* * *
Обеденный привал дался им тяжело. Быстро сметали остатки жареных гольянов и опять дико хотелось жрать, но запасы "подравки" и чаев у Семена подошли к концу, ловить рыбью мелочь бутылкой не хотелось, тем более, что хлеб даже в крошках подходил к концу, а змеи под ногами упорно не ползали. 

- Слушай, Сем! – разорвал тишину Вовка. – А хлеб-то кончается. И если у нас с рыбой полный шандец выйдет, что жрать-то будем?

- Да что-нибудь найдем.

- Ну где же эта чертова Москва? Мы прем уже больше недели и ничего! Ни дорог, ни просек, ни деревень! Куда нас нахрен занесло?

- Понятия не имею!

- Слушай, ведь этот профессор, или как его, академик, что сказал?

- Что мы попадем в Москву с возможной ошибкой сто километров. – Быстро подключился Сашка.

- Ну да, а мы идем уже восемь дней! Мы прошли уже километров триста, наверное…

- Ну во-первых, академик говорил, что в ходе предварительных пусков ошибка попадания составляла около ста-ста двадцати километров. Он не говорил, что установка обеспечивает попадание с точностью до ста километров. Это несколько иное…

- Какая разница?

- Охрененная! Подумай сам, сколько предварительных пусков они могли совершить, если заряд конденсаторов, или как их, накопителей, необходимо проводить непрерывно больше месяца?

- Ну, с десяток, наверное!

- Вот! С десяток, а может и с пяток, или вообще два-три. В одном пуске их зонд закинуло на три сантиметра от цели, в другом на двести километров. Что есть среднее? Правильно, сто километров! Так что нас вполне могло закинуть и дальше. Гораздо дальше.

- Нет! – упрямо возразил Сашка, – Нам обещали, что нас перебросят в радиус ста километров от Москвы.

- Ошибаешься, старичок! Смысл сказанного Тоняном был именно тот, который я озвучил. – Михайлов сделал паузу, после чего откинулся на спину и продолжил:

- Теперь о дальности перехода. С чего вы решили, что мы прошли километров триста-четыреста?

- Давай считать! Сколько пройдет человек, двигаясь со скоростью пять километров в час за восемь дней, двигаясь по восемь-десять часов в день?

- Ты осетра-то урежь! Какие пять километров по лесу и без дорог?  В лучшем случае – полтора-два, не больше. Стало быть в день мы проходили километров пятнадцать-двадцать, не больше.

- Но это все равно сто – сто шестьдесят километров на круг выходит!

- Может и выходит, если все наши следы в прямую линию вытянуть! А мы-то петляем!

- Как это петляем?

- Обыкновенно! Петлями, как зайцы!

- Обожди! Ты считаешь, что выходя на запад, мы в пути уклонялись на север, юг и  восток?

- Легко! И я говорил тебе об этом! Не раз говорил. Но ты сам выбирал маршрут и, используя компас и свое чутье, вел нас.

- Обожди, но ведь солнце всегда встает на востоке садится на западе, так?

- Почти так. Только в течение дня оно движется с востока на запад через юг. А ты разве постоянно сверялся с компасом, которым завладел с выброски?

- Нет, только на привалах.

- И что? Мы на привалы всегда выходили строго с востока, а уходили на запад? Ты ведь сверялся с компасом. Только честно!

- Да нет, бывало, что и с юга приходили и с севера.

- Вот это и говорит, что мы нарезали хорошие петли.

- Что же ты раньше свою умность не показывал?

- Ошибаешься. Еще в первый день я пытался тебя подправить. Но ты что сказал? Что согласно довоенной карты в Подмосковье деревень, как грязи. Что куда не пойди – всюду люди. Так?

Сашка молчал насупившись, понимая, что Семен прав.

Отредактировано Дьяк (06-06-2012 12:44:59)

- А вот, кстати, меня интересует, каким это образом они создают эти самые «черные дыры»? – Володька решил разрядить напряженное молчание.

- Понятия не имею. Ты лучше пошарь у себя в рюкзаке, остались ли там еще сигареты?

- Черная дыра в идеальном случае – это точка бесконечной массы, – подал голос Баскин. – Реальная черная дыра имеет радиус, меньше которого ее излучение не может оторваться от поверхности. Больше ничего толкового о них не писали. Помню, что они образуются из нейтронных звезд, что ли? Короче – это последняя стадия жизни звезд.

- А что бывает с ней, когда она заканчивает свою жизнь?

- Не помню, вроде бы, взрывается.

- Помню, была такая книжка «Черные дыры и вселенная». Автора, к сожалению, не помню. – Семен протянул руку к пачке, которую Володька извлек из кармана своего рюкзака. – Спасибо! Так вот там была подробно расписана жизнь черных дыр и вселенной в целом. Основная мысль автора, что «черные дыры» управляют всем во вселенной. По-моему там, в самом деле, говорилось о том, что черные дыры в конце концов взрываются.

- Но ведь, в самом деле, как только появляется эта самая «черная дыра», все пространство вокруг нее сильно искривляется.

- Ну и что?

- Так может, в то время, после которого мы из первой точки Лагранжа прыгнули в прошлое, вся наша Земля уже потеряла атмосферу, искривилась и летит куда-то на хрен?

- Так вроде, Тонян говорил, что время жизни этих рукотворных черных дыр очень маленькое?

- Зато, рывок-то мощный, наверное все там испытали?

-  Вообще в инерционных системах краткосрочное воздействие может остаться практически незаметным, - вновь вставил свое веское Сашка. – Это я вам, как физик говорю.

- Физик? – округлились глаза Блатнера. – Ты же вроде как учитель?

- Ну да, учитель физики и есть!

- Ха, понятно! Но все равно не понимаю, как можно создать рукотворную черную дыру, а потом отправить ее, ну или то, что от нее останется, в сторону Солнца?

- Да какая тебе разница, Володька? Здесь ты всего этого тем более не узнаешь. Нам бы сначала просто выжить.– Михайлов в очередной раз попытался перевести разговор на насущные темы. – Ну а если выживем, то попробовать выполнить то задание, которое поставили перед собой.

- Что значит, «если выживем»? Выживем! И задание свое выполним. Должны выполнить! – Сашка вновь попытался заразить всех своим оптимизмом, но теперь его слова прозвучали уже не так уверенно, как прежде.

* * *

Лишь после обеда, пробившись через очередной частый ельник, изрядно изодрав на нем лица и одежду, три путешественника наткнулись на узкую просеку, посередине которой стояли осмоленные в нижней части деревянные столбы с тянущимися по ним проводами.

Далекие раскаты канонады, сопровождавшие их все утро, неожиданно стихли.

- Электричество? – Хрипло произнес Сашка, указывая на столб.

- Нет, не похоже! Провода тонкие. Это, скорее, какая-то «слаботочка». Или телефон, или телеграф. – Семен обошел столб кругом, внимательно осматривая его.

- Да какая разница? Я к тому, что наше путешествие, похоже, скоро закончится. Вряд ли длина этой линии превышает пять километров?

- Ну, положим, может быть и десять, но ты прав. Надо идти по линии. Только вот куда? Направо, или налево?

- Не знаю, – Сашка впервые был реально растерян.

- Давай тогда кинем жребий. – Семен вытащил из кармана пятирублевую монету. – Орел – идем направо, на северо-восток, решка – наоборот.

- Идет!

Сверкнув на солнце, монета взлетела над головой. Короткий взмах рукой и она вновь оказалась в руке Михайлова.

- Ну что там?

Пальцы разжались, явив взорам любопытных глаз двуглавого орла.

- Ну, все в норме. Идем к ручью и заправляемся водой по самые гланды. Еще обновить воду во флягах.  Жрать готовить будем?

- Можно бы, но время тратить не хочется. Тем более, что крошек хлеба у нас почти не осталось. Думаю, что пару часов мы еще вполне протянем. Не нравится мне эта тишина.

- Пожалуй, ты прав…

Но они шли отнюдь не два часа а вдвое больше. Лишь к вечеру просека вышла к полю, засеянному гречихой, краем которого тянулась укатанная телегами грунтовая дорога. Но хоть столбы вели напрямки к противоположному краю, путешественники предпочли обойти поле по дороге, так как идти по рыхлому грунту было тяжело, да и незачем.

Но теперь, когда ноги ступили на рукотворную дорогу, силы почти оставили всех троих, и голод начал усиленно стягивать желудок своей жесткой рукой. Семена мучила одышка, Сашка интенсивно хромал на левую ногу, а Блатнер ступал враскоряку, чувствуя сильную боль в икроножных мышцах.

Отредактировано Дьяк (07-06-2012 12:51:04)