Так прямо и представляю себе картину.
Научилась пятилетняя девочка читать, позвала своего трехлетнего братика, открыла книгу знаменитого классика Величко и начала читать, водя пальцем по буквам. А потом отложила книгу и побежала в магазин за двухпудовыми гирями.
А ее братик потопал на ближайшую стройку за электродом-пятеркой, по дороге клянясь себе никогда не пить ни вина, ни водки, ни даже пива.

И продолжение:

                                                        Глава 16

  Впрочем, если бы молодой человек и захотел нарушить слово, данное своему духовнику, в ближайшие несколько суток у него это просто не получилось бы. В момент исповеди он чувствовал себя сравнительно неплохо, а вот на следующий день началось.
  Ходить получалось только не очень быстро, и при этом широко расставляя ноги, попытки же перейти на нормальную походку приводили к ноющей боли в паху. Смотреть на смазливых девиц, а такие встречались среди подчиненных Ершова, получалось только преодолевая отвращение. И воспоминания о незабвенной Стерляди, хоть и оставались светлыми, никаких грешных поползновений уже не вызывали. А ведь предупреждала его преподавательница, чтобы он, дорвавшись, не зарывался! Сам виноват, не послушал умную женщину, вот и ползай теперь на полусогнутых.
  Сергей и раньше понимал, почему Центр поручил его сексуальную подготовку столь нестандартной даме, а после ночи с Елизаветой окончательно в этом убедился. Ему сделали прививку от юношеской влюбчивости. И, хотя он и тогда отлично знал, что для большинства мужчин идеал женской красоты выглядит совсем не так, но поделать с собой ничего не мог. В восемнадцатом же веке при всем желании не получится найти женщину, хоть отдаленно напоминающую его первую любовь – в этом он уже не боялся себе признаться. Ведь Елизавета, в сущности, довольно привлекательна даже по меркам двадцать первого века. Чуть полновата, но многим это нравится. Они, эти многие, вовсе не считают, что женщину красит умение легко выжимать двухпудовую гирю. Да наплевать, в конце-то концов. Центр, хоть и преследуя свои цели, все сделал правильно. Там считали, что ему нельзя влюбляться, пока он не соберет, не настроит и не запустит маяк. И он полностью согласен – да, нельзя! Выполнение задачи, которую он сам себе поставил, потребует напряжения всех сил, и отвлекаться на чувства – это значит предать и самого себя, и память о дяде Виталии.
  Так что никакого сладостного нетерпения в ожидании следующей встречи с цесаревной молодой император не испытывал. А она должна была состояться через три дня, и теперь уже в Ново-Преображенском дворце. Сегодняшним же вечером Сергею предстояло познакомиться с теми, ради кого на самом деле эта встреча и затевалась.

  Делегация пришла сразу после ужина, Сергей принял ее в малой трапезной. Привел ее сам Ершов, и он утверждал, что этого не видел никто, кроме двух караульных семеновцев, а это надежные люди. Глава делегации, бабка Настя, была согласна с главным камердинером, а с недавних пор уже мажордомом, мечтающим, и небезосновательно, о должности гофмейстера. Кроме Анастасии Ивановны, к Сергею пришла ее внучка Алена и четыре девушки, которых она уже успела подобрать для предстоящей службы.
  Новицкий поздоровался сначала с бабкой, похвалив ее за оперативность. Потом повернулся к внучке. Да, девица вроде ничего… пожалуй, будет даже чуть попривлекательней Елизаветы. Хотя, может, это ему только кажется в силу причин, над которыми он только что раздумывал. Ладно, сойдет и так, ведь мне с ней не спать, подумал молодой человек, непроизвольно вздрогнул и предложил гостьям садиться.
  - Итак, красавицы, - начал он, - я вас пригласил, чтобы предложить службу. Она будет и опасной, и трудной, это могу обещать сразу. Придется рисковать не только жизнью, но и, так сказать, женской честью, причем еще неизвестно, чем чаще. А в благодарность будет все, что я смогу для вас сделать. Подумайте, сейчас это вовсе не так уж много. Еще раз повторяю – подумайте, даю десять минут. Сегодня вы еще можете отказаться, и вам за это ничего не будет, кроме рубля за беспокойство. Но потом – нельзя.
  - Государь, да стала бы я их сюда вести, будь они несогласные, - подала голос бабка, - аль у тебя эти минуты совсем лишние? 
  - Ладно, тогда представляйтесь, начиная с самой младшей.
  Вставшей пигалице было от силы лет четырнадцать.
  - Евдокия Носова меня зовут, - смущенно сказала она.
  - Племянница Гаврилы Петровича, - уточнила бабка, - того самого, государь. Брата его убило на шведской войне, при Гренгаме, о семье с тех пор Гаврила заботится.
  - И что, учил тебя дядя чему-нибудь полезному?
  - Учил, государь, - совсем смутилась девчонка.
  - Чему выучил? Рассказывай, что умеешь.
  Малявка замялась, но бабка вдруг рявкнула, ухитрившись сделать это шепотом:
  - Ты чего мне тут мнешься, разэтакая?! Краснеть будешь, когда тебе государь прикажет, и не раньше, а сейчас докладывай коротко и ясно! Не то выгоню к чертям, а уж потом сама перед царем за дурость твою повинюсь, авось помилует старую.
  - Умею писать и читать, - закатила глаза к потолку девочка, - могу разглядеть, где человек деньги носит, и украсть так, что он не заметит. Пролезу в любое окно, даже закрытое. Могу подрезать хоть человека, хоть коня, но дядя Гаврила говорит, что это у меня плохо выходит, дальше учиться надо. Пока…
  Тут докладчица запнулась, но глянула на бабку и мужественно закончила:
  - Пока еще девица.

Отредактировано Avel (02-04-2013 21:14:28)