Еще одно изменение. Яков Готлибович Мейстер будет Антоном Готлибовичем. Так надо.

Глава шестая. Конно-спортивная.

Всадник взлетел на верхушку холма и на секунду замер изваянием темного камня. За это время он успел обозреть окрестности, гикнул и галопом понесся в сторону стройных рядов русского войска.
- Это и есть самая безбашенная в Европе конница? – спросил Коган, внимательно вглядываясь в атакующего. – Должен сказать, в седле он держится отлично.
- Я думаю, что это ее самый безбашенный предводитель, - сказал Асмунд. - Как его, Арпад. Нет, Арпад уже умер. Жольт…
- Иштван, - констатировал Игорь.
- Иштван Святой будет лет через сто, - не согласился боярин.
- Насчет Святого сомнения есть, однако только один венгр может в одиночку атаковать армию. И его зовут Иштван, - уверенно сказал князь. – А ты, Петрович, еще когда обещал просчитать, где ребят искать. А воз и ныне там.
- Так переменных много, - заныл изобретатель. – Понятно, что не меньше трех установок работало, но сколько конкретно – кто знает? Может, их и вообще не перенесло. Вероятность…
- Вон твоя вероятность вольтижирует. Доскачет – права качать начнет, помяни моё слово.
- Иштван? – задумчиво произнес Миша. – Иштван может… У него, небось, писаки не тявкают….
Переименованный в Мойшу стараниями желтой летописной прессы каган как только ни сопротивлялся, но результаты… Выяснилось, что журналисты уже в десятом веке были совершенно отвязанные и абсолютно безголовые. Ради сенсации и тиражей готовы хоть на плаху, хоть в рабство… Без шуток, один умник продался куда-то в Африку, чтобы по возвращении написать книгу о тамошних каннибалах. Может, и написал бы, но лето 6418 выдалось в тех краях неурожайным…
Тем временем всадник приблизился к строю русичей и, выхватив острым взглядом группу вождей, помчался к ним, на полном скаку уворачиваясь от пытавшихся ухватить его дружинников. Теперь акробатические трюки выполнял уже не только всадник, но и конь. В десяти метрах от цели он резко затормозил жеребца и громко заорал по-русски:
- Мужики, что за беспредел, в натуре? Не спрашивая хозяев, влезли на чужую территорию, притащили с собой кучу быков, да еще стоите тут, как три тополя на Плющихе. Вы что, совсем нюх потеряли? Собрались устраивать гнилой базар за мои болота? Или разойдемся по понятиям?
Иштван никогда не был блатным или приблатненным, более того, он и в «организованной спортивности» не участвовал. А потому жаргонные словечки в его речь вставлялись без всякой системы. Тем не менее, в целом звучало весьма гармонично, особенно с учетом экспрессии.
- Иштван, сукин ты сын, - сказал хазарский каган, - ты не представляешь, как я рад тебя видеть!
На лице угра не дрогнул ни один мускул. Он пару минут рассматривал здоровенную фигуру бека, после чего шумно выдохнул:
- Мишка? Переколобродить твою налево! А я-то думаю, как майор под себя хазар без боя подмял! А Готлибыч где?
- Хрен его знает, - вмешался в разговор князь. – Есть подозрение, что в Германии. А именно, замещает императора на постоянной основе. Зато позволь представить тебе боярина Асмунда…
- Да ладно, что я сам Петровича не узнаю! Его хитрая морда завсегда выдаст! И перегар, которым от вашего войска за три версты разит.
- Да ладно, - обиделся каган, - мы рядовым не наливаем!
- Так это вы втроем надышали? Добре, я с вами вожусь!
Венгр, наконец, спрыгнул с коня и добрался до друзей. После десятиминутного похлопывания по плечам («Потише, майор, что-то ты больно здоров стал»), ласковых объятий («Мишка, медведь, кто тебя так раскормил!») и пожимания рук («Иштван, аккуратней, я же старый человек»), а также трех порций укрепляющего, венгр горестно вздохнул:
- Все. Пора ехать подданных успокаивать. Продолжим в Буде. Там и расскажете, кого воюем.
- А что тут рассказывать? Оттона.
- Готлибыча?
- Не, если это Мейстер, то братаемся. А если нет – то на фиг. Последний серьезный противник на континенте.
- Майор, - спросил Иштван, - у тебя сколько жен?
- Восемнадцать.
- Ага! Тогда понятно, с чего ты такой агрессивный. Мой тебе совет – раздари две трети дружине. Сразу станет легче жить.
- У тебя самого сколько?
- Шестнадцать, - вздохнул венгр, - я тоже агрессивный.
- Не переживай так. У Мишки тридцать семь! Из них двадцать две – восточные красавицы…

Отредактировано ВВГ (07-06-2012 23:36:43)

Китаянка-другая еще могли затесаться.
А китайцев точно не было.

Отредактировано ВВГ (08-06-2012 01:40:08)

Глава седьмая. Эпистолярная.

- Иштван, ты кто здесь?
- Человека, однака, нацальника!
- А должность твоя как называется?
- На́дьфейеделем, однака!
- Надфиль… Ты издеваешься? Это же нормальный человек выговорить ни в жизнь не сможет!
- Миша! Нормальный человек по-венгерски ни одного слова выговорить не может. По определению. Само слово «нормальный» у моего народа считается тяжелейшим оскорблением.
- Твой народ может быть каким ему нравится! Мне в письме надо титул твой указать! У Игоря всё коротко и понятно: «Великий Князь Земли Русской, на Большую, Малую и Белую неделимой, Царь болгарский, Басилевс византийский…» ну и так далее. У меня еще проще: «Великий каган-бек хазар, арабов, ясов, касогов…» и простое перечисление племен на трех страницах. А у тебя – язык сломаешь!
- Да ладно, всего-то одно слово!
- Одно, зато какое! Хрен выговоришь!
- А зачем тебе его выговаривать? Ты его напиши по буквам. На, списывай!
Иштван взял со стола лист белой арабской бумаги, повертел его в руках, положил на место, достал кинжал и вырезал на столе: «Nagyfejedelem».
- И зачем ты испортил мебель? – спросил Миша, внимательно наблюдавший за манипуляциями друга.
- Стол стоит меньше этого листочка, - объяснил венгр. - Раз в двести. Ты вообще в курсе, что за этот листочек можно купить жену царских кровей!
- Зачем мне еще одна жена? – поинтересовался Коган. – Мне пока хватает. А бумаги этой мы в Хорезме захватили три воза. И майор настоял, чтобы всю вывезти. А пишем третье письмо за всё время! Такими темпами мы ее до двадцать первого века не израсходуем!
- Дикари! – взорвался Иштван. - За три воза такой бумаги можно выкупить у Оттона империю. Если он не Готлибыч, конечно! Напрямую не отдаст, но продать бумагу перекупщикам в той же Венеции…
- И ты будешь учить меня делать гешефты? - теперь уже возмущался Мишка. – Мы продали четверть воза в Венецию и столько же в Геную! На большее у них тупо не хватило денег! И это были еврейские общины, можешь не сомневаться, они одолжили всё, что можно было найти в Италии! И не исключено, что в Германии. Или ты считаешь, что швейцарские банкиры изобрели что-то новое? А Игорь за тридцать листочков выкупил всех рабов в Италии и отпустил их на волю! Так что можешь спокойно писать на бумаге. И даже использовать ее в туалете.
- Узнаю знакомые повадки, - проворчал Иштван, - чему удивляться, если ты в свое время скупил у банды Альдхани патроны, а Игорь, когда они спохватились, что нечем стрелять, обменял боеприпас на все запасы стрелкового оружия. Включая заначки. Бедолаги плакали, когда сдавались в плен. Понимали, что их где-то надули, но не врубались, где именно… Деньги-то остались при них. Небось, так и лежали в тайниках и после их казни…
Миша аж поперхнулся:
- Ты меня совсем за идиота считаешь? Трогать чужие заначки – западло. Но после смерти они же стали ничьи! Ты что, не помнишь, какие получились в той операции «боевые»?
- Ладно, а что ты пишешь?
- Письмо германскому императору. С предложением сдаться без боя.
- Зачем? Он же пошлет!
- Безусловно. Но майору интересно, куда и на каком языке.
***
Германский император на письмо ответил. Более того, ответ последовал неожиданно быстро. Прямо поперек выведенного каллиграфическим почерком придворного писца на́дьфейеделема Венгрии строгого немецкого текста, составленного по всем правилам этикета, рукой, явно не привыкшей к гусиному перу, на чистейшем русском языке с орфографией двадцать первого столетия была начертана надпись, называвшая авторов письма лицами нетрадиционной сексуальной ориентации и предлагавшая им отправиться в сексуально-эротический маршрут в хорошо известном адресатам направлении.
У адресатов данная запись вызвала бурную радость. Ответ составляли вчетвером, отправив переписчика в отпуск.
Испорченных листов бумаги хватило бы для выкупа всех принцесс Европы. Но в итоге в Макдебург уехало письмо следующего содержания:

"Здорово, Готлибыч, старый ты хрыч!
Мы тоже тебя любим, хоть и не выражаем свои чувства в столь категоричной форме. Однако обвинения твои несправедливы, ибо даже в гареме Мишки Когана, где есть всё, включая двух китаянок и одну японку, нет ни одного голубого китайца, и вообще голубого. Неголубые мужики у него в гареме бывают, сложно уследить за всеми женами. Но уж если он этих козлов ловит, то оприходует их не своим прибором, а специально изготовленным деревянным или металлическим со встроенным подогревом. Подогрев, к сожалению дровяной, Петрович всё обещает сделать электрический для плавной регулировки температуры, но у него руки не доходят.
Правда есть подозрение, что Петрович просто сочувствует этим проходимцам, ибо и сам не прочь заглянуть на огонек, когда хозяина нет дома. Замучались уже отворачиваться, чтобы ненароком его не заметить. Но не пытать же старого друга из-за этих профурсеток. Да и не жалко, их у каждого из нас много.
Впрочем, тебе этого не понять, ты, как истинный христианин, можешь иметь только одну жену. Хотя, возможно, это тебя устраивает.
Но вот чего у тебя нет точно, так это мало-мальски приличного самогона.
Так что бери свою армию (если хочешь), а главное – руки в ноги, и вали нам навстречу. Попойка назначается в Аугсбурге с момента прибытия и пока не кончатся силы. Первач наш. Закуска с тебя.

PS. Не обижайся на Иштвана за набег на Италию. Он тогда не знал, что ты – это ты".

Отредактировано ВВГ (12-06-2012 19:47:05)