Александр, во-первых, в последних отрывках многовато ошибок, прежде всего - синтаксических. Нет времени их показать. Во-вторых, как жена могла провожать мужа в дивизию СС в АВГУСТЕ 1944 года? Насколько я понимаю, этот белорусский город был освобожден уже в июле? Или они были в Варшаве, когда немцы провозгласили создание дивизии СС "Вайсрутения"? - http://www.wolfschanze.ru/wss/div/30.htm Кстати, интересные материалы о белорусских пособниках гитлеровцев можно скачать здесь - http://jivebelarus.net/bookstore/Legion … -sign.html Может ли бывший эсэсовец сейчас находиться в городе и убить девушку-еврейку?

Отредактировано sneg (04-05-2013 23:09:16)

Доброй ночи!
Думаю я над замечаниями. Думаю. Завтра если будет на смене время отпишусь.
Если интересно почитайте здесь
http://www.e-reading-lib.org/book.php?book=148464

В 1945 г. произошло событие, которое потрясло г. Речицу Гомельской области. Ципа Каганович, вдова погибшего на фронте солдата, с двумя малолетними дочками отсудила свой дом по ул. Пролетарской. Ципа пустила на квартиру девушку из деревни, работавшую в городе. Однажды поздно вечером в дверь постучали, хозяйка решила, что это квартирантка, и открыла дверь. Её тут же застрелили из темноты. Убийцу не нашли, дело замяли. Остались двое сирот, которых определили в детский дом.

Часть евреев, воевавших в партизанских отрядах и на фронте, не надеясь на помощь властей, возвращали жилплощадь и имущество самостоятельно. Одни действовали силой оружия, по праву победителей. Другие — использовали служебное положение. Дом Рубенчиков в Минске по Зеленому переулку остался цел, но там проживали посторонние люди, которые утверждали, что откупили его у хозяев и даже называли сумму. Когда в июле 1944 г. Абрам и его сестра Ёха, бывшие узники гетто и партизаны, потребовали освободить помещение, то услышали в ответ, что всех евреев убили, в том числе и хозяина этого дома. Тогда Ёха, участница закончившегося накануне партизанского парада, сняла с плеча автомат и выстрелила в воздух. Это подействовало, и лжехозяева покинули дом

Отредактировано Грустный русофил (05-05-2013 00:24:35)

Глава 15.

Покі Юрка не меу чына, быу нішто сабе дзяціна
         Купала Я. Чары

… Порывы ветра клонят вершины, заставляют их жалобно протягивать ветки с немногочисленными желтыми листьями, словно умоляющих о чем-то женщин. Такие же стройные  гибкие и … печальные.
Здесь внизу затишек. Осенний лес. Опавшие мокрые листья. Стихли трели и щебет птиц. Не зудят бомбардировщиками комары. Жалящие порой мошки, атакуют, молча и без жалости. Тишина, нарушаемая только шумом ветра. Сырость. Пахнет прелью, грибами и неистребимым в условиях партизанки запахом давно немывшегося и нестиравшегося мужика.
Группа шла парами. На пределе визуального контакта. Головные останавливаются каждые две-три минуты. Осмотреться, вслушаться в шорохи, выделить искуственный звук. Чавкающие шаги на сырых местах заставляют морщиться.
В эту пору лес начинает превращаться из друга в предателя. Как не старайся, но следы останутся.
По-умному лучше бы не высовываться из схрона лишний раз. Вот только кто знает, какой раз лишний, а который нет?
     «Советы» в последнее время всё чаще используют егерские группы. Не дай Бог, если в окрестностях сейчас работает такая. Никакие предосторожности не спасут от прослеживания всего маршрута. Конечно, выйти на бункер вряд ли смогут. Не зря путали следы словно зайцы, но район определят.
На отдых остановились в одном из дотов. Метрах в семистах от дороги. Одиннадцать таких бетонных коробок перед войной  настроили и поляки, и «Советы». Вбухали в никуда кучу денег и материалов. Не пригодились огневые точки. Сначала Красная Армия «освободила» без боев. Через три года немецкий блицкриг не дал времени на занятие обороны. В сорок четвертом немцы сматались из очередного «мешка» бросив кучу запасов и оружия. «Добрые люди» растащили всё до последнего гвоздя. Остались голые стены и стальные двери. Теперь сухие, но холодные помещения с отличным обзором временами использовались Сопротивлением. Когда для наблюдения, а когда вот как сейчас для отдыха.
Ломоть черствого крестьянского хлеба с маленьким кусочком сала. Пара больших глотков воды. Усталые ноги на стену, немецкий ранец под голову и можно подремать, или хотя бы изобразить спящего.

Отредактировано Грустный русофил (29-05-2013 02:11:57)

"Через три года немецкий блицкриг не дал времени на занятие обороны". 1939-1941 - Меньше двух лет прошло.