Учебный год кончался, Харальд начинал потихоньку нервничать.
Все попытки поймать профессора Квирелла на чём-то противозаконном проваливались на корню. Он всё так же заикался на уроках, но исправно вёл свой предмет. Пусть и не слишком интересно – в рамках школьной программы, но основные понятия о наиболее опасных магических существах, основных моментах истории тёмных искусств и различных запрещённых заклинаний ученики всё же имели.
Попытки проанализировать вспышки головной боли, которые иногда возникали рядом с Квиреллом, тоже ничего не принесли. Экспериментально было установлено, что подобные приступы бывают и просто при нахождении в некоторых частях замка. Или даже на уроках зельеварения, хотя вот это могло быть и просто из-за общей нервозности и всякой вони в воздухе.
Последний вариант проверки – твёрдо установить, что Квирелл – почти живой мертвец. И лишь присутствие духа Волдеморта в его теле удерживается профессора от рассыпания в прах. По идее, мертвец разной степени оживлённости в первую очередь крайне специфически пах. Можно даже сказать – жутко смердел и нещадно вонял. И никакими заклинаниями или эликсирами этого в принципе не убрать.
Косвенно это подтверждалось тем, что от профессора постоянно пахло чесноком… С другой стороны, а вдруг он просто любит чеснок? Ведь не всё, что рассказывал отец подтвердилось, хотя это и были, в принципе, сущие мелочи. Например, в школе никто и никогда не слышал о приведении по имени Плакса Миртл, а в старом женском туалете на втором этаже не обнаружилось никаких признаков потайных комнат...
Нет, в таком вопросе требовалась абсолютно точная уверенность, что Квирелл одержим. А то застрелишь его, а он потом окажется не при чём и придётся сесть в Азкабан за убийство…
А ведь оттуда так просто не сбежать.
Точнее, случаев самостоятельных побегов оттуда зафиксировано не было. Внешние штурмы с освобождением пленников – сколько угодно, а вот в одиночку оттуда ещё никто не выбирался…
А устраивать открытый штурм тюрьмы очень не хотелось, потому как во-первых для этого не было ни сил, ни средств, а во-вторых после этого пришлось бы перейти на подпольное положение…
Именно из-за этого лучший друг Джеймса – Сириус Блэк всё ещё томился в Азкабане. Несмотря на все усилия Норда, его дело так и не было пересмотрено, за «отсутствием смысла». Доказательства вины Блэка были неопровержимы, плюс наличествовало его чистосердечное признание, данное под веритасерумом.
Побег тоже был маловероятен, потому как Сириус находился на уровне Ноль – отделении для самых опасных преступников, которым высшая мера социальной защиты была заменена на пожизненное заключение под постоянным надзором дементоров – демонических стражей волшебной тюрьмы…
Впрочем, Виктор Норд работал над этим. И горы кодексов магического законодательства вкупе с полулегальными чертежами Азкабана в его кабинете были тому подтверждением. Увы, но Харальду уже давно было объяснено, что его крёстного так просто не вытащить. Самым эффективным было бы, конечно, подойти на ракетном катере со штурмовой группой на борту к тюрьме, прорваться сквозь три оборонительных рубежа, напичканных охранными чарами и охраной, а потом просто свалить, напоследок взорвав в крепости объёмно-детонирующую бомбу...
"Увы, сын, но так нас не поймут. Запад всё-таки. Дикари. Так что будет пробовать вытащить более тихими методами, а в случае чего, когда начнётся горячая фаза, то в первую очередь снесёт в море этот Алькатрас-2."
Так что Харальду не оставалось ничего другого, кроме как жить как раньше - посвящая свою жизнь тренировкам и экспериментам, часть которых маскировалась под детские шалости. Заклинания, зелья, руны, подрывные машинки, общая физическая подготовка. Пока большая часть учеников тратила всё свободное время на разную ерунду, Поттер готовился. Почти на грани фанатизма. Он никогда не пробовал в своей жизни алкоголь, но, наверное, это можно было сравнивать с каким-то странным опьянением.
Мальчик всю свою сознательную жизнь неотрывно существовал с мыслью о том, что ему предначертано изменить судьбу целой страны. Но к добру или к худу - это уже было его выбором. Его и только его. Отец никогда не говорил Харальду "это - плохие парни", "это - хорошие" - взамен этого о рассказывал обо всех всё, что знал. Но ВЫБОР доверял сыну.
"Убивать - это ремесло, сын. Заставить убивать или умирать - это искусство."
Время от времени Харальд думал, что однажды, когда его "Корпус Альбион" станет реальной силой, то он запишет сам или попросит отца записать все его мысли. И сделает это кодексом своего ордена. Ибо ещё ни один философ или мыслитель не высказывал ничего такого, что могло бы повергнуть Поттера почти что в священный трепет.
Конечно, каждый мальчишка верит или хочет верить, что его отец - самый лучший в мире. Но Харальд знал абсолютно точно: Виктор Норд - новый пророк философии силы, которая начнёт своё победное шествие по миру именно с Британских островов. Слова отца часто были ужасны и полны жестокости, но то было не жестокость безумца или маньяка, а всего лишь правда. Сила помноженная на несколько своеобразные, но вполне понятные моральные принципы отца давали совершенно убойный результат...
Хотя обычным людям такое, конечно, казалось жутким и кошмарным. Ведь даже среди авроров - людей, постоянно сталкивающих с крайне малоприятными вещами, Норд пользовался уважением и одновременно - опаской. Когда четыре года назад он вместе с боевой группой шёл по следу особо опасной стаи оборотней, то своим примером опроверг общеизвестный факт, что обычный человек в ближнем бою практически беспомощен против вервольфа. А затем почти в одиночку заставил сдаться властям всю стаю. И всего-то и потребовалось, что продемонстрировать оборотням свежеснятую шкуру их вожака...

        * * *

- ...К-к м-моему уд-дивлению, Г-грейнджер, оч-чень п-плохо, - сокрушённо покачал головой Квирелл, глядя на то, как Гермиона в очередной раз безуспешно пытается сплести отвергающий щит - не слишком сложное заклинание, способное отразить какую-нибудь простейшую магию низшего порядка. - Н-наверное, я б-буду в-вынужден н-назначить в-вам от-тработку н-на с-сегодняшний в-вечер.
- Но как же так, профессор! - шатенка чуть ли не плакала. - Ещё вчера у меня всё получалось!
Квирелл в ответ лишь пролепетал нечто маловразумительное, а череп Харальда тут же пронзила ослепляющая вспышка боли. Лишь каким-то чудом мальчик сумел не выдать этого, до побелевших костяшек стиснув кулаки под партой и чувствуя, как по лбу скатилась капля ледяного пота.
Вот оно - волдемортоголовый наконец-то сделал ход, ведущий к эндшпилю.  Если это не оно, то с Квирелла, наверное, вообще все подозрения придётся снять...
Но каков хитрец - вот чего он дожидался! Отбытия Дамблдора на ежегоднее отчётное заседание комиссии по делам образования в Министерстве - вот чего он ждал весь год! Директор ведь почти никогда не отлучался их Хогвартса более чем на несколько часов, а тут целых два дня... Всё-таки Браун и Патил иногда бывают просто незаменимы в плане получения ценной информации.
...Как Харальд досидел оставшиеся уроки - ведомо лишь одному Мерлину. Зато по прибытию в гостиную, он сразу же забурился в спальню и развёл бурную деятельность.
Перво-наперво нужно было определиться с планом действий. И кого нужно было предупредить в первую очередь. Из взрослых, разумеется. Поттер вполне трезво оценивал свои силы и предпочёл бы лезть самому в пекло лишь в самом крайнем случае.
Кто из преподавателей Хогвартса наиболее силён? Интересный вопрос... Для начала стоило отметить тот факт, что учителя в основной своей массе вообще были волшебниками далеко не первой категории. Настоящие бойцы, как правило, педагогических талантов лишены начисто, так что боевики из школьных преподавателей - те ещё... Исключение - Дамблдор, МакГонагалл, Снейп и Флитвик. С директором всё ясно - сильнейший маг во всей Британии, один из сильнейших в Европе, знаток боевой светлой магии, трансфигурации и алхимии. МакГонагалл - одна из лучших трансфигураторов страны, в прошлом работала в поисковом отряде Гринготтса, специализировавшегося на поиске древних кладов. Флитвик - неоднократный чемпион Британии по магическим дуэлям, великолепно разбирающийся в самых различных чарах...
Ну, и Снейп, конечно - бывший Упивающийся Смертью (а бездари там никогда не водились), несмотря на молодость, очень известный зельевар и вообще спец широкого профиля.
Далее требовалось отсеять кандидатуры - всех же всё равно взбаламутить не получится...
Дамблдор - в отъезде, магия Флитвика - всё же больше дуэльная и отчасти спортивная, МакГи - просто не поверит в историю о том, что кто-то всё-таки решился штурмовать хранилище философского камня...
И как ни парадоксально - самым лучшим вариантом был Снейп. Конечно, он сто процентов окатит презрением и издёвками, но поругается, пошлёт куда подальше и всё-таки пойдёт проверить что к чему. По крайней мере, насколько узнал его Поттер, зельевар поступил бы именно так...
Но тут возникала ещё одна загвоздка - бежать прямо сейчас к кому-нибудь за помощью было нельзя. Слишком велик шанс, что Квирелл что-то пронюхает, заподозрит и свернёт операцию. А даже единственная ложь в исполнении Харальда больно ударит по его авторитету и в следующий раз его слова банально пропустят мимо ушей.
Значит, нужно ловить Квирелла с поличным? Плохо. Очень плохо. Ведь ему зачем-то потребовалась Гермиона, иначе ради чего он бы стал накладывать блокирующие чары на её палочку? Очень мощные чары, кстати, и достаточно редкие... А ведь рисковать Гермионой ой как не хочется... Нечего втягивать в свои разборки посторонних людей.
Так что же - дожидаться, пока тюрбаноголовый совершит что-то плохое, а затем бежать за профессорами и пытаться его схватить? А чем должно быть это что-то плохое - "империо" на Грейнджер или же принесение её в жертву?
Харальд почувствовал, как его кулаки невольно сжались до хруста.
- Уговорил, урод, - пробормотал мальчик себе под нос. - Посмотрим, чего стоит в настоящем деле Харальд Поттер. Сразимся как мужчина с мужчиной.
И решительно взяв перо и кусок пергамента, начал что-то сосредоточенно писать.

Отредактировано Set Sever (10-01-2013 03:45:00)