Со стороны карусели раздался многоголосый детский шум, я машинально обернулся и увидел, как выскочившая из-за трансформаторной будки группка детей лет семи-восьми бросилась к карусели. Не успел я и голос подать, как первый из подбежавших запрыгнул на сиденье и оттолкнулся ногами от земли, дразня своих товарищей. Крик, раздавшийся от середины аттракциона, подстегнул меня, вбрасывая в ускоренный режим. Казалось, я услышал дробный треск, но это явно были шуточки воображения. Мальчишка на сиденье ещё не понял, что происходит, почему карусель не едет и продолжал отталкиваться обеими ногами. В два прыжка долетев до пострадавшего, я упёрся одной рукой в радиальную перекладину, чтоб остановить вращение и освободить конечность.
Рука выглядела жутко. Если бы не обильная практика в лицезрении всякого рода травм, полученная мною накануне, могло бы и вовсе стать плохо до неприличия. Сейчас же, не задумываясь об окружающих и прочем, я схватил лапку, как-то противоестественно перекрученную чуть ниже запястного сустава. Кожа кое-где лопнула, там белели осколки. Плюс два пальца были вывернуты и ободраны.
Я схватил пострадавшую конечность и автоматически бросил «Снятие боли», а также диагностическое плетение. Совмещая косточки, я одно за другим бросал внутрь раны единственно доступные мне «исцеления лёгких ран», чередуя их с ещё более слабым заклинанием «остановить кровь». Не думая о запасе энергии, о свидетелях, о том, что будет с моим Даром – стоял на коленях возле мальчишки и старался сделать хоть что-то. А мелкий не шевелясь смотрел на меня и на свою руку. Кстати, что-то он слишком неподвижен и тих. Ах, да! Я же в ускоренном режиме! Потому и кровь течёт так медленно, оно и хорошо, меньше потеряет. Ему и терять-то особо нечего, кузнечик просто, худенький, даже хрупкий – но по виду ухоженный, аккуратно одетый и не голодный. Видимо, такое телосложение…
Что только не лезет в голову в такие моменты, когда сознание хочет отвлечься от того, что делают руки. А отвлекаться нельзя. Так, ещё раз – срастить сухожилия. Пальчики не забыть. По два исцеления на каждый, остановка крови – одна на два, сил уже нет. А вот и бутылка с квасом, принесенная с собой…
Тут первая горячка прошла и я задумался о том, как всё это должно выглядеть со стороны. Ладно, квас – не антисептик, но и открытая рана уже почти затянута, сейчас ещё разок… Стоп! Нельзя! Кровь видна – вон, на рукав попала, полностью не уберёшь. Должно быть объяснение, откуда взялась. Смыть большую часть с руки и опрокинуть бутылку так, чтоб лужей кваса спрятать кровь на земле. И выйти из ускорения…
Многоголосый ор, до этого казавшийся просто низким гулом, ударил по ушам. Один из подбежавших к карусели ребят подскочил поближе, и, схватив пострадавшего за плечо здоровой руки, закричал:
–  Даня, ты как?! Что с тобой Даня?! – и переключился на меня: – Кто вы?! Что с ним?!
Не дожидаясь, пока у него или у кого-то вокруг крики сложатся в «что вы с ним делаете?» я попытался перехватить инициативу:
– Руку ему в карусели зажало. Я – сосед, вот из этого подъезда. Вытащил вроде вовремя – похоже, ничего не сломано, но надо к врачу. Ты брат его, да?
– Да!..
– Звони взрослым! И дай платок, если есть чистый.
– У Дани в кармане, на колене…
Через минут сорок-сорок пять, встретив около поликлиники спешно приехавшую на маршрутке знакомую «вприглядку» мать ребятишек, проводив её внутрь к травматологу и трижды рассказав свою версию событий с упором на то, что «никто не виноват – просто несчастный случай» я вышел на крылечко. И, впервые вспомнив о своём резерве, был приятно удивлён – он, пусть и мучительно медленно, но пополнялся! Да, для того, чтоб накопить на ту самую молнию, которая с первых опытов в магии стала для меня чем-то вроде мерки для энергии, придётся ждать почти сутки. Точнее говоря, часов двадцать. Но не два же месяца! И нет никакого эффекта выталкивания.
Премия за доброе дело? Ой, вряд ли. Скорее, дело в другом: накопленная мной энергия чужого мира не желала смешиваться с энергией местной, было что-то вроде того, как если пихать два магнита одноимёнными полюсами друг к другу. А теперь, когда я выплеснул весь остававшийся запас… Кстати говоря, не понятно, с чего я впал в состояние, близкое к истерике – то же самое можно было сделать, потратив раза в три меньше энергии и добившись большего результата. Или от того, что пострадал мелкий, или от того, что всё происходило в моём родном мире, где я не имел почти никакого экстремального опыта… Но всё к лучшему. Кстати, и сложности с заклинаниями прошли, как не бывало – полагаю, просто родной мир перестал отторгать чуждую ему энергию.

А потом я вернулся к изучению Алёнушкиной шифровки.
И вот, с трудом дождавшись первого сентября, я набрал сомнительный по достоверности номер.
– Алло!
– Алёна?
– Да, а кто это?
– Виктор, из Минска. Помнишь – такой зелёный, с луком?
Потом куда-то пропали почти сорок минут. Почти и не поговорили ни о чём, собственно. Храбрая дева-воительница несла что-то дикое о достопримечательностях и экскурсиях, но мне было не так и важно, что именно она говорит. Сам голос, интонации, тот факт, что это на самом деле её номер и она не бросила трубку.
Успокоившись после разговора и занявшись планированием поездки, ещё раз умилился тому, насколько она всё же девушка. Назначить встречу на воскресное утро в точке, где пересекаются едва ли не все туристические маршруты, указав место с точностью до площади – каково, а? По самым скромным подсчётам там будет человек триста. А я свою красавицу в натуральном виде всего один раз и видел, и то – мельком и в помрачённом состоянии.
Да и сейчас тоже не был образцом здравомыслия. С тем, как добраться я вопрос решил достаточно здраво. Нет, то, что подходящих билетов на поезд на послезавтра не нашлось – было нормально. Всё-таки московское направление всегда было загруженным. Были или СВ в поездах, приходивших в Смоленск глубокой ночью или сомнительные плацкарты в пассажирских составах, неспешно ползущих от столба к столбу. Скорость как у электрички, а цена втрое выше. Кстати, об электричках и студенческой молодости… Так, до Орши – понятно, из неё в Красное всего три состава, а оттуда тоже три до Смоленска. Вот, вариант – приеду в начале седьмого утра. Будет время и в порядок себя привести, и осмотреться на местности. Правда, придётся полночи проторчать в Орше – ну так места знакомые, бывал там в пересадками и не раз.
А вот с гардеробом… В начале чуть было не поехал в костюме с галстуком. Благо, хватило соображения представить свой вид после дороги, а тем более – к вечеру. Потом решил ехать в дачно-походном, костюм взять с собой в сумке и на месте переодеться. Заодно прихватить бритву, пену, дезодорант, запасное бельё, воду, ещё… Ой. С вот таким вот баулом – на свидание?! Вариант был забракован, и даже в голову не пришла мысль о том, что на вокзале для такого случая есть камеры хранения. Короче говоря, сутки чувствовал себя блондинкой, у которой главный вопрос – «что надеть завтра». Так что сами можете судить о степени вменяемости.
Наконец решил не выделываться, нацепил новые джинсы (старые штаны на обновлённой тушке сидели просто жутко), стального цвета рубашку навыпуск (днём тепло) и тонкую с виду, но непродуваемую и достаточно тёплую ветровку на холодные ночи. Естественно – кепку. Дед ещё в детстве приучил, что выйти на улицу без головного убора – всё равно, что без штанов. Может, и не так холодно, но так же неприлично.
Хорошо, что отпуск, взятый перед самыми играми, ещё не закончился, не надо отпрашиваться на понедельник. Так что – еду.
Чучух-чучух…

Отредактировано Wild Cat (21-11-2011 23:53:21)

Видя полное непонимание на лице, я не стал дожидаться, что она сможет себе придумать, и просто напомнил об обещанной инструкции. Не то, чтоб мне был так уж интересен этот вот собор, но вот гид определённо вызывал большой интерес.

Прогноз насчёт влияния длины каблуков на продолжительность прогулки с треском провалился: гуляли мы не долго, а очень долго. То бродили пешком, по-пионерски взявшись за руки, то куда-то ехали пару-тройку остановок на транспорте… Я порадовался своей предусмотрительности, которая заставила меня два года назад при оформлении в качестве зарплатной карточки Visa Electron указать дополнительные опции. Пусть пришлось доплатить за возможность использования за границами Республики (правда, только в пределах СНГ), а также снятия с неё денег в валюте, к каковой относился теперь и соседский рубль. Плюс «мой» банк слился в экстазе с одним из крупных российских, что позволило пользоваться банкоматами жизнеутверждающей окраски не вспоминая о таких грустных вещах, как комиссионный сбор.
Достопримечательности потихоньку сливались воедино, тем более, что я уделял им гораздо меньше внимания, чем экскурсоводу и чем они того заслуживали. Запомнилось разве что какое-то кафе «с претензией». Вход в него располагался в глубине глубокого П-образного двора, в глубине которого владельцы соорудили нетипичный фонтан. Груда камней возвышалась на высоту метра три, диаметром у основания была около двух, и по ней от вершины катился водопад. Вокруг скалы пролегал кольцевой бассейн шириной где-то в метр, в котором плавали живые рыбы. И не какие-то там обычные в Европе «золотые рыбки» на базе банального карася, а ручьевая форель. Алёна как раз упомянула, что одной из особенностей данного кафе являются блюда из свежайшей рыбы, которую вылавливают и готовят прямо на глазах у посетителей.
Мне же вспомнились наглые и жирные рыбы в парке Сан-Суси в Потсдаме, которых мы кормили и небезуспешно пытались ловить руками (выпуская обратно) во время поездки на первую языковую практику после восьмого класса. Воспоминания детства зародили мысль: рыбок надо покормить! Алёна пыталась оговорить, но… Но выскочивший откуда-то повар со здоровенным сачком и парочка быстро приближающихся охранников были гораздо убедительнее. Ну, я же не думал, что готовят именно этих рыб, из фонтана! Почему-то считал, что для еды есть отдельный, закрытый аквариум – в конце концов, правильно же (по сути, а не по форме!) кричал повар – любой дурак может сыпануть в фонтан любой гадости, а потом клиенты потравятся.
В-общем, обедать пришлось в другом месте, помимо того, что вторую достопримечательность кафе рассмотреть вообще не удалось. А именно – «Клуб спортивного покера». До закрытия казино по всей стране, это было именно оно. Затем, после июля 2009 года, вывеска сменилась, а вот суть, похоже, осталась прежняя уж слишком мордоворотистая и настороженная охрана для простого кафе со спортивным клубом. Ну и пёс с ними – главное, Алёна на меня за мою выходку не обиделась.

Догуляли до начала темноты. Электричка, на которой я мог успеть к пересадке в Красном на оршанскую в 21-30 уже ушла, но ещё оставался шанс попасть на поезд Москва-Варшава в 22-21. Правда, сомневаюсь, что там нашёлся бы свободный плацкартный билет, платить же за купе или тем паче СВ откровенно душила жаба. Это в мире Стражей, где я чувствовал временность своего в нём нахождения и при этом имел в распоряжении немалую по местным меркам сумму, я не считал нужным экономить на себе, отдавая за запас кофе в дорогу годовой доход не самой запущенной деревеньки. Дома же давали знать о себе домашние привычки и хомячья натура. Так что я бы предпочёл дождаться поезда Москва-Брест в без двадцати три ночи, он и в Минск прибывал в более удобное время… Примерно всё это (не вдаваясь в экономику) я и попытался сообщить Алёне:
– Мне, наверное, на вокзал пора. Электричка на Красное, последняя, на которой успевал на пересадку в полдесятого, уже ушла давно. Но, может, на какой-то проходящий поезд билет будет…
Но моя радость бурно возмутилась:
– Какая ещё электричка?! Выдумал тоже, по ночам по вокзалам слоняться! Едем ко мне!
Честно признаюсь – в голове замелькали некоторые мысли о том, что наступающая ночь может быть занята гораздо более приятными вещами, чем поездка в плацкартном вагоне. Плюс – никаких хмырей с пулемётами. Но я постарался задавить в себе преждевременные мысли и поползновения. Алёна говорила, что живёт с мамой, так что в лучшем случае меня ждёт чай с пирогами и кушетка в зале, в худшем – допрос с пристрастием на тему «кто тут на мою доченьку покушается» и раскладушка на кухне. Тем временем Алёнушка, цепко ухватив меня под руку, уверенно буксировала меня куда-то вдоль улицы, продолжая сыпать краткими и эмоциональными лозунгами на тему планов на ближайшее будущее.