Глава 9. Офицерский бранль
Забавно, но факт: Иван не поскупился - отдал Генриху целый вагон. Черт его знает, от щедрот душевных или с задней мыслью, но в результате вышло недурно. Всем нашлось место, и никто ни у кого на голове не сидел. Ну, а самому Генриху с Натальей достался спальный отсек размером в треть вагона с душевой кабинкой и двуспальной кроватью. Салон-вагон...
"Ну, почти..."
На самом деле, один из трех "гостевых" полу-люксов в составе, но и гости у графа Витгенштейна, надо полагать, были не из простых.
- Попахивает опереткой, - Натали смотрела на кровать, хмурила брови. Получалось на редкость эротично, но она, похоже, об этом даже не догадывалась.
- Да, нет, Наташа, это стиль жизни, если ты еще не поняла. - Генрих успел забыть, как это выглядит наяву, но вспоминалось, следует заметить, легко, без напряжения. - Вот так ты можешь жить. Или еще лучше. Много лучше.
- Где сон мой красивый, - со странным выражением глаз и не менее странной интонацией процитировала Наталья. - Где счастья черед? Не нынче - быть может, Хоть завтра сверкнет? 
- Кому принадлежит теперь Казареевское подворье? – спросила она вдруг.
- Хороший вопрос... - Генрих вспомнил, как всего несколько дней назад переходил мост Витовта Великого и увидел речной фасад дворца. - Полагаю, казне. Хотя... Черт его знает! Возможно, замок в управлении Министерства Двора… Надо бы выяснить, наверное, но это долгая история: имущественные дела, Наталья Викторовна, порой, тянутся так долго, что затеявшие их люди успевают состариться и умереть.
- Да, наверное… - Наталья перевела взгляд с кровати на зашторенное окно, за которым мелькали огни, раздавались приглушенные голоса, топот сапог по перрону. Состав готовился к отбытию, но все еще оставался на месте. - Я слышала, что "с казной тягаться, лучше сразу удавиться", но это ведь не про тебя?
- Хочешь жить в Казареевском подворье?
- Звучит двусмысленно, - она повернулась лицом к Генриху, встретила его взгляд, чуть раздвинула губы. Не улыбка. Намек на нее.
- Да, нет, - пожал он плечами, сохраняя на лице выражение "слабой заинтересованности вопросом". - По-моему мы все уже решили. Ты остаешься со мной, не так ли?
- Романтик из тебя никудышный, князь! - все-таки улыбка, а не оскал.
"Уже хорошо!"
- Но ты ведь со мной не из-за этого, - он тоже улыбнулся, но осторожно.
"Словно, снайпера опасаюсь..."

- Как скажешь, командир! Ты же знаешь, я не стал бы вас тревожить, но обстоятельства...
- Дай, угадаю! Меня хочет видеть профессор?
- Да, через двадцать минут в салон-вагоне. Приватный разговор тет-а-тет, так сказать, и совещание в расширенном составе.
- Через двадцать минут? - все дело в интонации, а ею Людвиг распоряжался, как хотел. Когда хотел.
- Да, ровно в час пополуночи.
- Но стучал ты не поэтому?
- Командир!
- Ладно, ты прав! Переходим ко второму акту Марлезонского балета, итак? - Генрих уже понял, что остаться наедине с Натали не удастся. Во всяком случае, не этой ночью. Не в этой идиотской суете и сумятице.
- У вас посетители, - Людвиг сделал скорбное лицо, но он не насмешничал. Так он все это и воспринимал. Сочувствовал Генриху, но вынужден был следовать протоколу.
- Много?
- Очередь выстроилась, но троих я рекомендовал бы принять.
- Бекмуратов?
- Так точно, командир! Как и следовало ожидать.
- Человек предполагает, - вздохнул Генрих, - зови!
Он постоял мгновение в дверях, раздумывая над тем, кто на самом деле "придумывает эти истории", но кроме Бога на ум никто не приходил. Разве что ангелы небесные или черти из преисподней.
- Как считаешь, - повернулся он к Наталье, - бог есть?
- Мне приготовиться к новой порции неприятных открытий? - она так и осталась стоять там, где оставил ее Генрих. Стояла, выпрямившись и чуть расставив ноги в сапожках из бордовой кожи, смотрела. Ни раздражения, ни разочарования, лишь холодноватый - почти "праздный" - интерес.
- Ну, я не стал бы бросать камень в ближнего.
- Я и не брошу.
- Спасибо, - кивнул Генрих и обернулся на звук шагов.
- Добрый вечер! Генрих Романович, Наталья Викторовна! - Генерал смотрелся молодцом. Бодр, подтянут, в меру брутален. Шагал уверенно, оставляя за собой полы расстегнутой шинели, коротко отмахивал рукой, в которой нес фуражку.
- Рад вас видеть, Айдар Расимович! Как поживаете? Как семья, детки?
- Я, собственно... - Бекмуратов смутился и, кажется, искренне.
- Ладно, не тушуйтесь! Проходите! - предложил Генрих, отпуская гнев. - Садитесь вот, - указал он на кресло. - Налить вам коньяка?
- Спасибо, не надо! - покачал головой генерал. Он вошел в салон, но не сел, остался стоять. - Работать еще, а ночь коротка. Но я, собственно, о другом. Я чувствую себя крайне неловко, Генрих Романович, но Аллахом клянусь, не имел права говорить с вами на эту тему. Это не Лаговский! - поднял он руку, останавливая Генриха, который, впрочем, и не собирался Бекмуратова прерывать. - Он не знает, и Карварский не знал, а Иван Константинович настоятельно рекомендовал этот вопрос до времени не поднимать.
- А она? - Генрих не удивился, все это он знал заранее. Вернее, предполагал, но его предположения... В общем, он редко ошибался. Интересно другое, как будут развиваться события теперь, когда кое-какие точки оказались расставленными над некоторыми из интересовавших его "i". - Она знает? Предполагаете рассказать? Когда? Вы, к слову, мое "не существующее в природе" дело читали?
- Дела не читал, - Бекмуратов поднял подбородок, смотрел в глаза, казался искренним. - Оно по другому ведомству проходило, как вы знаете. Там и хранилось. Меня попросили доставить, я поручение исполнил. Времени на "поиграть в шпионов" у меня не было, да и сопровождающий от Генштаба бдил не для вида. Так что подробностей не знаю, но кое о чем догадываюсь. Оттого и пришел к вам теперь. Почитаю долгом чести разъяснить возникшее недоразумение, объясниться и принести извинения. 
- Объясняйтесь, - пожал плечами Генрих и бросил короткий взгляд на Наталью. У той не дрогнул на лице ни один мускул. Позы не сменила, взгляда не отвела.
- Моя первая супруга, - начал Бекмуратов, - царство ей небесное, была хорошей женщиной, Генрих Романович, но женился я на ней не по своей воле, не по любви, а по родительскому повелению семнадцати лет от роду. Говорю это не для того, чтобы бросить на нее тень, или себя оправдать, а рассказываю, как есть. Мы прожили с ней почти пятнадцать лет, она родила мне сына и была, несмотря ни на что, хорошей женой. Когда Надежда умерла, о новом браке я не помышлял, воспитывал сына и полагал, что более не женюсь. Однако три года назад я встретил Маргариту Федоровну... и оказалось, что я ошибался. В общем, если вам интересно знать, брак этот основан на любви и уважении, и у нас растет дочь.
Если честно, знать это Генриху было ни к чему. Не то, чтобы не интересно, но давным-давно не актуально. Выдохлись чувства, вот какая штука.

- Ну-ну... - Генрих бросил взгляд на часы. - Время терпит. Пусть заходит. Людвиг! - крикнул он в глубину вагона, - Пусть там пропустят Ольгу Федоровну Станиславскую! А с вами, генерал, мы увидимся в салон-вагоне Ивана Константиновича... Ну, скажем, через полчаса. Извинитесь там за меня, скажите, дела семейные...

***
Следует отметить, вид Ольги радовал глаз. Натали даже зажмурилась от удовольствия, рассматривая оплывшее от синяков лицо одноклассницы.
- Здравствуй, Люша! - сказала она своим самым "бархатным" голосом, и улыбнулась той самой, "открытой" улыбкой, какой учили их улыбаться когда-то в гимназии. "Лучезарно улыбнулась", и, похоже, ее старания не пропали втуне. Высокий широкоплечий красавец-адмирал, сопровождавший отделанную - а отделала ее Натали от всей души - контрразведчицу, явственно поплыл. Впрочем, Натали подозревала, что причиной тому не столько ее "особая краса" и нечеловеческое обаяние, сколько "аромат" страсти, едва не охватившей их с Генрихом всего несколько минут назад, и все еще растворенный в жарком воздухе салона.
- Прошу прощения, господин князь, что взял на себя смелость явиться без приглашения! - отчеканил адмирал, стараясь смотреть на одного только Генриха. - Вице-адмирал Третьяков-Ховрин, честь имею!
- Рад знакомству, адмирал! Чем обязан? - Складывалось впечатление, что Генрих не удивлен и визитом адмирала. Он вообще, похоже, редко удивлялся, тем более, когда знал о событиях заранее.
"Знал? Возможно... Отчего  бы и нет?"
- Господин генерал, - адмирал стойко боролся с соблазном, но глазом все-таки косил, - я уполномочен принести самые искренние извинения от лица командования Флота и членов Адмиралтейского Совета. Случившееся отвратительно и непростительно, как с точки зрения законов Империи, так и с точки зрения офицерской чести. Тем не менее, руководство Флота, и здесь я должен особенно подчеркнуть, что адмирал Чаромный действовал на свой страх и риск, не поставив в известность о своих намерениях ни одно из начальствующих лиц Флота, не говоря уже о главнокомандующем и его штабе... - адмирал явственно запутался, начав выстраивать слишком сложную синтаксическую конструкцию. - Штабе! - повторил он, а краска уже поднималась по горлу к ушам и подбородку, делая стоячий ворот адмиральского мундира еще более тесным, чем задумывали его модельеры от машинерии. - Штаба... Штаб...
- Полно, адмирал! - отмахнулся Генрих. - Мне тоже никогда не давалось склонение этого чертова слова. Или это называется спряжение? - посмотрел он на Натали. Oн наблюдал за ней почти в открытую. Держал в поле зрения не только адмирала и побитую до синяков капитан-лейтенанта Станиславскую, успевшую - Где? Когда? - обрядиться по случаю  в парадную форму и стильный кожаный реглан, но и Натали, отражающуюся в зеркале на стене напротив.
- По падежам склоняют, - с самым серьезным видом ответила она на "глупый" вопрос. - Спрягают глаголы, по временам, числам, лицам и родам.
- Вот черт! - улыбнулся Генрих. - А я и забыл. Извинения приняты, адмирал! Будем дружить?
- Флот...
- Который из четырех? - быстро уточнил Генрих.
- Балтийские базы и обе эскадры - несомненно.

- А Север?
- Скорее всего.
- Это не ответ, - с сожалением констатировал  Генрих. - Баронесса, - он снова смотрел на Натали, но уже не через зеркало, - у вас не найдется папиросы?
- У тебя в кармане пиджака! - напомнила она. Ей нравилась эта игра, но особенно нравилось то, как смотрела на нее сейчас Ляша. Блядь флотская. Выразительно, недвусмысленно, со страстью - почти эротической по сути - и ненавистью самой высокой пробы. Ее голубые глаза выцвели до полной прозрачности и едва не испепеляли все вокруг на манер гиперболоида инженера Гарина.
"Вот же тварь! Еще и в обиде!"
- И точно! - Генрих похлопал себя по карманам, нашел папиросы и вытащил коробку на свет. - Курите? - протянул адмиралу.
- Благодарю! - потомок византийских императоров  цапнул папиросу недрогнувшими пальцами и немедленно зажал ее между крупными белыми зубами.
- Ольга Федоровна? - теперь Генрих смотрел на сестру своей дочери, и Натали очень хотелось увидеть выражение его глаз, но зеркало, как назло, бликовало.
- Отпустите грехи или в Сибирь пешком пошлете? - надо отдать должное, голос у курвы не дрогнул, и блондинку изображать из себя не стала. Держалась твердо, с достоинством.
- Я бы тебя, женщина, послал, но за тебя хорошие люди просят, - кивнул Генрих на адмирала, доставшего между тем зажигалку и протягивающего ему огонь. - Спасибо.
- Не стоит благодарности! Баронесса?
- Вы очень любезны, адмирал!
- Может быть, мне тоже кто-нибудь огоньку предложит?
- Я предложу! - сразу же подалась вперед Натали. - Хочешь закурить, Ляша, или ну его, здоровее будешь?
- Мне показалось, мы в расчете... - дернула рассеченной губой Ольга.
- И в самом деле! - пыхнул дымом Генрих. -  Яйца уже почти не болят, и урона никакого... Ведь так? - глянул он на Натали.
- Ты по-прежнему соответствуешь моим ожиданиям, - пожала она плечами. - Но ведь могла и отбить...
- Могла, - согласилась Ольга, - но ведь не отбила! И потом я раскаиваюсь! Я вот именно за этим и пришла: заявить о раскаянии и попросить прощения.
- Так проси!
- Мне на колени встать? - нахмурилась Ольга.
- Нет уж, - отрезала Натали. - Соси своему Зарецкому, а...
- Кстати, - перебил ее Генрих, - а что с капитаном первого ранга?
- Отставка по инвалидности? - спросил адмирал, молча выслушавший весь тот бред, что нагородили женщины.
- Ладно, - кивнул Генрих. - А Чаромный?
- Отставка по выслуге лет вас устроит?
- Уговорили. Ольга Федоровна, пойдете ко мне офицером связи от Флота?
- Я? Что? - все-таки Генрих умел удивлять. Не одна Ольга опешила. Адмирал и Натали тоже.
- Вы, - указал на нее дымящейся папиросой Генрих, - ко мне, - папироса пошла обратно, - офицером, - он затянулся, - связи, - выдохнул дым, - от Флота. Это простое предложение,  что в нем непонятного?
- Вам нужен тойтерьер на поводке? – Все-таки в контрразведку просто так, с улицы, не берут, Ольга "очухалась" куда быстрее, чем можно было ожидать.
- Скорее, болонка или пудель! – парировала Натали. – Тебе что больше нравится?
На этом месте Ляша должна была взорваться и наговорить глупостей. Например, назвать Натали сукой. Борзой сукой. Или еще как-нибудь. Но капитан-лейтенант взяла себя в руки и улыбнулась разбитыми губами.
- Если князь приглашает в болонки, значит, так тому и быть. Могу и болонкой.
- Договорились! – закончил обсуждение Генрих. – Рад был познакомиться, адмирал! А вы, капитан, устраивайтесь в вагоне. Людвиг, будь добр, позаботься о нашем новом офицере связи! И вот еще что, Ольга Федоровна, спать с собой не приглашаю, хотя при других обстоятельствах... - тень улыбки скользнула по губам Генриха, когда он посмотрел на Натали, - однако обстоятельства таковы, каковы есть, и менять правила игры мы не станем.