбанной крыши небу. Орбита...
Собранные данные укладываются в мозгах  и наконец-то дают единственное правильное решение. Ядерный арсенал никуда не делся ― все эти годы он вращается на околоземной орбите, ожидая команды. Воистину, проект «Равновесие» - защиты от орбитальной ядерной бомбардировки практически не существует. Группа высокопоставленных патриотов России хотела выгадать десятилетие мира? Для чего? Успеть навести порядок в собственном доме? Объединиться с Чинь? Или нанести удар первыми? Вряд ли это возможно сейчас узнать, да и ни к чему. Судя по структуре местных стратегических ядерных сил и сложившимся обстоятельствам, пульт для подачи команды на орбитальные боевые платформы должен быть у арсенальщиков. Соответственно, руководство по его эксплуатации и использованию где-то здесь, в трех оставшихся мешках.
Лихорадочно листаю документацию, изредка фотографируя страницы заключенным в герметичный пластиковый бокс фотоаппаратом ― насквозь фальшивая легенда для полковника дополняется неопровержимыми фактами. Чем искуснее смесь из правды и лжи, тем охотнее в нее верят.
Есть ― три брошюры. Так, ничего сложного. Чемоданчик с кнопками типа обрезанной компьютерной клавиатуры, цифровыми индикаторами и соединительным кабелем. Подключается к стойке «Тюльпан» объекта «16». Не иначе ― аппаратура связи с околоземной группировкой спутников. Технологический код тестирования орбитальной платформы. Сам по себе не нужен, но длину цифровой комбинации высчитываю ― боевая должна быть такая же. Таблица данных по изменению орбиты с течением времени ― наводить спутниковую «тарелку». Где текущий год? Запоминаю  цифры и формулу расчета.
Время? Прошло два часа,  но самочувствие вполне нормальное. Правильно ― меньше потею и мало двигаюсь. Что еще может быть в мешках? Самое главное ― подшивки шифрованных телеграмм. А в одной из телеграмм должен присутствовать искомый код на боевое применение. В свое время получив приказ, с кодом и пультом группа арсенальщиков наверняка отправилась к ближайшему объекту «16», но внезапный удар Империи внес коррективы. Группа стопроцентно погибла. С пультом разберусь позже ― есть электрическая принципиальная схема. Не получится найти  - спаяю сам. Прячу документацию на пульт в обломках угольного конвейера, потрошу два последних мешка. Есть! Даты, страницы... Оно! Смотрю и не верю своим глазам ― в прошлой жизни я много раз набирал эту комбинацию, готовя к постановке на боевое дежурство абсолютное оружие, ядерный меч страны. Длинный цифровой ряд стремительно всплывает в памяти. Сверяюсь. Ошибки нет, совпадает даже цифра сброса. Сфотографировав нужные страницы, отправляю подшивку шифровок в печь. Теперь код существует в одном экземпляре ― в моей голове. Добиваю мешок, задержавшись на одной из книг. Отличные иллюстрации ― как раз к легенде. Фотографирую.
Ворошу догорающую кучку длинной увесистой кочергой из арматурины. Сгорело все, остатки легчайшего бумажного пепла засасывает в трубу. Пора назад.
На обратном пути выполняю ряд снимков вертолетных останков. Ворота, можно отдаваться в заботливые руки Сюзанны. Зря волнуется ― и полбэра не схватил.
– Ольгерт, фотоаппарат беречь больше, чем в прошлый раз чемоданчик! Головой отвечаешь, шеф!
– Принял!       
– Сьюзи, не волнуйся, сегодня мне гораздо лучше.
– Позволь об этом судить мне, Серж.

Отредактировано niklom (28-06-2011 20:48:05)

Уважаемый Сергей Викторович, спасибо! Исправил.