Продолжение:

                                                        Глава 30

  Великое посольство пробыло в Берлине десять дней. За это время император и король успели не только тихо, без лишнего ажиотажа помолвить Фридриха с Елизаветой, но и договориться по некоторым другим вопросам. В частности, в ответ на прямой вопрос Петр клятвенно заверил собеседника, что прекрасно понимает, сколь ему необходим коридор через польские земли в Восточную Пруссию, и с понимание отнесется к любым шагам в этом направлении. Действительно, император хорошо понимал, что от приобретения польских земель Россия не получит ничего, кроме нешуточной головной боли. И, хотя делить Польшу будут на троих, ее народ будет видеть основного оккупанта именно в России. Не в последнюю очередь потому, что та прибрала к рукам столицу – Варшаву. И Новицкий не собирался наступать на те же грабли. Нет уж, пусть дорогой Фридрих, которого, чем черт не шутит, за это потом назовут Великим, сам завоевывает Варшаву, потом же разбирается с перманентными бунтами. А Россия даже не станет помогать подавлять их – зачем, спрашивается? Немцы прекрасно справятся и сами. Зато если когда-то в отдаленном будущем Пруссия начнет вести себя недружелюбно, всегда можно будет поддержать освободительную борьбу братского польского народа. Раз уж Польше все равно суждено скоро закончить свое существование как независимого государства, то пусть она это делает поскорее и в когтях прусского, а не русского орла.
  Более того, Новицкий считал, что Австрию к дележу Польши лучше не допускать. Тогда она будет долго обижаться на державу, утащившую лакомый кусок прямо у нее из-под носа, каковая обида резко снизит возможность заключения австро-прусского союза. Правда, сейчас он и без того крайне маловероятен, но так будет далеко не всегда.
  И, значит, император пообещал королю всяческую поддержку в том случае, если Вена вдруг начнет возникать по поводу пробития коридора из основной Пруссии в ее восточную часть.
  Кроме того, монархи определились со временем свадьбы немецкого принца и русской цесаревны – оное действие было назначено на апрель грядущего тридцать четвертого года. Причем Новицкий выразил желание взять все расходы на себя, против чего Фридрих Вильгельм возражал исключительно ради соблюдения приличий и совсем недолго – всего секунд тридцать. А потом согласился, в том числе и с тем, что император явится на свадьбу в сопровождении небольшого количества русских войск. Потому как из Пруссии было даже ближе до театра грядущих боевых действий, чем из Курляндии. То есть надобность во встрече с Анной Иоанновной отпала, но Новицкий все равно по дороге домой собирался завернуть в Ригу. Ведь обещал же! А о чем при этом говорить – разберемся по месту. Например, вполне можно будет побеседовать про остров Тобаго.

  Но вот, наконец, все дела были завершены, и посольство начало собираться домой. Обратный путь предполагался таким же порядком, что и сюда. То есть все на «Петре Первом» в сопровождении десяти яхт типа «Спрей», а император на килевой яхте проекта «Беда» в сопровождении второй точно такой же их не ждет, а быстро плывет сначала в Ригу, потом оттуда в Питер.
  Отъезд был назначен на завтрашнее утро, а пока Сергей шел по коридору дома, где пока еще квартировало посольство – он собирался перед отъездом сказать пару слов своей тетке. Однако перед дверью в ее покои стояли двое часовых.
  - Ваше величество, - неуверенно сказал прохаживающийся по коридору унтер, - ее высочество велела никого не пускать до особого распоряжения.
  - И меня тоже? – немного удивился император.
  - Нет, вас-то мы, конечно, пустим, но… может, вам туда не надо?
  - Почему?
  - А вы послушайте.
  С этими словами унтер чуть приотворил дверь. Теперь оттуда явственно доносились страстные охи и стоны.
  - Это она там с Фридрихом?
  - Так точно, вашество!
  - И давно?
  - Со вчерашнего вечера. После полуночи вроде ненадолго угомонились, а сейчас вон, по новой начали.
  Ясно, подумал Новицкий, перед разлукой Лиза пытается оставить у жениха самые яркие воспоминания. Чтобы он, зараза, потом неделю в раскоряку ходил и месяц на баб смотреть не мог! Ладно, пусть трудится.
  - Если цесаревна закончит личные дела до десяти вечера, то передайте, чтобы зашла ко мне, - велел император. – Если же нет, то ей будет письмо.