***
- Извините, командир, но чудес на свете не бывает! - Людвиг не дерзил, "резал правду матку".
-  Что совсем? - Генриху эта правда была ни к чему. Он и сам с усам, вот только легче от этого не становится.
- Она же Черт, командир! Ее Охранка четыре года взять не может. Уходит, и все тут!
- Но в Петрограде-то ты ее вел, как миленькую.
- Так она тогда в расстроенных чувствах пребывала, и возможностей наших еще не знала. Теперь не то. Ученая. Рубит хвосты и уходит.
- Твою мать!
- Это фигура речи, или вы действительно имеете в виду мою матушку?
- Людвиг, ну, какого хрена ты заедаешься? Не видишь, человек на нервах!
- А хотите, командир, я вам настроение подниму? - Людвиг не зубоскалил, не дразнил. Оставался серьезен, дальше некуда.
- Валяй! - разрешил Генрих.
- Вам немерено повезло, командир!
- Мне? – возмутился Генрих, знавший, как ему на самом деле "повезло", и чего ему это стоило. - Повезло?!
- Вас такая женщина любит, а вы, извините за мой русский, дурью маетесь!
"Ах, вот ты о чем!"
- Понимаешь, Людвиг, - Генрих вздохнул мысленно, но мгновение слабости уже миновало, - я не настолько старый, чтобы поверить в такую хрень, как любовь, но дело не в этом. Любит, не любит... Мне не нравится нынешняя ее активность. Причем сразу по нескольким совершенно не связанным между собой причинам.
- И какие первых две? - полюбопытствовал майор.
- Я не знаю, что она задумала, и это меня беспокоит. Наташа слишком опасный хищник, чтобы оставлять ее без присмотра.
- Интуиция вещь, конечно, ненадежная...
- Без предисловий!
- Полагаю, что опасаться вам нечего, командир. Пусть другие боятся!
- Звучит соблазнительно... Но ты учти, Людвиг, за ней еще один выстрел остался.
- Так и за вами тоже! Целых два!
- Я за нее беспокоюсь, - признал Генрих. - А что если влезет во что-нибудь эдакое? Тебе рассказать, сколько найдется желающих ей шею свернуть?
- Мне не надо, - поморщился Людвиг. - Это я и сам могу, и список у меня, командир, подлиннее вашего будет. Однако... Можно я по-немецки? - когда Людвиг нервничал, а случалось это крайне редко, он переходил на родной язык.
- Валяй.
- Это часть соглашения.
- Какого еще соглашения? - нахмурился Генрих.
- Брачного, я полагаю, - пожал плечами Людвиг. - Она от вас никуда не уйдет, командир, но вы должны принимать ее такой, какая она есть. Она же вас принимает!
- Она меня, черт знает, в чем подозревает, - Генрих знал правила: никогда не приближать к себе тех, кто на тебя не работает. Да, и тех держать на коротком поводке. Но одно дело знать, и совсем другое – все эти богопротивные правила соблюдать. Не машина, чай, не пражский глиняный болван! Однако, впустив Наталью в свое собственное жизненное пространство, пенять на ее осведомленность было поздно. Умная женщина. Можно сказать, талантливая. Должна заметить нестыковки, и наверняка заметила.
- Она меня, черт знает, в чем подозревает! – буркнул просто так, чтобы дать волю чувствам.
- Так не без повода же! – И ответ ожидаемый, Людвиг тоже не простак. Знает жизнь.
- То-то и оно… Ладно! Спасибо, Людвиг – дал выпустить пар. Иван где?
- В палаццо… К нему жена с сыном приехали.
- В палаце, - поправил Генрих.
- Не понял! – нахмурился Людвиг.
- Здесь говорят не палаццо, а палац.
- Палац, - повторил Людвиг. – Но по виду-то настоящее палаццо!
- Так палаццо и есть, - подтвердил Генрих, позволив себе тень улыбки, никак не более. – Строили по генуэзским образцам.  Да и архитектор – забыл, как звали - итальянец. Так что – палаццо. Но в Новогрудке – называется палац. Компреву?
- Уи, месье! – позволил и себе улыбку Людвиг.
- Значит, вся семья в сборе.
- Как и планировалось. Приглашают встретиться за завтраком.

***
Ночь выдалась ясная. Чистое небо, полная луна. И почти не холодно. Градусов семь - восемь, никак не меньше. Одним словом, хорошая ночь для неспешной прогулки по уснувшему городу. Но Новогрудок не спал. На Одъязной поливане , в новом городском центре, выстроенном в прошлом веке, жизнь, как и "в мирное время", не прекращалась даже ночью.  Пока ехали по Варшавскому проспекту и Ковенской улице, Генрих насчитал полтора десятка одних только казино, а ведь там и других улиц полно, да и не одной игрой жив человек. В этой части города, количество трактиров, кофеен и чайных, ресторанов, выстроенных на западный манер, рюмочных и пабов, кафешантанов, ночных клубов и варьете превосходило всякое воображение.
"Парижск..." - слово было нехорошее, глумливое, но зато верно отражало состояние души Генриха. Оно конечно, Новогрудок столица империи, но надо же и чувство меры знать! В городе с населением едва в миллион человек...
"Зато по количеству питейных заведений мы впереди планеты всей!"
- Вроде бы, раньше скромнее жили. - Высказал свои мысли вслух, ни к кому, конкретно, не обращаясь.
- Это вы, князь, насчет Отъезжего поля? - обернулся с переднего сидения полковник Таубе. Он представлял при Генрихе Генеральный Штаб и уже третий день изображал из себя кого-то, вроде Вергилия.
- Да.
- Все меняется, господин генерал, - полковник был или законченным дураком, или на редкость талантливым мерзавцем. Во всяком случае, банальности у него походили на откровения, и Генрих начинал подозревать, что сукин сын просто издевается. -  За последние лет десять Одъязная поливана действительно превратилась в вертеп...
- Договаривайте! - потребовал Генрих.
- Зато Слобидка  стала куда интеллигентней, - прозрачные "чухонские" глаза смотрели на Генриха, словно бы вопрошая.
- В мое время там только притоны да кабаки были.
- А нынче - мастерские художников, галереи, букинистические магазины...
- А если выпить? - усмехнулся Генрих. Полковник, похоже, сообразил, что затянул игру и потихоньку сдавал назад, позволяя рассмотреть себя лучше.
- В кофейнях и чайных подают алкоголь.
- Вы ничего не сказали про музыку.
- На любой вкус, - самое любопытное, что Таубе говорил с ним сейчас на полном серьезе, как будто не городские новости обсуждал, а детали стратегического наступления озвучивал.  - Классическую русскую лучше всего слушать в Псковском подворье, у них там настоятель в церкви Благовещенья - отец Андронник - из активистов, позволяет в свободное от служб время исполнение в соборе классической музыки. Вкус у старика отменный, но выступают большей частью хоры. Симфоническую музыку по пятницам и субботам можно послушать в Соборном зале Старой Думы. Зал там маленький, но акустика...
- Я помню, - прервал полковника Генрих. - За органной музыкой пошлете в Немецкий костёл, я прав?
- Да.
- Ну, а джаз или рок, где, Николай Конрадович, можно послушать в Новогрудке хороший джаз?
- У Черта.
- "Iš pragaro"? - удивился Генрих. - Вы хотите сказать, что Енс Янонис все еще жив?
- Енс? Это вы, наверное, отца Рохаса Янониса помните, или даже деда. Рохасу лет тридцать, я думаю. Но у него и джаз первоклассный, и рок можно послушать. Недавно группа из Дартфорда выступала, "Перекати-поле"  называется... Весьма!
- А сегодня? Сейчас?
- Не могу знать! Не интересовался. Сами понимаете, князь, не до того было.
- Что ж, поехали, проверим! - предложил Генрих, но никаких иллюзий при этом по поводу присутствующих в машине людей не питал, его предложение - сродни приказу. Так что, не предложил, приказал.
- Есть! - Полковник снял с консоли трубку радиотелефона, пощелкал переключателем и начал отдавать приказы.