Государева Служба по Борьбе с Дурманом.
Коротко: Служба.
Глава 1.
- Стоять, Служба! -
Выходивший из веселого дома, неопрятного вида и неопределенного возраста человек вздрогнул, судорожно оглянулся во тьму у крыльца справа. Из тьмы высунулась рука, схватила за отворот кафтана и утащила за собой.
За углом борделя их было двое, стрельцов Государевой Службы, оба в черных кафтанах, в черных же ботфортах, волосы сзади стянуты в пучок. На боку у каждого страшные палаши в ножнах обтянутых черной кожей.
Первый требовательно задал вопрос задержанному:
- Как звать? -
- Тимохой кличут – тот робко поднял глаза, в глазах его читалась обида на судьбу, так неожиданно ввергнувшую его в лапы, не к ночи будь помянутой, Службы.
- Давно дурман употреблял? - Задал вопрос второй ратник.
Тимоха вздохнул, сказал с заминкой:
– Помилуйте господин да неделя уже поди прошла, я ж так токмо угостят если...-
- Врешь собака! - зло прошипел первый, поднял повыше фонарь.
– В глаза, глаза мне смотри! - вгляделся:
- Кому ты туфту впарить пытаешься, собачий сын! Вон зенки как два пятака — радужки не видно, сегодня ты дурманом травился, а не неделю назад, пожелтел весь уже, говори давно ли на отраву подсел, да не ври пес смердячий! -
Тимофей еще раз горестно вздохнул, повинно качнул головой:
- Не казни господин, правда твоя, грешен, не удержался. -
- Ну вот, - первый, удовлетворенно хмыкнул.
- Так-то лучше, и чтоб твой грех искуплен был перед Государем нашим, ты сейчас истово, верой и правдой послужишь Отечеству, а точнее нам родным его сынам, в искоренении заразы и сделаешь так, чтобы торгаш, что дурманом отвратным угощает, вышел бы с тобой на крыльцо, да дурману с собой имел, да так чтоб щепотей пару или больше набралось. Понял меня? -
Тимофей судорожно кивнул.
- Хорошо – первый, отпустил холопа, ласково похлопал по плечу, сказал напоследок:
– И грешный ты наш, если попробуешь нас обмануть, да торгаша предупредить, или тем паче скрыться через зады да в подворьях схорониться, знай – найдем, за ноги подвесим, да угостим плетью, что кожа на спине сползет. Понял меня? -
Тимофей кивнул еще раз.
- Ну иди, иди, - подтолкнул его второй.
Проводив глазами новоявленного “шепталу”, а что таковым он станет, не было сомнений, второй задумчиво протянул:
- Володь как думаешь “Кривой” опять взялся, или новый кто? -
Первый, он же Алексеич, а по полному именованию старший десятник Службы Владимир Алексеев сын Рудый, прищурившись покачал головой:
– Вряд ли, “Кривому” тогда чуть оставшийся глаз не выбили, да ноги-руки не поломали, хоть и отделался он вирой малой, да Службу нашу навек запомнил. Чую я, Андрей, новый это, залетный перепел. - он хохотнул.
Второй, Андрей, он же десятник Службы Андрей Филиппов сын Ратич, на счет “Кривого” все же сомневался, тот был битым, прожженным татем, и ноздрями рваными обязан был городской страже, где с ворами и бандитами обходились куда как жестче. Мог и не внять.
Стольный город спал, лишь отдельные личности шмыгали в потемках, не оставляя сомнений в своих преступных намерениях. Однако ж, если кто и замечал пару фигур в черном, то долгом своим считал тихонько прошмыгнуть, не дай бог потревожить. У Службы разговор короткий был, и рублем тут не откупится, не стража.
Зашумело, прорезалась полоска света, от приоткрывшейся двери потянулись два силуэта, в одном из которых угадывался многострадальный Тимоха. Рудый чуть кивнул напарнику, призывая того быть наготове, сам тихо достал из-за пазухи ручной пистоль.
- Тут он тут – послышался заискивающий голос Тимофея, торгаш видимо слегка опасался соваться в ночную темень.
Владимир, на пальцах показал Ратичу условный знак «ты за мной», и сжавшись как пружина в одно мгновение взлетел по крыльцу, пинком отшвыривая дубовую дверь. Подвернувшегося Тимоху он расчетливо, вторым пинком загнал обратно в веселый дом, а опешившего от такого развития событий барыгу, сунув для острастки рукоятью пистоля в лоб, выдернул наружу, навстречу набегающему Андрею. Десятник ловко подсек торговца, вывернул тому руку, и пнув под коленку, завернул руку за спину. Тот только завыл, когда неудержимо начало выворачивать руки в плечевых суставах.
Рудый усмехнулся, держа пистоль наготове. Вопреки опасениям, на шум из веселого дома выглядывать никто не стал, по видимому каждому было понятно, что праздное любопытство до добра не доводит. Тимоха тоже видать решил не гнать лошадей, затаился внутри, рассуждая, что десятникам Службы он уже и так помог, а там авось про него позабудут. Удостоверившись, что барыга прочно завязан, Владимир коротко свистнул, подзывая карету. Чуть ржанула лошадь, вслед за щелчком поводьев, к крыльцу подкатил крытый экипаж черного цвета с впряженным вороным, в народе прозываемый «черный воронок». По городу то и дело бродили слухи один другого страшней, о «черных воронках», которые ездят по стольному граду и хватают людей прямо с улицы. Рудый только усмехался, слушая подобные досужие сплетни, передаваемые непременным шепотом.
Распахнув дверцу, они вдвоем с Ратичем закинули барыгу, проследив, что Андрей уселся следом, Владимир, садясь, коротко бросил кучеру:
- Назад в Служебный Приказ -.
Удобно устроившись на сиденье Рудый глядя на задержанного как-то даже ласково молвил:
- Кривой, сколько лет сколько зим! -
Барыгу аж передернуло, скривившись он буркнул:
- И еще столько бы не видится -.
Рудый от такого обращения заулыбался еще больше:
- Я тебя тоже люблю! - Он скрестив руки продолжил:
- А я ведь грешным образом не поверил товарищу, думалось мне, что ты понял все в прошлый раз, а ты вон как.-
Барыга смолчал, и Владимир понимал, что тот сейчас просчитывает варианты, что рассказывать а что нет, потому как раскажешь мало, не только траву эту вспомнят, а и все предыдущие грешки на суд Государев вытащат, не миновать тогда казни позорной, а много выложишь, сдашь подельников да покровителей, ночной народ не поймет, ткнут по тихому пером в бок, да спустят в канаву. Вот Кривой и мучился.
Рудый зло усмехнулся, прикрикнул на него:
- Че задумался, все выгадать хочешь? Не выйдет, все мразь расскажешь, все выложишь, кто тебя падла, где и когда надоумил зельем торговать. Да расскажешь откуда трава такая идет. Забористая, явно не нашенская.-
Кривой услышав такое, затрясся аж, от негодования:
- Чтоб я, да подельников своих, тебе сучаре...-
Резко хлестанув тыльной стороной кулака Ратич, до селе молчавший, каким-то даже будничным тоном произнес:
- А огрызаться будешь, всю харю разворочу -
Проглотив остатки фразы Кривой молча утер раскровяненые губы, глянул злобно, но борзеть не решился, черт его знает, звери они в Службе, звери и есть. Зарубят сами, а потом скажут что сбегнуть пытался.
Рудый, самодовольно улыбаясь, откинулся на седенье, оглядывая барыгу. Страшные сказки про Службу, всегда играли свою роль, ореол всесильных опричников Государя весь этот мелкий сброд сразу ставил на местно. Только такие как Кривой, из-за своей врожденной тупости еще могли разок вякнуть что-то против, но даже до них быстро доходило, что хочешь не хочешь, а для Службы все равно наизнанку вывернуться придется.
Карета остановилась. Первым вылез Андрей принимать задержанного, Владимир шел следом, замыкающим. Глядя на понуро идущего впереди барыгу Рудый подумал: «Вот и все, Кривой. Я тебя до жопы расколю, будь уверен, нет у тебя другого выбора, просто нет.»
Кривой действительно рассказал все, или почти все. И вот тут стоило задуматься. Из сказанного вытекало, что Кривой сам был мелким исполнителем, причем далеко не единственным, а корни заразы тянутся чуть ли не к подножию трона самого Государя...
Отредактировано А.Курзанцев (01-10-2012 08:10:38)
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
